Эдик включил селфи. Мобильник он держал в руках, поэтому его возбуждение в какой-то степени могло сойти за естественную погрешность съемок. В спальне со студенческим бардаком, где хаос пустых бутылок органично сочетался с вечно не застеленной кроватью, коробками из-под пиццы и разбросанными «рандо̀мно» вещами, он находился в одиночестве. И тем не менее молодцеватый румянец неловкости момента все же отчетливо проступал на щеках будущего режиссера. Эд записывал обращение.

– Никуля, Никочка моя! Я тебя люблю, солнышко! Да? Ну, ты в курсе. Серьезно, соберись! Не ржи и слушай внимательно. Прямо вижу твои ямочки и слышу, как ты смеешься! А я вот совсем не шучу. В общем, у меня тут много было ерунды в голове, как это сделать. Сначала хотел, чтобы как-то по-особенному, на всю жизнь! Ну, там, знаешь, как эти видо̀сики на «ха̀бе». Тот народ, «аматѐуры», они ж такие же простые, как и мы с тобой. Но у них даже на минималках «лямы» просмотров! Потом подумал, а кого взять третьим? Парня? Или девушку? И где их вообще искать? Спрашивать по знакомым? А что если те откажутся, и тогда позор будет! Ужас! Или, может, познакомиться с кем-нибудь в баре? Типа, эй, приятель, не хочешь мою тёлочку? Смотри, какая красотуля! Вроде бы норм вариант, да? Но тут вот что всплыло: начал гуглить про тех, кто уже такое пробовал. Из них половина оказалась полными придурками, прикинь, потому что нормальные пары после такого тупо разводятся. Потом даже разговаривать друг с другом не могут! В глаза смотреть, и все такое. А я так не хочу! Конечно, если не парня брать третьим, а девушку, то еще ничего, я бы потерпел… Хотя, знаешь, пошли они все, извращенцы! Давай только ты и я… И больше никого. Ну и как там, пока смерть, типа, не разлучит нас. Лады? В общем, сейчас, погоди.

Эдик аккуратно примостил телефон на среднюю полку небольшого книжно-декоративного шкафа, проверил, хорошо ли в селфи видна кровать, наскоро пригладил непослушные волосы и прокричал в сторону двери:

– Никуля, зая! Иди сюда! Все готово!

В спальню зашла та, кого он позвал. Вероника, стройная сексапильная блондинка с зелеными глазами и россыпью кокетливых веснушек, смущалась не меньше своего бойфренда. На ней кроме миниатюрных кружевных трусиков сейчас ничего не было. Красивые небольшие грудки девушка деликатно прикрывала ладонями. Сомнение читалось в каждом ее робком движении. И все же в глазах горел шальной огонек.

– Слушай, Эд, – произнесла она тихим голосом, – мне как-то не удобно. Ты уверен?

– Тебе не хочется? Мы вовсе не должны этого делать. Я могу выключить!

Эдик искренне расстроился, и все же с готовностью поднялся со стула, на котором сидел, чтобы убрать телефон, но Ника остановила его:

– Ты что?! Не надо ничего выключать! Просто говорю, стрёмно это. Мы ведь… Ой, короче. Давай уже, раздевайся!

– Вот это моя девочка! Музыку включить?

– Пофиг. Хотя, ставь чо-нить.

– «Щаз»!

Эд пропал из зоны видимости, и Вероника подошла вплотную к телефону. Она с любопытством посмотрела на себя, будто впервые видела собственное изображение.

Из небольшой стерео вай-фай колонки, находившейся неподалеку, раздался сигнал подключения, и уже через пару секунд прозвучали первые аккорды «Back in Black» в исполнении легендарной рок-группы «AC/DC». Раскачивал Янг Ангус постепенно, и это идеально подошло для ритма Вероники, которая медленно переместилась к кровати и стала двигаться в такт с песней, ни на миг не отрывая горящего взгляда от пишущей селфи камеры смартфона. И хоть руки все еще прикрывали грудь, движения красотки становились все более раскованными.

Когда в ее сторону неожиданно полетела мужская одежда, девушка рассмеялась, нарушая соблазнительный образ, но танцевать не перестала. Сперва футболка, затем спортивки. Оба раза Ника увернулась в изящном движении, как бы отталкивая вещи попкой. А вот пару носков она перехватила и задорно бросила обратно, не переставая танцевать. Когда в нее запустили труселями, Вероника тут же подхватила семейки и с восторгом замахала ими, будто пиратским флагом: «Вуу-хуу!»

Музыка набирала обороты. Молодые люди дурачились, как умели, и что было дальше – пускай останется за кадром, в конце концов, двое влюбленных имеют право на конфиденциальность, даже если и планируют потом запустить все это в сеть. Back in Black… Поехали…

Ника включила селфи. Свой телефон она поставила прямо на раковину перед зеркалом, и подпёрла зубной щеткой, что б не падал. Девушке приходилось ютиться в совсем крохотной туалетной комнатке, совмещенной с ванной, и все же Вероника как-то умудрялась выглядеть привлекательной. И это при том, что на этот раз на ней было одето значительно больше одежды, чем раньше. Кофточка с капюшоном и коротенькие домашние шортики идеально смотрелись на безупречной фигуре даже несмотря на то, что Вероника сидела на унитазе.

Собравшись с духом, она начала запись негромко, но серьезно:

– Эд, ты лучший мужчина на свете. Ты, конечно, бываешь временами полным засранцем… Черт, не так и легко тебе признаться… Милый мой, я… Я люблю тебя… И это проблема. Ты скоро закончишь свою учебу и станешь режиссером, начнешь снимать в своем кино этих сумасшедших… длинноногих, – она поджала губки, выбирая эпитеты пожёстче, – сисястых нимфоманок. Заработаешь кучу денег, купишь себе дом, крутую машину, а про меня забудешь. Не подумай, я, конечно, рада, что ты такой целеустремленный, и ты обязательно станешь великим, только сперва нам надо пожениться. Понимаешь? Ты все время съезжаешь с этой темы. Просто ненавижу тебя за это! И люблю тоже, – у Ники на глазах стали наворачиваться слезы, – Не знаю, может, когда-нибудь я пожалею, что так сделала. А пока, не нахожу другого выхода. Вот…

Она протянула к камере руку, в которой все это время сжимала палочку-тест на беременность, и показала две полоски. А затем, расчувствовавшись, начала тихонько смеяться сквозь слезы:

– Я беременна, Эд! Уже месяц не принимаю противозачаточных. Прости, что врала… Но теперь все будет хорошо, и мы поженимся!

Вдруг за дверью раздался приглушенный крик:

– Эй, подруга, заканчивай уже! Ты что там, веревку проглотила? Давай выходи!

Ника испуганно и быстро утерлась рукавом. Ответила бодро, без тени волнения в голосе:

– Да все уже, Эдя, сейчас выйду! У меня расстройство!

– О, круто! Тогда я лучше к соседу пойду отлить!

– Постой, погоди, у меня есть новости! Твой сосед подождет!

– Что, с веревкой угадал?

– Круче!

Вероника поднялась и, собравшись выходить, поспешно выключила камеру.

– Давай, чувак, включайся уже!

Черный экран абонента ожил. «Face Time» соединил двух братьев, ехавших каждый в своей машине: младшего Эдика и старшего Жорика. Оба смотрели в закрепленные на панели телефоны с легкой иронией.

– Здоро̀ва! Чо так долго-то?! – возмутился Эдик.

Он уже не первый раз набирал брата, но тот все не отвечал, а поговорить хотелось. Вот Эд и бузил:

– Вечно, сука, вас, ко̀пов, не дождешься!

– Эй, повежливей, я сейчас при исполнении, – невозмутимо ответил Жора, поправляя и без того безупречный ворот полицейской формы.

– И что? – не внял младший.

– А еще я не один в машине, а в компании другого офицера полиции.

Жора повернул телефон в сторону, и стало видно сидящую за рулем коренастую девушку-полицейского.

Эдик не смутился:

– О, Линда, привет! Прости, что сказал при тебе это слово «сука». Я тебя не видел, иначе, поверь, никогда бы не сказал «сука»! Я бы вообще при тебе о суках не стал говорить!

– Да пошел ты, маленький гаденыш, – усмехнулась в ответ Линда, не отрываясь от дороги.