— Применю заклинание огня, — рассмеялся Ллойс, оборачиваясь на товарищей и всем своим видом показывая, какую глупость спросила эта девчонка.

— Верно, — кивнула Грейнджер, усаживаясь удобнее. — Какое именно заклинание вы используете, Андрэ?

— Адское пламя, — ответил тот, а затем, скривив рот, выдавил из себя, словно передразнивая: — Гермиона.

— Допустим, вы забыли, что это заклинание из раздела очень темной магии. Допустим, вы даже знаете заклинание-отзыв. Кстати, знаете? Впрочем, не важно. Это заклятие не подходит.

— Почему? — непонимающе переспросил Ллойс, будучи уверенным в своей правоте.

— Адское пламя вызывает неконтролируемый огонь. По всей вероятности, вы никогда не видели это заклятие в действии. Я видела. Языки пламени ведут себя словно одушевленные, мыслящие, стремящиеся убить существа. Они без разбора уничтожают на своем пути все, чтобы добраться до цели. Поэтому, если используете это заклинание, считайте вы убили весь отряд и с высокой степенью вероятности погибли сами, — усмехнулась Гермиона. — Еще идеи?

— Губрайтов огонь? — донеслось откуда-то справа.

— Лучше. Особенно, если вы со стригоем один на один, — кивнула она. — Но тоже мимо. Это заклятие превратит вампира в вечный факел. Огонь, конечно, сам по себе рано или поздно убьет его, но это долго и не так эффективно, как, например, Инсендио. Четко воспламененный участок кожи или одежды способен отвлечь внимание стригоя и дать вашему стражу возможность заколоть его.

Гермиона обвела взглядом комнату. Стражи, чуть улыбаясь, наблюдали за ней. Они не вмешивались, но явно были на ее стороне. Ллойс, насупившись, сложил на груди руки и буравил Грейнджер злым взглядом. Остальные же заинтересованно ожидали продолжения.

— Не нужно выдумывать сложный путь, когда ответ лежит на поверхности. Инсендио, Люмос Солем, да даже простой сноп искр — вот ваши главные помощники.

Спрыгнув, она легко подошла к доске и записала на доске названия заклинаний в колонку «Способы убийства стригоя». Через минуту рядом с ней встал Эдди.

— Лекция окончена? — негромко спросил он.

— Они все ваши, мистер Кастиль, — усмехнулась Гермиона в ответ.

— Эй, — пока все шумно рассаживались, Эдди поймал ее за руку, — все хорошо?

Гермиона лишь неопределенно пожала плечами и прошла в конец комнаты, занимая свободный стол. Повисшее в воздухе понимание, как близка она стала к убийству лучшего друга, совершенно деморализовало и окончательно лишило сил. Ей казалось, что она приняла этот факт, но то были просто абстрактные слова. А как только это стало реальностью, хотелось только плакать и ничего больше. Вполуха слушая доклад, Гермиона все больше раздражалась, и стоило стражу закончить, пулей выскочила из штаба.

Наскоро переодевшись, она вышла на стадион и побежала. Злые слезы душили ее, заставляя сбиваться с ритма, но Грейнджер все равно бежала. Падала, поднималась, стискивала зубы и упрямо бежала вперед, завершая очередной круг по стадиону. Оказалось, что спорт неплохо отрезвлял, лишая эмоций, что сейчас требовалось Гермионе больше всего. Ей нужен был четкий план.

Не сопротивляться.

Отпустить Гарри.

Позволить убить его.

Каждая мысль разрывалась внутри невыносимой болью. Закричав от бессилия, она остановилась, упираясь ладонями в колени. Сердце от быстрого бега уже физически начало болеть, отзываясь в ушах колокольным набатом. Во рту пересохло, а в правом боку закололо. Обветренные щеки и губы горели, пальцы мелко подрагивали. В голове не укладывалось: ведь это же Гарри! И сколько бы Эдди ни твердил о том, что обращенный в стригоя уже мертв, Гермиона отказывалась в это верить. Обессиленно повалившись на дорожку, она уперлась взглядом в серое небо. Сегодня было довольно холодно, и изо рта вырывались клубы пара. Гермиона так и лежала, меланхолично наблюдая за ними, пока дыхание не выровнялось и ее не нашел Эдди.

— Размялась? — он протянул ей руку.

Гермиона перевела взгляд на своего напарника. Его карие глаза смотрели на нее с теплотой и некоторым сочувствием. И почему нельзя было влюбиться в такого милого парня, как Эдди? Он был надежным, сильным, умным. И она нравилась ему — Гермиона постоянно замечала это в каких-то мелочах. Да и он нравился ей. Вот только Эдди не был Гарри, с которым за годы дружбы у них образовалась совершенно особенная связь.

— Типа того, — сипло проговорила она, поднимаясь. — Эдди?

— Да?

Гермиона судорожно вдохнула. Если рвать пластырь, то одним рывком. Хватит уговаривать себя, лелея бессмысленную надежду.

— Это должны сделать мы. Обещай, что поможешь.

— Обещаю.

***

Вечером того же дня волшебники и стражи собрались в гостиной, решив отметить свой небольшой успех, да и просто передохнуть от бесконечных тренировок. Ребята купили сливочного пива, заказали пиццу. Не хватало только Ллойса. Так и не простив Гермионе публичного поучения, он отказался принимать участие в вечерних посиделках и поднялся в свою комнату.

Забравшись в кресло с ногами, Грейнджер потягивала пиво и просто наблюдала. Удивительно, но за прошедшее время их группа действительно сблизилась друг с другом. Сложно было не только ей, каждый из авроров знал Гарри лично. Столкнуться с тем, во что никогда особо не верил — одно, а вот убить кого-то знакомого… Тут требовалась вся возможная поддержка. Они все в ней нуждались, и стражи, ко всеобщему удивлению, смогли помочь в этом. Они воспринимали обращение в стригоя однозначно, без излишних надежд, и именно этому предстояло научиться всем остальным.

Посиделки плавно перетекли в вечер армейских баек. Волшебники и стражи наперебой рассказывали забавные случаи: кто-то, разгоряченный после пива, хвастался, кто-то, наоборот, предпочитал преподнести информацию сухо и по делу. Гермиона молчала. Всем, конечно, было бы интересно услышать рассказ про поиск крестражей из первых уст, но, видя ее отрешенное лицо, спрашивать об этом не смели.

— Эдди, — обратился к нему один из английских стражей, чье имя постоянно вылетало у Гермионы из головы, — а что было с Беликовым?

Эдди, сидящий напротив Гермионы почти в такой же позе, вздрогнул. Грейнджер показалось, что он будто очнулся от каких-то невеселых мыслей.

— Почему ты спросил?

— Мы ничего толком не знаем про дух и возвращение стригоев, а младшая Хэзевей — твоя ближайшая подруга. Расскажи, как это работает. Как ей удалось вернуть стража Беликова?

— Возвращение стригоев? — Гермиона многозначительно подняла бровь, пристально глядя на Эдди.

Вздохнув, тот нахмурился.

— Да. Если заколоть стригоя серебряным колом, заряженным пятью стихиями, можно вернуть его в первоначальное состояние.

— И ты говоришь об этом только сейчас? — медленно процедила Гермиона.

— Мертвое должно оставаться мертвым. Стригой должен быть убит, а не спасен, — отрезал он.

В комнате все замолчали, наблюдая за поединком взглядов этих двоих. Гермиона оставалась непроницаемой. Не мигая, она смотрела на Эдди, отвечавшего ей таким же ледяным взглядом. Осознав, что ее фактически предал человек, которому она доверилась, Грейнджер не почувствовала ничего, кроме разочарования. Не было ни злости, ни обиды. Только горечь разочарования. Поставив недопитое пиво на столик, Гермиона встала и молча поднялась к себе. Буквально через минуту послышался стук в дверь.

— Я не хочу с тобой разговаривать, — крикнула она.

Словно не услышав, Эдди все равно вошел.

— Прости. Я знаю, как важен для тебя Гарри.

— И именно поэтому ничего мне не рассказал? — резко обернувшись, Гермиона подошла к нему вплотную.

— Я знал, что ты захочешь воспользоваться этой зацепкой.

— Удивительно! Как ты догадался?!

— Гермиона…

— Уходите, мистер Кастиль.

— Ты не понимаешь! Роза была в таком отчаянии…

— А я по-твоему безмерно счастлива?!

— Это опасно.

— Жизнь вообще опасная штука. Уходи, — она указала на дверь. — Завтра я попрошу Кингсли организовать портал прямиком до королевского двора и найду Розу Хэзевей. Уверена, что она не откажет в помощи.