Лилия лежала на огромной кровати в приятной дрёме: убаюкивали чёрные ручки-лепестки родных бесов. Чья-то серая длань пыталась стряхнуть наваждение.

Лилия медленно просыпалась, но открывать глаза не торопилась.

– Плохо имитируете, – услышала голос Зодиака, – ресницы дёргаются.

Повернулась к мужчине.

– Доброе утро, – произнёс тот самодовольно.

Лилия взглянула в окно.

– Сейчас вечер.

– У вас, закатных, одно на уме.

Накатило. Заболела голова. Затошнило. Закрыла глаза. Столб серого пламени древнейшей традиции пылал над городом.

– Уникальное событие! – радовался Зодиак. – Рождение Эгрегора!

Лилия с трудом вернулась в реальность.

– Эгрегор… – эротично шептал Зодиак, – возник из мыслей и эмоций миллиардов живых существ обрядом жертвоприношения кровью потомка первых богов…

Лилия напряглась в желании встать с кровати.

– Торопишься? Появились срочные дела?

– Мы на «ты»?

– Глупо «выкать», лёжа в кровати. Я спас тебя, перетащил сюда. Потом сам потерял сознание. Какой мощный выброс! Представляешь, как тряхнуло всех адептов?! Разве не весело?! Теперь юрисдикция обеих инстанций ограничена. Принимаю заявки на растущие акции «серых фишек»! Ты по делу приходила? Или в гости?

Лилия сделала усилие и отключилась. Пришло любимое видение полярных ночей: широкоплечий рыцарь в чешуйчатых серебристых доспехах, с золотистыми кудрями, вьющимися из-под шлема с чёрным плюмажем, галантно обнимал за талию, прижимаясь к ней в области диафрагмы.

– Побежишь восстанавливать статус-кво? – издевался Зодиак.

Лилия пришла в себя окончательно.

– Может, пошалим? – спросила томно.

Замешательства Зодиака хватило, чтобы ловко, в одно движение, спрыгнуть с кровати, заправить футболку в джинсы, схватить сумочку, бросив на ходу, подбегая к двери:

– Увидимся! Мяу!

– Гав! – вяло отшутился Зодиак. – Вот ведьма! Метку поставила…

Пётр Петрович Мариничев так интенсивно не хлопотал со времён обеспечения секретного рейда дивизиона подводных лодок к Бермудским островам.

Сидели в тесной полуподвальной каморке, гордо именуемой кабинетом директора ИП «Рыбников В. С.», владевшего в Мурманске магазином для туристов, охотников и прочих рыболовов. Рыбников, бывший сослуживец Петровича, угощал товарища чаем, заваренным «как для себя» (с мёдом, лимоном и ромом), и кубинскими сигарами, которые, по его искреннему заверению, скручивали на смуглых бёдрах девственные работницы табачных фабрик. Сигарами Рыбников запасся на всю оставшуюся жизнь ещё в те времена, когда их пути с Петровичем разошлись, один вышел на пенсию, а другой продолжил службу в морской разведке, оказавшись на Острове свободы военным советником.

Запрошенный объём снаряжения был сопоставим с потребностями приличной диверсионной группы, многих наименований не было в наличии, приходилось искать аналоги. Приятели сидели третий час, уточняя детали.

– Ты, Василий, мне мозги не сектым, – требовал Петрович. – Повторяю. Двух- и четырёхместные жилые палатки должны быть трекингового типа с автоматическим каркасом, рюкзаки – экспедиционные, норвежские. Вот так. Не иначе!

Петрович пыхнул сигарой: «Не с тех бёдер табачок», продолжил:

– Ничего не забыл? Про спальные мешки сказал. Баулы, амуниция, спецодежда, обувь, нижнее бельё… Всё есть в списке. Вася, я работаю на странного, но солидного клиента, которого, подозреваю, чревато обманывать и подводить.

Рыбников слушал, кивал автоматически, но встрепенулся, когда нравоучения закончились.

– Кстати, о клиентах. Покупателю года полагается дегустация двадцатичетырехлетнего виски.

– Вася, я на службе. Жду предложения с ценами. По каждому товару обязательны подробные описания, фото и отзывы.

Рыбников проводил Петровича до машины. Посерьёзнел. С тоской и печалью спросил, проникновенно глядя в глаза.

– Петруху помнишь?

Петрович просветлел.

– Абдула зарезал. Лично.

Лицо Петровича превратилась в маску.

Сел за руль старенькой «шестёрки», поехал в Видяево, к знакомому оленеводу. Иногда пользовался его услугами, когда был нужен этнографический колорит. Среди клиентуры попадались любители прогулок по тундре на оленях. Приехав, узнал неприятную новость: приятель пропал. Обратно возвращался расстроенным.

Дома Петрович налил перцовки помянуть сокурсника, положил на хлеб балтийскую килечку, поднял стакан и…

…был прерван телефонным звонком.

– Нужно олешек пастушить? – заикаясь, спрашивал тоненький девичий голосок. – Дедушка заболел, вместо него я могу.

«Несерьёзно», – подумал капитан, но, тем не менее, решил переговорить с заказчиком. Выбирать – его право.

Ночью приснилось Петровичу, как всплыла среди белых льдин антрацитово-чёрная АПЛ, выплюнув в небо ракетой. Абдуле оставалось недолго.

Утром проснулся счастливым.

Саша жил с мамой в бараке. На Зелёной улице. «Тихий ужас» – говорила мама. Алкоголики, скандалы, крики. Почти не спали. Между четырьмя и шестью утра погружались в скользкую пахучую дремоту. Так было не всегда. Мама помнила. Саша нет. Папа с мамой жили где-то на Ленина. Папа их бросил. Мама говорила – «попал под влияние». Саша не по-детски удивлялся, как можно запихнуть родных людей в семь квадратных метров, пропитанных вонью бесконечных поколений тараканов?!

Саша не сдался. Работал с десяти лет. Мама устроилась вечерней уборщицей в больнице. Саша разносил почту, мыл машины. Накопили денег. Взяли в долг. Купили «убитую» однушку на Челиева. Не было дня, чтобы Саша не вспоминал восторги риелтора: «Наверху дружная семья, внизу бабушка с внуком. Светлая, хорошая квартира, хоть и запущенная. Сделаете ремонт…»

Им закружило голову от счастья…

Целый день сверху слоновий топот, половину ночи двигали мебель, резкий скрип кресла под жирным подростком, бесконечно сидевшем в Интернете, в шесть утра крики снизу, швыряние предметов, визг… Когда наконец наступала тишина – сбоку оглушительно начинал орать младенец…

Блокада. Обычные в своей нормальности люди оказались заложниками быдла. «Громкий ужас», – говорил теперь Саша. Мама молчала, вздыхала, шла в церковь. Саша тихо матерился, ходил в институт, по вечерам мыл машины, надеясь когда-нибудь уехать в другой город, в другую страну, а квартиру продать цыганской семье. Мечтал, пока не встретил девушку, тоже студентку, тоже Сашу.

Саша жила в переполненном общежитии. С детства привыкла вставать в семь утра, делать зарядку, завтракать, идти на учёбу. Соседки по шестиместной комнате всю ночь шумели, затихая под утро, просыпали занятия, а когда наступало время сдачи экзаменов, откупались телами. Правильная Саша не вписывалась в подобный образ жизни.

Саша сидел на скамейке в ожидании подруги.

Мама наконец-то решилась съездить на «какое-то» время к тётке в Рыбинск, соседская протоплазма сверху уехала на две недели в Египет. Теперь Саши могут исполнить заветную мечту! Выспаться…

Олег перечитывал письмо исландского журналиста Бьёрна Рамрунсена…

«Добрый день! Мой друг Улаф рассказал про интерес к северной мифологии и вашу идею разыграть уникальное событие. Буду безмерно благодарен за возможность участвовать. Поговорим по скайпу?»

Олег с удовольствием вспоминал поездку в Рейкьявик, успел проникнуться теплотой к немногочисленному, но, несомненно, великому исландскому народу. Повинуясь душевному порыву, написал ответ, откинулся на спинку кресла, прислушиваясь к звукам летнего северного утра.

Мир вокруг наполнился новым значением. Олег испытал смешанное чувство восторга и глубокой благодарности. Следуя острому чувству вдохновения, отыскал баллончик с аэрозольной краской, быстро собрался, сел в одолженный Юрием автомобиль, поехал на «серебрянку». Дошёл до места, где стояла его пирамида, огляделся, любуясь высоким синим небом с далёкими сполохами редких перистых облаков.