Странно. Это шутка такая у похитителя? Рубашка явно ношеная, и скорее всего именно его. По размеру подходит. Он хочет, чтобы я гуляла по спальне в ней? Зачем? Но выбора у меня нет, потому что в слишком теплом халате я устала жариться, скоро как бройлер запекусь в собственном соку.

Пока я разглядывала принесенные вещи, Сабира начала уборку комнаты и ванной. Я изогнула бровь, наблюдая за тем, как ловко она перестилает постель. Ничего себе, мне даже любезно протрут пыль и не заставят дышать бациллами? Какая нежная забота.

В ванной переоделась в принесенную рубашку на голое тело и вышла в комнату, чтобы посмотреть на себя в зеркало. Выглядело очень вызывающе. Рубашка спереди и сзади вроде бы длинная, но по бокам сильно уходит вверх, слишком открывая бёдра. Кружевные резинки белых чулок выглядывали из-под полы вещи, привлекая внимание к ногам, которые казались в них ещё длиннее. Ткань тонкая, и сквозь неё угадываются очертания груди без белья.

Щеки мои вспыхнули. Стыд какой. Не дай боже, в таком виде меня увидит хозяин дома. Но без чулок ногам холодно, я даже летом в носках хожу по дому, а сейчас ноябрь. Да и не спасёт меня, если я их сниму вовсе. Весь мой вид был слишком…распутным.

Тут же начала чувствовать и злобу. Он специально это затеял. Хочет посмеяться надо мной? Что ж, у него это отлично получится, если он придёт и увидит меня такой! Другой одежды у меня нет, а Сабира ещё почему-то унесла и халат. Наверное, чтобы постирать, но новый так и не принесла. Я бы могла надевать хотя бы его, если ко мне заявится Этот Человек. Но меня лишили такой возможности.

Сердце упало в пятки, когда перед ужином я услышала поворачивающийся ключ в замке. Я очень переживала, что пришёл хозяин, хотя мне не терпелось узнать хоть какие-то новости. Но эта была снова Сабира, которая завезла тележку с едой в комнату.

Сердце вновь пустилось вскачь – ужин предназначался для двух персон.

Сабира ловко и быстро накрыла стол на двоих и удалилась, отодвинув в угол тележку. Я растерянно смотрела на красивые и ароматные блюда, нервно кусая губы. Значит, сейчас придёт ОН. А я в таком виде…

Позади меня снова распахнулась и закрылась обратно дверь. Я замерла на месте, спиной ощущая его. Меня немедленно сковал льдом страх. Я не могла пошевелиться, он словно прибил меня к полу своим тяжёлым взглядом и мощной мужской энергетикой. Глухие шаги по ковру остановились возле меня, и я почувствовала тепло. Чужое тепло, тепло мужчины, тепло врага. Сглотнула, не решаясь даже повернуться к нему. Он обошёл меня сам и опять остановился. Головы я не поднимала и видела лишь носки начищенных ботинок и выглаженные строгие брюки со стрелкой. Рядом с ними мои босые ноги в одном белом капроне смотрелись крайне странно, мы словно Нищенка и Король.

– Какая ты сексуальная в этой рубашке, – сказал негромко он, явно с усмешкой. – Я не ошибся с выбором одежды для тебя, Ясмин.

Мои щеки вспыхнули стыдом, а внутри начала подниматься волна возмущения. Как он только смеет говорить мне подобное?

– Простите, – подала я голос. – Не говорите со мной об этом.

– А что такое? – отвечал он так, словно кот с мышкой играет. – Стыдно слушать?

– Стыдно такое говорить чужой невесте.

– Значит, так, – поднял он моё лицо на себя. Я встретилась с ледяными и очень тёмными глазами и обмерла ещё больше. Я уже начала жалеть, что открыла рот в его присутствии. – Я буду тебе говорить все, что посчитаю необходимым, а ты будешь слушать. Сядь.

Он отпустил моё лицо, чтобы я могла подойти к креслу. Я молча выполнила его приказ, усевшись на край мягкого сидения. Почувствовала, как рубашка задралась выше, и попыталась её расправить. Ткани было слишком мало, и прикрыть голые колени и ляжки у меня не вышло. Тогда я просто свела их вместе как можно теснее и сложила руки на коленях, попытавшись таким образом их прикрыть. Чувствовала себя при этом ужасно неловко, хотя я не виновата в том, что мне приходится существовать здесь в таком виде.

Мужчина смотрел на меня. Он наблюдал, как хищник за ланью, ловил каждое моё скованное и робкое движение, а на попытки спрятаться от его беспощадных порочных глаз откровенно смеялся.

– Поужинай. Наш повар готовит отличные стейки с кровью.

Гор уже снял крышку со своей тарелки, и комната наполнилась ароматом слабо прожаренного мяса. Я же в присутствии мужчины не смогла бы есть, какой тут аппетит. К тому же мясо я не ем.

– Что зависла? – спокойно спросил он, отрезая себе кусочек ножом, и медленно, глядя мне в глаза, отправил его себе в рот. – Вегетарианка?

Да, именно. Я не питаюсь тушками убитых животных.

– Серьезно? Ну, придется тебе начать есть мясо.

– Зачем вам это надо? – не удержалась и спросила его.

– Чтобы знала, что ты будешь делать все, что я скажу. Даже если до этого никогда не делала.

Хмуро уставилась на него. Гор продолжал как ни в чем не бывало есть свое мясо, которое в самом деле оказалось с кровью. Как зверь. Как Хищник.

– Что сидишь? Сейчас будем изгонять из тебя вегетарианку, – сказал он, отпив вина из бокала, стоящего рядом с ним. Такой же налили и мне, но я к алкоголю не притронулась. – Открывай свою тарелку и ешь.

Я смотрела на него, широко распахнув глаза. Он надо мной откровенно издевался.

– Открывай крышку и ешь, – повторил он, и вилка в его руке сжалась так, что под кожей проступили вены.

Я не отвечала, просто продолжала сидеть молча, сжимая свои колени холодными пальцами.

– Я не буду есть мясо, – негромко ответила я, продолжая настырно смотреть на свои ноги.

– Ну, хорошо, – внезапно согласился он, и я даже осмелилась опять взглянуть на него, чтобы проверить, действительно ли он не собирается меня заставлять.

Воображение уже услужливо нарисовало картины того, как он, удерживая мёртвой хваткой мои волосы, запихивает это мясо в мой рот, кусок за куском, пока ничего не останется на тарелке. Только кровь. Что-то мне подсказывало, что он и на это способен, и лучше его не злить.

– Решай сама. Или ты ешь это мясо, или я тебя возьму прямо сейчас, на этом столе.

Что?

Я перестала дышать, а сердце остановилось.

Что он сказал?

Я смотрела в эти карие глаза и не могла поверить, что он в самом деле ЭТО сказал и собирается сделать. Я не понимала, как реагировать, просто тяжело дышала и опустила глаза на железную крышку, под которой томилось злосчастное мясо, будто оно одно во всем виновато.

– Ты меня слышишь, Ясмин? – вкрадчиво спросил он. – Это будет грубо и жёстко. Или ты начинаешь есть мясо прямо сейчас, при мне, или я сделаю это. Ты мне понравилась, я не против потерзать тебя пару часов. Все равно за тобой никто не приедет.

И я испугалась. Короткого взгляда на него хватило, чтобы увидеть, как он напрягся всем телом, словно приготовившийся к прыжку тигр. Дрожащей рукой сняла крышку, взяла в руки нож и вилку, от волнения даже перепутала, какой рукой что брать, потом поменяла и стала нарезать в полной тишине стейк. Перед тем, как отправить первый кусок в себя, снова замерла на мгновение.

– Ясмин, ешь, сказал, – снова прозвучал его приказ, полный холодной ярости. – Я теряю терпение.

Я положила кусочек в рот и начала медленно жевать. Вегетарианкой я стала не очень давно, и вкус мяса мне знаком, конечно. Больше было обидно, что сейчас он ломает мои принципы, заставляя есть это несчастное животное. Прости меня, зверушка. Тебя спасать уже поздно, а меня еще можно попытаться спасти.

Хищник наблюдал за мной, словно я делала нечто необычное и красивое, то, что завораживало его. Как будто бы он получал какое-то звериное наслаждение от этого зрелища, в котором я отрезала небольшие кусочки, накалывала их на вилку, размыкала свои губы, отправляла мясо в рот и тщательно пережевывала.

Периодически соус, в котором было приготовлено мясо, попадал на губы, и я невольно облизывала их. Хищник ловил эти движения с ещё большим азартом и интересом. Я не хотела, чтобы он ТАК смотрел на мои губы, но совсем не шевелить ими я не могла. Старалась чаще использовать салфетку и мечтала, чтобы это проклятое мясо кончилось наконец. Вкуса не ощущала, оно мне казалось никаким и резиновым, я просто хотела уже его доесть.