Хасос усмехнулся.

- У вас есть ответы на все.

- Мне нравится так думать. К сожалению, очевидно, что ни один из них не покажется вам особенно убедительным, но можете поверить в это: мы выполняем план Аота, и Чазар получит отчет о результатах. Вам решать - услышит ли он о вашей сердечной готовности поддержать его, или о регулярных отказах от него.

Напряженным от негодования голосом Хасос сказал:

- Когда именно мы планируем начать атаку? 

4 Кефорн, Год Извечного (1479 по ЛД)

Никос Кориниан любил свою семью и всегда ужинал с ней, когда это было возможно. В ту ночь, однако, живая, но банальная болтовня жены и племянниц действовала ему на уже потрепанные нервы. Как только он смог сбежать, то направился к своему кабинету, который служил ему своего рода убежищем.

Слегка дрожащей рукой с покрытыми шрамами костяшками, он открыл дверь, на стол для игры в кости поставил и зажег единственную белую восковую свечу, которую принес с собой, и направился к шкафу из орешника, в котором хранил крепкие напитки. На данный момент конус тусклого света был достаточным освещением, а лампы Никос зажжет, когда нальет себе бренди.

Из тени раздался низкий голос:

- Добрый вечер, милорд.

Пораженный Никос покачнулся. Фигура в мантии и капюшоне поднялась с одного из стульев, который стоял между столом для игры в кости и стеной. Пришелец шагнул вперед, и Никос увидел жуткое голубое сияние его глаз.

Аот откинул капюшон, и желтый свет свечи осветил его татуированное лицо.

- Прошу прощения за наряд. Я знаю, что она грязная и пахнет мусором, но нелегко быть неузнанным, когда выглядишь так, как я.

- Как вы сюда попали? - Как только вопрос покинул уста Никоса, он понял, что ответ его не интересовал, но он был слишком взволнован, чтобы думать правильно.

- У вас очень любезный повар. Она была готова накормить нищего. Потом я выскользнул из кухни, когда она повернулась ко мне спиной. Украл бутылку вина и оставил дверь приоткрытой, чтобы она решила, что я сбежал.

- Хорошо, но почему вы вообще в Лутчеке?

- Отчасти для того, чтобы подтолкнуть Чазара к отправке на север, - наемник заколебался. – Что?

Никос понял, что выражение его лица, должно быть, изменилось, когда Аот произнес имя дракона.

- Ничего.

- Ясно, что это не так, и, поскольку я планирую поговорить с ним, мне нужно знать – что вас обеспокоило.

Никос вздохнул.

- Пусть будет по-твоему. Сегодня в суде менестрель спел написанную им песню о прошлых победах Чазара. В нем он упомянул одного из старых лейтенантов дракона. Кое-кого, кого Чазар, очевидно, вспоминает с любовью.

- Продолжайте.

- Чазар пришел в ярость. Он сказал, что бард оскорбил его друга и приказал его выпороть.

- Это сурово, но я знавал правителей, которые вели себя так же жестоко.

- Я тоже, - сказал Никос, - но вот в чем разница – не было никакого оскорбления. Я ничего не слышал. Песня певицы была чистой похвалой.

- Может быть, если бы вы действительно знали этого человека, вы бы поняли, что в этих словах присутствует какая-то скрытая ирония?»

- Я в этом сомневаюсь, но есть еще кое-что. Стражник начал порку, но Чазар остался недоволен результатом. Он настоял на том, чтобы лично привести наказание в исполнение, и я думаю, что в нем разгорелась ярость дракона, даже не смотря на то, что он был в обличии человека. Чазар бил и бил без устали, пока не разрубил менестреля на куски.

Аот нахмурился.

- И мы вернули его в Чессенту. Что ж, это сделали Джесри и Гаэдинн, но это я послал их. По вашему приказанию.

- Да.

- Что ж, нам остается только надеяться, что хорошие качества Чазара компенсируют его причуды. Между тем, я отложил свое появление в Коллегии Войны, потому что Цера Эфрос исчезла, и я хотел, чтобы у меня были хоть какие-то  сведения. Что вы знаете об этом?

Никос моргнул.

- Я? Ничего. Да и откуда бы?

- Она жила в храме Амаунатора, но какое-то время ее никто не видел. Насколько я понимаю, Даэльрика это не особо беспокоило. Он наверняка предполагает, что она вернулась на север. Но она не сделала бы этого, не спросив разрешения первосвященника, который, видимо, тонет в зависти к Халонья, из-за чего не замечает пропажи приближенных.

- Возможно, она ушла из дома Хранителя, чтобы навестить семью или друзей в городе.

Аот покачал головой.

- Вся её семья погибла. Вероятно, у нее поблизости есть старые друзья, но я уверен, что дело, из-за которого она пропала, куда важнее всего прочего. Вы же знаете, что никто так и не узнал причин и лиц, стоящих за убийствами Зеленой Руки. Цера верит, что её Бог возложил эту задачу на неё.

- Потенциально опасное убеждение.

Аот криво улыбнулся.

- Я согласен. И все же я оставил ее здесь одну. У меня были другие дела. Я думал, что моя главная обязанность - возглавить Братство и победить Трескель.

- Вы были правы. Это – первоочередная задача.

- Я знаю. Но, тем не менее, я хочу найти ее.

- И вы думаете, что я могу как-то помочь вам?

- Верю, милорд. Я не распространяюсь об этом, но Голубое Пламя не просто продлило мне жизнь. Оно изменило мое восприятие. Время от времени у меня возникают видения, указывающие на скрытые истины. В первый раз, когда мы встретились, я увидел зеленого дракона, заглядывающего через ваше плечо.

Никос перевел дух и, убедившись, что его голос останется ровным, спросил:

- Что, во имя Желтого Солнца, это значит?

- В то время я понятия не имел. И я все еще не уверен. Но с тех пор, как Братство пришло в эти земли, повсюду появлялись драконы, драконопоклонники и существа с отдельными чертами драконов.

Никос выдавил улыбку.

- Ну, очевидно, Чессента ведет войну против драколича и его драконопоклонников…

- Вы понимаете, что я имею ввиду, что даже сверх того. Я не успел упомянуть, что однажды я учуял стойкий запах смолы, которой пахнет в вашем кабинете. Смолы, используемой в мистических ритуалах.

- И что же вас так взволновало? Хорошо, признаюсь, я немного практикуюсь в колдовстве, и этот свой талант я всегда скрывал, дабы избежать клеймения. Но теперь, когда Чазар изменил этот закон, какое это имеет значение?

- Это важно, потому что вместе с моим видением это указывает на то, что в вас есть что-то такое, чего нет в других людях. Сейчас я вам не враг. Во имя Черного Пламени, я, в какой-то степени, работаю на вас. Но я требую того, чтобы вы поделились со мной той информацией, которой обладаете сами. Помогите мне найти Церу и достичь цели Братства.

- А если я откажусь выдать вам все свои секреты?

- Тогда я расскажу Чазару то, что знаю. Может, вам повезет, и для него ничего это не будет значить. Но я почти уверен, что лорд Лютен попытается придать этим известиям максимально зловещий вид и будет говорить до тех пор, пока у него не выпадут зубы. Никогда не угадаешь - завтра или послезавтра вас привяжут к столбу для порки.

Пытаясь не выглядеть побежденным, Никос вздохнул и опустил плечи.

- Отлично. Я не мерзавец, но есть… вещи, которые вам, наверное, стоит знать. Боюсь, это займет некоторое время, - он махнул рукой в сторону пары коричневых кожаных кресел перед очагом. - Садитесь. Я принесу нам чего-нибудь выпить.

- Хорошо. - Аот плюхнулся на один из стульев.

Никос направился к шкафу с бутылками и кубками, стоявшему позади кресла, на которое сел боевой маг.

- Я смогу сделать это, - сказал себе Никос. - Я знаю, как и куда бить. Он сам сказал, что никто не знает о том, что он пришел сюда. Я могу как-нибудь избавиться от тела.

Он посмотрел на затылок Аота и сжал кулак.

Аот вскочил с сиденья и развернулся. Он толкнул кресло Никосу в ноги.

Это заставило Никоса отступить на шаг, но на этом все. Он бросился на Аота, но к тому времени тэец уже выпускал чары. На последнем слоге он щелкнул пальцами, и жемчужное сияние, осветившее мрачную комнату, мелькнуло между Никосом и Аотом.