Ну, история с молодым человеком? Ну, и что, спросит читатель?

Изюминка заключалась в том, что не состоявшийся муж Елизаветы – был дядей, еще не родившийся тогда, Фике. Она ведь происходила из того же Голштейн-Готторпского княжества.

Можешь себе представить, дорогой читатель, изысканность коварства восемнадцатого века!

Фридрих есть Фридрих. Не зря его Алоизыч почитал.

И когда была предложена кандидатура Софии-Августы…

Давайте, мой дорогой читатель, здесь на мгновение остановимся и пофантазируем.

Когда была предложена кандидатура Софии-Августы Анхальт-Цербстской … "бедная Лиза", конечно же, вспомнила о своей первой платонической заочной любви.

И это повлияло на выбор.

Возвращаемся из девичьих грез Елизаветы.

Собственно, София-Августа Анхальт-Цербская, не имела княжества. Существовали княжества Анхальт и Цербст, но по ряду причин ее семья к моменту приглашения в Россию уже покинула их.

Это был ещё один из мотивов, почему выбрали ее, как мы помним.

Разбирая историю Фике, вновь осмыслим игру случая в жизни. И как случай влияет на судьбу человека.

Начнем с того, что семья Анхальт-Цербских была не просто бедная, а очень бедная. Папа служил в прусском королевстве. Ему карьера не давалась, хотя он дослужился до генерал-майора и стал комендантом Штеттина.

Если там и был замок с землей вокруг, то, собственно говоря, это была небольшая недвижимость, жить за счет которой было весьма сложно. Доход отец получал скромный, Фике не только помогала матери в хозяйственных делах, но и преодолевала "гордость и предубеждение" целуя подолы платьев знатных дам, приходивших в гости (требование матери).

С раннего детства Фике слышала разговоры о развивающейся России. О стране, где все возможно! Честолюбивая, склонная к независимым суждениям, расчетливая принцесса, униженная "уроками" матери, с надёждой смотрит на Восток. Ещё бы. Этой огромной и богатой страной управляла сначала одна, потом другая и, наконец, третья женщина.

Разговоров о России стало больше, когда на русском троне оказывается Елизавета Петровна, с воцарением которой члены Голштинского дома связывали определенные надежды. Первого января 1744 г. было получено приглашение прибыть в Россию.

Колебаний не было.

Фридрих, понимая, что семья будущей русской императрицы, мягко говоря, не дотягивает лоском, тут же даровал папе звание генерал-фельдмаршала, при том, что папа никогда не командовал ничем, кроме, как полком. Жалование стало несколько побольше, но это не могло изменить материальное положение семьи кардинально.

Нужно знать уровень жизни Пруссии того времени.

Отступление, скучное, но необходимое…

Принято считать, не без подачи пресловутого Геббельса, что Фридрих – собиратель прусских земель, великий полководец и рачительный правитель, при котором Германия обрела свое величие, стала сверхдержавой, как сейчас бы сказали.

Это не совсем так.

Точнее, совсем не так.

Из всего перечисленного «великий полководец» более или менее соответствует исторической правде. Хотя он преотлично терпел поражения и от русских и от французов.

Поскольку фигура прусского короля не входит в предмет нашего разговора, мы не станем сбиваться с курса. Добавим только, что если «великий полководец» еще как-то привязывается к Фридриху, то экономическую жизнь в Пруссии он довел войнами до плачевного состояния. Поэтому назначение отца Фике генерал-фельдмаршалом не увеличило колбасы на столе.

Итак, отец Софии-Августы оставался комендантом Штеттина. А из России послали «приватно» десять тысяч серебряных рублей. Но не для папы. А для принцессы, справить приданое. Прислали также карету и лошадей.

Наша путешественница вместе с матушкой (о которой позже скажем отдельно) отправилась в далекую неведомую Россию.

Стояла зима.

Петлистые заснеженные дороги Померании, Королевства Польского, Восточной Пруссии и дубовых лесов Литвы протянули временную линию из 1744 в 1745 год.

Наконец, они прибыли к Даугаве. Там стоял город. Который стоит до сих пор. Читатель, конечно, же догадался. Это город Рига. Со времен Петра Великого этот город уже принадлежал России.

Так Фике вступила на территорию Российской империи.

Все изменилось, как в сказке.

Для путешественниц выделили эскадрон кирасир, а командовал эскадроном лихой ротмистр, красавец, окуренный еще не выветрившемся дымом турецких сражений под руководством Миниха.

Кто же этот красавец?

Дорогой мой читатель, не каждый возьмется угадать.

Не будем тянуть кота за все подробности, как говорят у нас в Одессе.

Этим ротмистром был Карл Фридрих Иероним барон фон Мюнхгаузен.

Ага! Тот самый…

Повстречавшись с известным каждому советскому человеку историческому персонажу, мы с ним тут же попрощаемся, пока он, словно леший, не увлек нас сказочными рассказами о своих похождениях (неловко даже представить, куда бы мог завести нас бессмертный выдумщик, если бы решился пофантазировать о совместном вояже с будущей блудницей Екатериной Великой). Попрощаемся легко, потому что ничего героического на этом этапе жизни ротмистра и Фике не произошло.

Не печалься, читатель, мы обязательно к нему вернемся в следующей книге из серии "история на коленках" о великих мистификаторах России.

Скоро, во всех книжных магазинах!!!

А пока, принцесса с матерью торжественно и пышно выехали в сопровождении эскадрона кирасир и отряда Лифляндского полка из Риги. Ехали в окружении вельмож и офицеров, в императорских санях, обитых внутри соболями, и на плечах принцессы роскошная соболья шуба – первый подарок императрицы.

Итак, София попала в 1745 году на берега Невы.

Какое впечатление произвела на нее Россия?

Прежде всего, принцесса очень долго ехала. Сначала по западным и прибалтийским территориям. Затем она очень долго ехала по России.

И это был только Петербург. Относительно недалекий город от границ России.

Не забудем, в то время Сибирь от Урала до Камчатки уже принадлежала России. Уже существовали карты, с которыми принцесса Анхальт-Цербская вполне могла ознакомиться.

Она так долго ехала до Петербурга, а это лишь малая толика территории Великой Страны.

Кружилась голова.

Когда они оказались, с матушкой, в Петербурге и увидели Неву, которая шире Одера, увидели Петропавловскую крепость, увидели старый Зимний дворец, который построили еще для Анны Иоанновны, и в котором сейчас обитала Елизавета, увидела эти просторы.

Что-то неуловимое произошло в принцессе.

Предположим, что как женщина, София-Августа была пластична духовно. Предположим, что ей было проще вместить в свое духовное пространство это новое…

Семья Анхальт-Цербских – одна из самых древних, среди германских. Чуть ли не с Х века. Они породнились с большим количеством царственных домов Европы на своем длительной историческом пути. Мать Софии-Августы (Иоганна) приходилась родной сестрой тому самому Карлу, за которого должна была выйти Елизавета. Членов Голштинского дома волновала также судьба их отпрыска Петра Федоровича. Семья в 1739 г. специально собралась в Эйтине, чтобы всем познакомиться с юным родственником. Именно тогда Фике и увидела впервые своего будущего мужа. Без помощи Елизаветы Петровны, которая в то время даже не помышляла о троне.

Здесь бы надо привести интересный, но малоизвестный факт.

Он есть у меня…

Читатель уже догадался, что среди предков Софии-Августы встречается Карл Великий.

Вопрос в том, сколько раз на её генеалогическом древе Карл Великий встречается?

Правильно – один раз!

А сколько раз встречается среди предков принцессы, скажем, Ярослав Мудрый?

Ответ тоже верный – дважды!!

Я думаю, не будет большим преувеличением сказать, что маленькая толика русской крови мгновенно разбудили историческую память, как только Фике вдохнула воздух Российской империи.

Одним желанием стать русской императрицей не объяснить, конечно, метаморфозы, произошедшие с принцессой. Эта Память не засыпала в ней до самой кончины.