– Давно. Это произошло, когда все мои друзья умерли, а я продолжал жить. Несправедливо! Многие заслуживали вечности, а досталась она мне. Но потом я встретил вас, Персиваль, и обрел смысл. Прозвучит странно, но я завидую сам себе. Быть причастным к судьбам мира, иметь возможность все изменить. Это чувство завораживает.

Джон поджал коленки и обнял их так крепко, будто бы замерз.

– Ты ведь не чувствуешь холода? – подметил Дэн.

– А иногда хочется. На Земле естественно это ощущать.

– Боишься перехода?

Джон резко повернул голову, и его взгляд буквально прожигал теперь Дэна. Меньше всего на свете сейчас Персиваль хотел слышать подобные слова.

– Наверное, только я один и осознаю последствия. Неважно, чем закончится история, важно, что в итоге это принесет всем нам. Боюсь ли я перехода? Нет. Волнуюсь? Да. Однако это естественно. Когда война завершится…

Какое-то время Дэн сидел молча, ожидая продолжения. Но мальчик не решался заканчивать предложение.

– Что тогда? – не выдержал Крамер.

– Неважно.

Персиваль разжал руки и крепко обнял друга, точно так же, как немного ранее это делал Кирилл. Как в последний раз.

– Идем. Больше тянуть нельзя. Иначе мы все разревемся и никто никуда не отправится.

Вернувшись в дом, ребята застали остальных в гостиной. Адам раздобыл имбирных пряников, оставшихся еще с последнего Рождества в этом поместье. Они были все такие же вкусные, с глазурью и приятным ароматом, напоминавшим о прошлом.

– Поешь на дорожку. Путь-то не близкий.

– Спасибо, Адам. А путь всего-то в другую вселенную, – Джон рассмеялся, стараясь скрыть волнение. – Послушайте внимательно, это важно.

Обычно, когда младший брат так говорил, все прекращали свои дела и старались выслушать не перебивая.

– Мы затеяли опасное предприятие. Это повышает ставку. Либо мы отыгрываемся, либо вылетаем из игры и все труды оказываются напрасными. Раньше любая битва казалась нам тяжелой, но мы чувствовали нутром скорую победу. Иногда это перерастало в самонадеянность и кто-то умирал, но мы учились на ошибках. Сейчас все иначе.

Взяв свой старый поношенный портфель, Джон вытащил оттуда стопку писем. Он написал их давно, поскольку чувствовал, что этот день рано или поздно настанет.

– Это вам. Распечатаете, как только я уйду. Только пообещайте спрятать все свои эмоции, чувства и мнения как можно дальше. Чтобы все получилось, нужно быть хладнокровными, научиться жертвовать и не жалеть о содеянном. Особенно это касается Даниэля и Дэна. Вы чаще других срывались из-за эмоций.

Подобные замечания от младших ни Дэн, ни Даниэль не любили. Для них даже сейчас это казалось обидным, но в рамках сложившейся ситуации они понимали и смиренно принимали свои ошибки.

– После моего перехода время тут не замрет. Вы будете жить, война продолжится, и вам нужно будет всеми силами, способами сдерживать врага. Потери будут колоссальные, и пережить это придется. Ради будущего. Как только я отыщу нужные ответы, если они вообще есть в том мире, вернусь. И мы дадим бой.

Джон сделал несколько шагов назад. Взял небольшую сумку, что приготовил с собой в дорогу, и исчез. Он растворился в воздухе без слез, боли или сожаления. Провалился в пустоту и отправился в дорогу, длиною в мириады человеческих жизней. Перед его глазами проносились целые судьбы вселенных. Реальности зарождались и умирали. Он видел появление богов и их кончину, наблюдал за всем со стороны и с трудом осознавал происходящее. Затем движение изменилось, стало тягучим и медленным, приближалась его остановка.

Это было само начало всего, отправная станция. Оказавшись в терминале, Джон смог выдохнуть. Осмотревшись, он узнал номер пути, куда его закинул переход. Первый путь, на котором находился старый, изношенный и давно списанный поезд. Людей тут не было, стояла полнейшая тишина. Доверившись чутью, мальчик стал бродить по терминалу, стараясь найти выход или подсказку, куда же ему дальше… Но ничего.

– Что ж, может быть, сесть в поезд.

Взобравшись по лестнице в кабину водителя, он обнаружил, что поезд действующий, несмотря на то что старый. Джон не разбирался в работе поездов, но техника всегда с радостью ему помогала, если тот просил.

– Не знаю, как ты работаешь, но мне нужно отправиться вперед.

Приложил руку к пульту управления, поезд ожил. Послышался скрежет, и старая рухлядь тронулась с места. Он медленно набирал ход, но Джон никуда не торопился. Пока поезд двигался вперед по давно заброшенной линии, мальчик разглядывал дивные дикие пейзажи, нетронутую природу и первозданную красоту. Он не узнавал этих мест, потому что это явно не была Земля. Растения периодически меняли окраску, делаясь то красными, то синими, то опять зелеными. Видимо, терминал находился на перепутье, а поезд был нужен, чтобы проникнуть в мир, где, по нескромному мнению Джона, прятались ответы.

Развив максимальную скорость, поезд направлялся вперед. Там не было поворотов, отсутствовали указатели и светофоры, но среди дикой природы Джон смог различить вдалеке маленькую, едва заметную табличку. Она произрастала на чудаковатом кусте лещины и, если бы не внимательность мальчика, осталась бы незамеченной. На табличке было выцарапано одно слово – «Латвия».

– Тормози! – скомандовал Джон, но поезд и не думал тормозить, и назло увеличил скорость. – Упертый кусок металла.

Взяв сумку, Персиваль подгадал нужный момент и решил прыгать. Заодно таким образом он проверит, насколько в этом мире он силен. Сиганув на большой скорости поезда в куст лещины, Джон стал проваливаться в пустоту. Сначала ощущение походило на то, что он испытывал в небытие, затем все стало осязаемым, и наконец его глаза увидели свет. Он лежал в большом парке, залитом солнцем. Кругом полно народу, люди гуляют, отдыхают после рабочих будней, туристы мельтешат с фотокамерами и телефонами.

Оглядевшись повнимательней, мальчик, наконец, понял, куда попал. Остров Кипсала, который одновременно является одним из районов Риги. Пару лет назад ему приходилось бывать в столице Латвии, но на сам остров он не попал.

«Почему именно это место? – задумался Персиваль и тут же вспомнил. – Ну, конечно же…»

Взяв сумку, что валялась неподалеку, он отправился в путь. Пока он не знал, что именно искать, поэтому старался доверять чувствам, а они велели ему сесть на поезд, который доставит его во Францию, а оттуда уже по туннелю Ла-Манш в Великобританию. Он чувствовал, что там его кто-то дожидается или кроется маленькая подсказка.

Проходя мимо небольшой группы людей, Джон смог расслышать речь, так напоминающую ему общее наречие. Несколько человек что-то бурно обсуждали, и в их словах мальчик часто слышал одно слово – Аррата. «Неужели и тут этот совет есть», – думал Джон, следуя за советниками, но так, будто просто идет по своим делам. Люди не обращали на него внимания, поскольку были уверены в конфиденциальности разговора.

«Если существует Аррата, значит, есть архивы, а следовательно, в них можно нарыть неплохо информации об этом мире». Такая позиция устраивала Джона. Прибегнув к гадальным картам, которые в этом мире работали куда лучше, чем его дар, Персиваль смог установить точную дату встречи в Великобритании. Оказывается, у него есть примерно полгода до того, как нужный человек окажется в том месте.

Все надежды сейчас были на то, что его умение скользить во времени не исчезло и работает тут как надо. Иначе он застрянет в этом мире надолго.

Решив не мелочиться, Персиваль отправился в Ватикан, где должна была находиться центральная барахолка всех знаний совета Аррата. И тут он не ошибся. То же здание, такая же система охраны, только одно сейчас было не так: Джон не входил в совет и возможность беспрепятственно проникнуть в архив у него отсутствовала.

– Вот и пришло время проверить свои силы, – мысленно он представил один из уровней, где сам когда-то много раз бывал. Закрыв глаза, ощутил тот спертый запах, желание чихать и чихать и мертвую тишину. – Поехали…