– Возле озера ходит волк, – объяснил Тол. – Вот, нашли мальчишку из ополчения в тот же день, как вы ушли. Я больше никого туда не пускаю.

– Как неплохо нарисовано, – не удержался Корс.

И Тол обрадовался:

– У Лилки раньше в театре чудилка один работал, декорации всякие лепил, а когда театр закрылся, он остался на улице. Вот и прибился к нам.

– Да, – согласился Корс, – очень правильное решение. Среди твоих солдат много неграмотных, а картинки всё понятно объясняют. Что нельзя ходить к озеру с волками, – он посмотрел на Никто, из-за маски было совершенно непонятно, разозлён он на Верного или ему плевать. Тем более что Верный стоял рядом в своем собачьем шлеме, разглядывал рисунок на доске и совсем не выглядел напряженным, его поза была все такой же спокойно расслабленной. «Ему ничего не будет», – вдруг с какой-то внутренней уверенностью подумал Корс, Никто даже не повернул головы к Верному, даже не глянул на него. Стоит, смотрит на растерзанное своим любимым питомцем тело несчастного Тишки и ничего не говорит. И смотрит ли он вообще? Видит ли, что натворил его пёс? Из-за чёрных вставок, закрывающих его глаза, нельзя уверенно сказать. Или это действительно волк, а вовсе не Верный?

– Это что? Этот красный тут зачем? – сказал Лис.

И все отвлеклись от трупа Тишки и посмотрели на красного, болтающегося рядом за шею на веревке.

– Это красный Алмер, он много лишнего говорил про тебя, запугивал новичков и ещё был обкуренный постоянно. Это не дело.

– Понятно. Ну а этого вы зачем повесили? – Лис перевёл взгляд на следующий труп.

– А он не колдун разве? – удивлённо спросил Тол. – Ты же видишь Эл, у него на лице такие же стёклышки, э-э-э… очки, как были у того слепаря которого вы убили и мы нашли прикопанным по дороге. Вы же его убили? Я решил не рисковать и тоже избавиться от четырёхглазого!

Корс замер. Тармер! Вот куда он пропал! Он посмотрел на Лиса, чёрт возьми, он убил Тармера назло Корсу! Корс почему-то был в этом уверен, а ведь он искал этого красного. И все молчали. Он спрашивал у Карины, и она сказала, что ничего не знает, хотя наверняка все прекрасно знала. Она обманула Корса! Своего отца! Все вокруг знали, куда подевался Тармер, кроме него. И молчали. Он посмотрел на дочь, но её лицо было закрыто накидом. Они все закрыты, на всех людях Демона маски: Никто, Верный, Лис, Карина, да и сам Корс из-за своих украшений и раскрашенного лица. Все отгорожены от мира людей барьером, делающим их безликими, и непонятно теперь, что чувствуют Карина и Лис, ведь его поступок Тол, сам того не желая, невольно раскрыл перед Корсом.

– Тол, ты, что ли, каждого красного в очках собрался вешать? – сказал Лис как ни в чём не бывало. – Их полно, и это не колдовство.

– Да? – удивился Тол, – ну ладно.

– А эта что? – Лис сделал пару шагов и остановился у трупа обнаженной красной служанки. Её лицо было синим и распухшим, но светлое белое тело, гладкое, с большими грудями и пушистым ярко-рыжим треугольником мягких волос на чуть выпуклом упругом лобке, было красивым.

Тол улыбался:

– Такая смешная рыжуля, пусть полюбуются. А вообще это не я. Это наёмники Рагмира, говорят, она стала разговаривать с пленными и говорила что-то плохое про нас.

– У нас нет пленных, – заметил Лис.

– Ну да… ну те, что только что перешли на нашу сторону. Рагмир сказал, она много болтала, сказал, сказал… может шпиёнка! Во!

И теперь уже Лис глянул скептически на Корса:

– Всё та же песня. Твои наёмники каждую залетевшую бабу будут вешать?

– Они не мои больше, – быстро ответил Корс, но ему было обидно и неприятно. Нет, чёрные воины не могли снова повторить эту жестокую выходку, и поэтому он постарался оправдать их:

– Я не думаю, что Рагмир приказал выставить частный случай на всеобщее обозрение. Он обычно очень щепетилен в таких вопросах. Наверняка она действительно болтала лишнее.

Лис отвернулся и прошёл дальше. Ещё нескольких повешенных солдат, бывший театральный художник также снабдил доходчивыми рисунками, где отображались их провинности.

– Что? Заснул на посту? Вскочил недостаточно быстро при виде командира?! Тол, если каждого вешать, у нас солдаты закончатся! У меня не такая большая армия, чтобы так тратиться!

– Не закончатся, – буркнул Тол, и Лис посмотрел на сколачиваемый помост, где готовилось ещё несколько петель.

– Я не палач! Я военачальник! Да, я посылаю людей на смерть, это моя профессия, и мне дано это право. Но дальше она уже сама решит, кого забрать, а кого нет! Тол, все казни только с моего одобрения. Позорный столб и плеть, этого вполне достаточно для наказания!

– Они нарушители дисциплины, – возразил Тол, но не слишком уверенно.

– Элис не слишком печётся о дисциплине в рядах, – заметил Корс, – для него первостепенно, чтобы солдат храбро воевал, а в мирное время он может делать всё, что ему в голову взбредёт.

– У меня все в порядке с дисциплиной! – повысил голос Лис. – И ты не считаешь эти меры нецелесообразными в ситуации, когда у нас каждая боевая единица на счету?

Корс пожал плечами:

– Воины Рема Мурха – неграмотный сброд из Нижнего, я не знаю как лучше. Ты говоришь, что ты не палач, и про пустой расход людей, но я слышал, как ты казнил каждого пятого после захвата Форта за рекой.

– Они струсили и побежали в бою, это другое! Они провалили наступление!

– Иногда бывает умно и отступить. Вы не были готовы к штурму краевого Форта. Не стану спорить, ты просто единственный спас ситуацию в тот момент, своим неординарным и смелым поступком.

– Нет! Я не отступаю ни при каких обстоятельствах! А тех, кто это делает, ожидает смертная казнь. Отступление – твоя тактика, Корс и я прекрасно знаю, как ты сдал Влас, отступив.

– Я вывел людей из неминуемого котла!

Корс и не думал, что Лис в курсе его прошлых военных заслуг или провалов, и его это задело. Да, у Корса не было громких побед за спиной, но его не считали трусом, плохим командиром, который только и способен отступать. Он принял верное решение тогда под этим небольшим городком, а теперь Элис тыкает его носом в это отступление под Власом, как будто он облажался.

– Можно подумать, ты бы не отступил тогда. Там была безвыходная ситуация, – сказал он недовольно.

– Я – нет! – сразу ответил Лис, и Корс поверил ему, он не отступил бы. Он положил бы всех солдат в этом котле, но не отступил бы, а может быть и победил. Чем чёрт не шутит. А Корс не пошёл тогда на риск и бездумную трату людского ресурса, и его никто не упрекнул за это, но вот…

– Считаешь меня слабаком? Кабинетным воякой?

– Я этого не сказал. Мало того, я считаю тебя неплохим командиром. Стабильным середнячком. И те городки, что тебе удавалось отбить: Ниру, Плес, село Луговое, оставались вашими. Ты всё делал надёжно. В тебе нет зачатков главнокомандующего, но как исполнитель конкретных боевых задач без инициативы, ты неплох. С неба звезд не хватаешь, экономен и расчётлив в ресурсах.

– Ты что, изучил всю мою боевую биографию, чёрт возьми?

– Конечно! Красс долбил нас на своих занятиях героической историей чёрного народа и бесконечной войной с красными. И твоими осторожными многоходовками как примером гениальной стратегии. Тогда я и понял, что никогда не буду так делать, когда стану командиром.

– А ты был уверен, что им станешь?

– Да. Либо всё, либо ничего. Я словно с этим родился, тебе не понять. Я ведь избранный.

– Я тоже избранный!

– Ну тогда тем более, что ты расстраиваешься? – Лис повернулся к Толу. – Тол, собери лучше всех на площади. Мы наградим отличившихся и настроим их на поход, а эту дрянь сними!

Тол насупился, но кивнул:

– Слушаюсь, – сказал он, отсалютовав Лису.

– Ещё очень много дел по сборам, – сказал Лис, – поэтому никто не спит!

– Ты главнокомандующий, тебе не обязательно вникать в погрузку припасов и проверять каждого солдата, – заметил Корс.

– Нет, Корс, ты не понимаешь. Я источник этого огня, и я поджигаю весь этот костёр. От моего внимания и участия он разгорится. Без меня он потухнет.