И Лис улыбнулся ему в ответ. Увидев его треугольные зубы, Корс не сдержался и покачал головой:

– Я сейчас понимаю, что поступал предвзято. Что я вёл себя бестактно и был груб. А ты ведь никогда в полную силу не давил меня, терпел. Ты только делал мне больно через мою дочь.

– Я люблю её. Ты кое-что стал понимать, а про нас с Кариной так и не понял. Я ведь терпила в этих отношениях! Она – моя слабость. Она умрёт, и я умру!

– Но зачем тогда ты таскаешь её повсюду за собой и пихаешь на передовую?!

– Да потому, что ни минуты не могу без неё!

– Вот что даёт тебе силы не любить Демона, у тебя есть Карина! Но она тоже любит тебя, не сомневайся, я знаю, – уверенно сказал Корс и вспомнил про Нидже. И про князя Арела, и Никто, и Зафа, да-а-а…

А Лис взял сигарету и молча закурил.

Корс вошёл в комнату с медведем на стене.

Никто лежал на кровати, не шевелясь.

Но Корс был решительно настроен просить за Лиса с твёрдым намерением прекратить уже наконец этот беспредел.

– Ник?

Никто не отвечал и не шевелился.

– Ник, всё в порядке? – осторожно спросил Корс, что-то было не так, и он почувствовал это.

Никто тяжело приподнялся, его лицо закрывала маска, из щелей на Корса «смотрели» чёрные пустые глаза. Он просто сидел, повернув голову в сторону Корса, и молчал.

– Где Арел? Верный?

– Я отправил их на конюшню, а что? – всё же, к облегчению Корса, ответил Никто.

– Почему ты тоже не поскачешь на своём коне?

– Не хочу.

– Почему? Ты ведь так любишь его.

– Я не хочу ничего, – сказал Никто и снова упал на кровать.

– Ты который день не снимаешь маску и спишь в ней.

– Я приклеил её к лицу.

– Но зачем?!

– Зачем?! Чтобы не сотворить с этим лицом ничего! Не испортить его ещё сильнее.

– Боги, нет, – прошептал Корс, – куда уж сильнее, там уже все испорчено!

– Я знаю, что «нет», поэтому я приклеил эту ебаную маску к лицу, – закричал Никто и вдруг совершенно неожиданно и очень быстро схватил свой нож и со всей дури воткнул его в бедро хромой ноги.

Кровь брызнула в разные стороны.

Корс изменился в лице:

– А-а-а! Прекрати! Прекрати! Оставь в покое это тело! Хватит калечить это тело!

– Блядь, я сейчас отрежу себе эту хуевую ногу! Не подходи, Корс! Не подходи лучше!

Корс бросился вон из комнаты, он бежал за Лисом, ему казалось, что Лис лучше знает Никто, и лучше знает, как с ним обращаться и гасить его припадки:

– Лис! Лис!

Лис вбежал в комнату, Никто сидел на полу, к счастью, он ничего не успел себе отрезать. И Лис, к изумлению Корса, быстро подошёл и ударил Никто что есть силы ногой, правильно сказать, вьебал ему под дых, а потом кулаком в висок, и Никто от удара в голову, кажется, потерял сознание.

Лис повернулся к остолбеневшему Корсу:

– Вот так, так снимаются эти припадки. Его нужно ударить и отвлечь. Желательно сразу вырубить. Он вырубается, потом приходит в себя уже более-менее нормальным. Он не накажет тебя за это, не бойся. А если так не сделаешь, не загасишь его, он разойдётся, и будет только хуже, потом его вообще не успокоишь.

– Ты ненормальный?! Ты его слишком сильно ударил!

– Ненормальный? Ты охуел?! Кто здесь нормальный? Кто?! Ты с ними столько времени проводишь, ты своего нормального Ника хорошо рассмотрел? – Лис красноречиво перевёл взгляд на ногу Никто, из глубокого пореза продолжала течь кровь.

– Обдолбанным его видел? Когда он упоротый и ему весело? Его любимое занятие – доебаться до члена или жопы Арела или до своего собственного, и загнать себе туда всё, что попадется под руку. Или ебать Арела несколько часов без перерыва. Ты плохо представляешь, Корс, всю степень ебанутости его и Арела, и что они делают. Когда Никто упарывается до невменяемости, он калечит Арела и себя, и ему похер, что остаются шрамы. Это его единственное любимое времяпрепровождение. Ты его тело, его лицо видел?

Корс зажал уши:

– Боги, ну почему нельзя обойтись без такого обилия нецензурных слов!

– Потому что то, что они делают, никак нельзя больше назвать!

Никто зашевелился с тихим стоном:

– Ли-и-ис, где твои наручники? – Никто протянул руки, – закрой меня.

– Может, тебя прицепить к трубе?

– Я её вырву, наверное, – Никто поднял своё обезличенное лицо на Лиса, – Лис, я разрешаю тебе стереть маску шута и вытащить колокольчик. Ты нужен своим солдатам. Будь таким, каким я сделал тебя в Пределе.

– Чернобуркой? – Усмехнулся Лис, он достал свои наручники, с которыми никогда не расставался, но не спешил закрывать ими руки Никто.

– Чернобурка дороже, чем обычная лисица…

– Твои нечистые скоро придут?

– Им остался примерно один день пути до Прибрежного.

– Может, съездите им навстречу? Развеешься, займёшься чем-нибудь и отвлечёшься от своего безумия?

– Да, – согласился Никто.

А Лис посмотрел на Корса и сказал:

– Спасибо, – и вышел.

«Но я ещё не успел попросить за тебя, о чёрт!»

3

Поездка

Чёрная вода гулко чавкала за бортом плота-парома. Никто сидел, прислонившись спиной к бортику, согнув ноги в коленях и положив на них выпрямленные руки, его голова была низко опущена. Он не шевелился.

Корс внимательно посмотрел на него:

– Ник, ты под кайфом?

Никто чуть поднял лицо, закрытое маской:

– Да-а-а, – протянул он.

– И сильно? Обдолбался на глушняк? Да, Ник?

– Э-э-э… да, – ответил Никто чуть более внятно, но на нечистом, – «Ник, ты под кайфом», – повторил он и тихо засмеялся.

– Боги, ты конченный! Ты реально конченный, и ты схватишь передоз опять!

Никто ничего не ответил, снова уронил голову между рук. И Корс видел сейчас только его белую макушку и длинную чёлку с чёрной прядью.

– С тобой действительно трудно! Ник… я не понимаю. Тебе так плохо в человеческом теле? В нашем мире? Прямо вот так невыносимо?

– Отстань, как вы мне все надоели!

– Ник, говори со мной на чёрном, пожалуйста.

Никто снова приподнял голову, и поправил волосы, чуть убирая их с маски:

– Мне нормально, – сказал он на чёрном, всё же отозвавшись на просьбу Корса.

Арел, стоя неподалёку и придерживая под уздцы своего коня, по своему обыкновению молча слушал их разговор. Чуть усмехнувшись, он поднес к губам флягу нечистых, сделав из неё хороший глоток.

– Ник, – продолжил Корс, – мне кажется, ты не то делаешь. Ты сходишь с ума от своей якобы ограниченности в этом теле. В тебе слишком много гордыни и нет смирения. Вернее, ты совсем неправильно его понимаешь, ты путаешь смирение с унижением.

– Ты как будто понимаешь!

– Да, я понял.

– А, ну конечно, безупречный Витор Корс, который всё знает и понимает!

– По крайней мере, я стараюсь. Я иду по этому пути. Я примирился с Лисом, и я понял его. А ты продолжаешь издеваться над ним и унижать, да, потом ты разрешаешь ему стукнуть себя по голове, но это не смирение! Это извращение! А я осознал, что полукровка не хуже меня, что он такой же! Он тоже человек! И мы равны. А ты не-е-ет! Ты, Демон, не хочешь принять тот факт, что ты такой же, как мы!

– Вы – мыши!

– А твои крылья теперь чёрные! И поломанные. Твои крылья были сломаны, я почувствовал это, и мне было очень страшно. Что такое Буствич?

– Мир дерьма, ничего особенного, – ответил Никто, к разочарованию Корса, довольно равнодушно, – просто Мир Дерьма, как и все остальные.

– Да что с тобой происходит?!

– Ничего, – Никто пожал плечами, – со мной ничего не происходит.

– Ты понимаешь, что плохо выполняешь задания и свои Миссии?

– И что? А, ну да, так ты говорил Арелу десять лет. Он старался и выполнял. Он старался для тебя, а ты его разлюбил!

– Как твой Бог-отец? Он отрёкся от тебя, разлюбил и жестоко наказал, лишив голоса и глаз. У тебя нет своего голоса, ты хрипишь. И глаз нет. Говорят, глаза – зеркало души, у тебя вместо глаз пустые стекляшки!