Кхорин сомневался, что сможет долго противостоять сонному яду или терпеть постоянные атаки – когда-нибудь что-нибудь из этого его победит. Однако он вычислил стратегию своего оппонента – нанести сильный удар сверху, а затем, когда его парируют, атаковать под вражеским оружием.

Дворф уклонился от следующего удара меча и одновременно рубанул ургрошем. Хотя он не мог видеть свою цель, его руки направляли оружие, и они почувствовали, как лезвие столкнулось с чьим-то телом.

Фальшивый Медраш издал пронзительное шипение, непохожее ни на один из звуков, которые Кхорин когда-либо слышал из уст настоящих драконорожденных. Маска иллюзии исчезла, открыв лицо рептилии - худое, как у змеи, с черной и пурпурной чешуей и пятнами, выстроившимися в замысловатый узор. Покрытый шипами, отрезанный кончик длинного хвоста дернулся и свернулся на полу.

Затем форма стража заколебалась, и иллюзия снова окутала ее. Но это была уже не та иллюзия. Кхорин смотрел в глаза самому себе.

Вероятно предполагалось, что эта уловка собьет Кхорина с толку, и если это было так, то рептилия должна была оценить непоколебимость дворфа. Он моментально двинулся вперед и нанес удар наотмашь. Рептилия отскочила назад, но все равно была ранена в тело.

Боль пронзила тело Кхорина, как будто он нанес удар по себе. Но это невозможно! Когда страж бросился на него, он встретил его еще одним ударом.

Ургрош пробил ребра и попал жизненно важные органы врага. Шок или его эхо заставили Кхорина потерять сознание. Когда он проснулся, то лежал на полу. Рядом лежал его враг. Снова обретя свой естественный вид, он смотрел на дворфа безжизненными глазами с узкими зрачками.

Он решил, что потерял сознание всего на пару мгновений, потому что остальные продолжали драться. Оставшиеся в живых стражи применили ту же тактику, что и их мертвый товарищ перед смертью. Медраш сражался с копией самого себя, а Баласар – с двумя другими Баласарами.

И даже та битва, где две фальшивки сражались с оригиналом, Кхорин с большим трудом мог отделить настоящего Баласара от его идентичных копий. Было ощущение, что за путаницу был ответственен не только внешний облик стражей – они как будто были окутаны магической аурой, грызущей сознание и вызывающий замешательство и истерию. 

Пытаясь не поддаваться магии, Кхорин изучил картину перед собой. Затем он вскочил, рванул к одному из, как он рассчитал, из фальшивых Баласаров и нанес ему удар по нижней части хребта. Когда существо рухнуло замертво, иллюзия растаяла. Кхорин уже двинулся к другому стражу, когда инстинкт остановил его. Он почувствовал легкий ветерок, когда хвост рептилии пронесся перед его лицом. Дворф подпрыгнул к врагу и рубанул того по ноге.

Настоящий Баласар набросился к стражу, чтобы прикончить его, и Кхорин повернулся к ближайшему Медрашу. Тот увидел его и закричал:

- Нет! Это я! Убей другого!

- Извини. - Ответил Кхорин. Он ударил говорившего в бок, и тот, потеряв иллюзорный облик, рухнул на пол, дергая хвостом и тощими конечностями. Настоящий Медраш пронзил сердце стража.

Все еще чувствуя некоторую боль от фантомных ран, а также настоящую от порезов на ноге, Кхорин огляделся. Он не увидел, чтобы кто-то еще собирался их атаковать.

- Все в порядке? – Задыхаясь спросил он.

- Небольшая царапина, - ответил Баласар. – А еще смертельно хочу спать. Как ты определил настоящих нас?

- Пурпурное отродья копировали вашу внешность, - ответил Хурин. - Они не могли копировать ваши боевые стили. Пристально присмотревшись, я смог разобраться.

- Пурпурные отродья, - повторил Баласар. – Это они?

- Думаю да, - сказал Хурин. - Обычно они живут под землей, как и дворфы. Предполагается, что они являются продуктом какой-то связи драконов с дроу, как бы противно ни было представлять себе некоторые такие связи. 

- Итак, - сказал Медраш, - они, как и портальный дракон, являются теми существами, которые могли бы служить Нале. Но перед тем, как они прервали нас, ты говорил, что узнал что-то, о чем даже не подозревал.

Кхорин усмехнулся.

- О да, - поскольку он решил задержаться в Тимантере, то часто сожалел о том, что у него так мало склонностей к разгадыванию тайн и заговоров - Гаэдинн или Аот наверняка смогли бы добиться большего. Но, во имя Глаза Странника, с помощью Даардендриенов, он, все же, нашел то, что искал. - Это святыня не Бахамута, а Тиамат. Нала на самом деле хранительница змей, жрица Тиамат.

Драконорожденный просто посмотрел на него.

- Я мало что знаю и о Бахамуте, и о Тиамат. Мой народ поклоняется другим Богам. – Смущенно ответил дворф. Но я знаю, что Бахамут считается добром, а Тиамат - злом. Итак, внедрившись в Платиновую Когорту, Нала взяла под свой контроль группу прихожан, которые стремились к добродетели, и обманом развратила их.

- Но по большей части, - сказал Баласар, - драконорожденные ничего не знают ни об одном из ваших Богов, - Он подавил зевок. - Они определенно не знают достаточно, чтобы отличить одного бога-дракона от другого. Теперь, когда Нала выполнила сложную задачу, убедив их, что любое поклонение драконам – это хорошо, я не думаю, что эта новость их обеспокоит. Они просто не поймут.

Кхорин нахмурился.

- Любым культистам не понравится слышать, что они поклоняются не тому Богу, какому им обещали.

- После того, как они прошли посвящение, - ответил Баласар, - Нала запустила свои коготки во все их головы, - он снова зевнул. – Они не так объективны.

- Проклятье! - выругался Кхорин. - Не могу поверить, что мы зашли так далеко, а у нас все еще ничего нет!

- Я тоже в это не верю, - сказал Медраш. Он огляделся и затем, из-за отсутствия чего-либо лучшего, вытер кровь со своего меча краем плаща. - Торм привел нас сюда не просто так, - он улыбнулся. – И, кроме того, вы оба забываете, что мы до сих пор не выяснили причину, из-за которой сюда везли тележку с песком.

Внимательно оглядываясь по сторонам в поисках пурпурных отродий или других стражей, они зашли глубже в гробницу. Кхорин подумал, что владельцы такого большого склепа должны быть, или были, знатным кланом. Но затем он ахнул от вида чего-то такого впечатляющего, что все прочие мысли вылетели из его головы.

Кхорин слабо разбирался в выдувании стекла, но он узнал печи, выдувные трубы, иглы и другие инструменты, необходимые для работы со стеклом. Раян оставила их на месте пересечения трёх склепов, где возвышалась самая гигантская статуя Тиамат, которую Кхорин когда-либо видел.

Ритуальный круг Налы покрывал участок пола прямо вокруг идола. Замысловато выполненная в нескольких цветах фигура, по сути, представляла собой колесо с S-образными спицами.

Стеклянные шары, которые изготовила Раян и зачаровала Нала, лежали на простой деревянной стойке, удобно расположенной и по отношению к стеклодувной мастерской, и по отношению к ритуальному кругу. Точки света от разноцветных свеч отражались в кривых стеклянных трубках.

Это было именно тем, или чем-то очень похожим на то, что искал Кхорин и его товарищи. Однако на мгновение он почувствовал себя не столько обрадованным, сколько ошеломленным явной дерзостью и масштабностью замысла Налы. Она не только ухватилась за возможность, предоставленную внешней угрозой, чтобы навязать свои зловещие убеждения своим родичам-драконорожденным. Она помогала создавать оружие, делающее гигантов сильнее, чем они были.

- Я говорил, что эти варвары никогда не смогли бы создать изобретения, подобные этим шарам, - сказал Баласар. – Я же говорил!

- Я помню, как Нала уничтожала каждый талисман, который мы отбирали у гигантов, сразу же, как тот попадал ей в руки, - ответил Медраш. – Видимо, чтобы убедиться, что ни один маг или прорицатель не смогли определить их создателя.

Баласар подошел к саркофагу, превращенному в импровизированный стол, табурету, стоящему у его подножья и пергаментам, лежащим сверху. Он взял пару бумаг и, прищурившись из-за недостатка света, перебрал несколько листов.