– И я должен поверить твоей похвальбе?

– Ни в коем случае. Призываю тебя верить только фактам. Я разыскал твой отряд раньше, чем любой шериф Альмеры. Я смог убедить троих шаванов привести меня к тебе.

Гурлах и Косматый хмуро переглянулись. Нога Косматого не сгибалась в колене; ухо Гурлаха так опухло, что шлем пришлось нести в руке.

– Сколько же ты хочешь? – осведомился Колдун.

– Быстротой и ловкостью я не уступлю твоим воинам. Потому прошу столько же, сколько получает раненый всадник.

– Чтобы ты знал: я плачу им не только за быстроту и ловкость.

– Назови остальные требования и увидишь, что я им соответствую.

Не бояться колдовства – таково было главное требование. Колдун не назвал его, а просто смерил странника с головы до ног косоглазым взглядом и хмыкнул.

– Ладно. Заинтересовал. Проверю тебя в следующем деле… Если хорошо себя покажешь, получишь долю раненого Хаггота.

Меж шаванов прошелестел тихий ропот. Странник отметил:

– Хаггот, вероятно, расстроится от такого поворота. Хорошо ли, чтобы воин таил обиду на своего нанимателя?

– Очень плохо. Но Хаггот не сможет таить обиду, будучи мертв. Ты прикончишь его и заберешь его долю.

– Полагаю, ганта Бирай воспротивится этому.

Колдун хлопнул странника по плечу:

– Как-нибудь решишь эту проблему. Ты же мастер меча, еще и знаток нравов. Вот и придумаешь что-нибудь… А я погляжу.

Фаунтерра, Дворцовый Остров

Фанфары трижды взвыли, калеча слух Ионы. Эту традицию музыкальной пытки – встречать гостей фанфарами – отменил еще Адриан в первый же месяц правления. Но сделал исключение для Его Самолюбивости принца Шиммерийского – и не ошибся.

– Гектор Эльвира Аделаида рода Софьи Величавой, почетный бургомистр Белокаменного Лаэма, Первый из Пяти, хранитель ключей от Львиных Врат, наследный принц королевства Шиммери!

С каждой ступенькой титула церемонийместер совершал удар посохом по паркету, а принц Гектор делал ровно шаг, идеально попадая в такт велеречию. Когда представление отзвучало, он уже стоял на полпути к трону, а за его спиной входила в зал свита: генералы, вассальные дворяне, славнейшие из купцов, альтессы. От множества шелковых, драгоценных, истекающих златом южан в зале сделалось тесно. Дюжина гвардейцев и чиновников Минервы выглядела теперь сиротливо. Принц Гектор проявил себя и в другом. Согласно ритуалу, императрица должна была заговорить первой, но долго не могла этого сделать: южане все входили и входили, и входили в тронный зал. Принц улыбался, вполне осознавая, с каким изяществом на целых несколько минут заткнул рот владычице Империи Полари. «Заносчивая задница», – подумала Иона словами брата.

– От всей души приветствую ваше высочество, – мягко произнесла императрица. – Позвольте побеспокоиться о здоровье вашего отца.

Иона улыбнулась – Минерва дала достойный ответ южному нахалу. Отец Гектора, король Шиммери – страстно верующий и отчаянно благочестивый человек – проводил большую часть жизни в монастыре на краю Священной Бездны. Но оставался в твердом уме, так что принц не мог принять ни единого важного решения без его согласия. Слова владычицы, таким образом, следовало понимать как: «Первая в столице приветствует второго из провинции».

– Благодарю ваше величество. Отец в прекрасном здравии, силою его неусыпных молитв.

Намек на фанатизм и затворничество короля, тем самым – на всевластие принца.

– Ваше высочество, я также буду молить Янмэй Милосердную о его благоденствии!

Двойной укол: и превосходство Янмэй над Софьей, и близость императрицы к королю, а не принцу. Прекрасно, леди Минерва!

– Я счастлив видеть здесь прославленных северян – герцога Эрвина Софию и великолепную леди Иону Софию. Надеюсь, они также вознесут мольбы Светлой Агате о всеобщем здравии и процветании.

Намек на зависимость нынешней Янмэй от могущественной Агаты. Довольно грубый выпад. Но лучше не отвечайте на это, миледи! Пускай последнее слово в пикировке останется за тем, кто глупее.

К большому удовольствию Ионы, Минерва ответила изысканно вежливо:

– Ваше высочество – один из первых, кто прибыл на весеннее заседание Палаты. Вы продолжаете ту славную традицию, по которой представители Шиммери не пропустили ни одного заседания за двести лет. Ими были предложены такие мудрые законы, как…

Владычица перечислила несколько действующих законов, очевидно, изученных в бессонные ночные часы. Что бы ни думал Эрвин о «леди Мими», Иона была очень близка к тому, чтобы восхититься ею.

– Юг несказанно ценит то внимание, какое ваше величество уделили нашему вкладу в историю государства!

Прижав ладонь к груди, принц отвесил учтивый поклон.

– Однако, – отметила Минерва, – меня беспокоит то, как много времени занял ваш путь из Мелоранжа в столицу. Было ли море неспокойно? Надеюсь, все ваши корабли благополучно выдержали шторма?

Принц Гектор свел брови:

– Простите, ваше величество, но вы введены в заблуждение. В силу известных трагичных событий мы шли в столицу из Лаэма, а не Мелоранжа, и время нашего пути вполне отвечает его протяженности.

– Ваше высочество, простите мой невольно бестактный вопрос: о какой трагедии идет речь?

Многие красивые люди становятся еще краше в гневе. Но пригожесть Гектора Шиммерийского имела иное свойство. Малейшая тень злости сразу уродовала его черты, придавая сходство с вороной.

– Должен ли я повторять то, что всем известно и постыдно для Юга?!

– Поверьте, ваше высочество: я не получала ни единой новости, постыдной для королевства Шиммери. Будьте так добры, развейте мое неведение!

Принц помедлил, взвешивая, не смеются ли над ним. Но удивление владычицы было совершенно явным, и он решился:

– Ваше величество, вождь западных разбойников Моран Степной Огонь заманил в ловушку мое войско и вынудил к спешному отступлению. Более месяца назад мы с боем ушли из земель Литленда.

При всем презрении к банальностям, Иона не смогла бы описать эту минуту иначе, чем «гнетущая тишина».

– Позвольте уточнить, – после долгой паузы проговорила Минерва. – Больше месяца назад вы бросили своих союзников в когтях западной орды? И даже не сочли нужным уведомить Корону?

– Я в недоумении, ваше величество! Я послал во дворец двух голубей с этим известием. И, поскольку зимою над морем птицы нередко теряются, отправил еще и курьера в Маренго, откуда он должен был передать мое письмо самым быстрым способом – волной. Неужели из трех сообщений ни одно не достигло вас?

Владычица отвернулась от принца – явно затем, чтобы скрыть замешательство. Но быстро придала своему жесту иное значение – гневный вопрошающий взгляд на министров. Как допустили? Что за хаос во дворце?!

Первым дрогнул несчастный Шелье – опальный министр путей. Низко склонив голову и глядя на пряжки туфель Минервы, он залепетал:

– Ваше величество, верьте мне, я ничего не знал об этих сообщениях! Клянусь вам, письма были утеряны не в моем ведомстве!

Баронет Эмбер – глава секретариата – отвесил вежливый, но краткий кивок:

– Заверяю ваше величество, что в секретариат не поступали упомянутые письма. Если пожелаете проверить протоколы входящей корреспонденции, предоставлю их сию же минуту.

Министр двора всплеснул ладонями и прижал их к груди:

– Вашше величшество! Фолна не в моем ведении, но за дворцовую голубятню я несу ответ. Птишники, утеряфшие письма, будут строго наказаны. Строшшайше, ваше величшество!

Минерва овладела собою – Иона заметила, каких усилий это стоило.

– Прошу прощения, ваше высочество, что вам пришлось стать свидетелем этого неприятного казуса.

– Ваше величество, стоит ли извинений! Чиновники и слуги постоянно что-нибудь путают и теряют. Держите их в строгости, или все ваши планы пойдут прахом. Я уже десять лет веду дела славного Юга и, без лишней скромности, всегда умел справляться с чиновничьей братией. С большой радостью помогу вашему величеству советом!