После революции жизнь в Архангельске, как и по всей стране, била ключом. Уже на массовом рабочем митинге 2 марта была создана организационная комиссия, которую возглавил меньшевик А. В. Папилов. 3 марта состоялось первое заседание Архангельского совета рабочих и солдатских депутатов.
В исполком совета вошли 12 человек: меньшевики, эсеры и один большевик. До июня 1917 г. меньшевики и большевики действовали в рамках объединенной организации. Даже много месяцев спустя после Февральской революции влияние большевиков в Архангельске было минимальным. В феврале 1917 г. была создана архангельская организация РСДРП, и, хотя в ее состав входили и русские большевики, организацию возглавили латыши, а русские и латышские члены организации действовали изолированно друг от друга. На собраниях архангельских большевиков присутствовали только латыши, русским там нечего было делать, т. к. они велись на латышском. Даже в августе 1917 г. местная большевистская организация, по признанию одного из своих лидеров А. Я. Тимме, «была бессильна влиять даже на совет». Архангельская объединенная организация РСДРП была немногочисленной и насчитывала около 50 человек. Но среди меньшевиков было много опытных работников, хороших ораторов, пользовавшихся популярностью. В июне 1917 г. по инициативе большевиков единая организация РСДРП распалась, к августу 1917 г. меньшевистская организация Архангельска насчитывала в своих рядах около 700 человек.
Основной политической партией в Архангельской губернии в это время, как и по всей стране, стала ПСР. Эсеры были известны как партия, которая защищает в первую очередь интересы крестьянства. Поэтому они были популярны в одной из самых крестьянских губерний России. Их взгляды разделяли большое число представителей местной интеллигенции, десятки тысяч рабочих солдат и матросов, оказавшихся в городе во время войны. На популярность партии влияло и то, что она воспринималась многими как правящая. 14 марта в Архангельске состоялось организационное партийное собрание, в котором участвовало ок. 400 человек, а к маю в составе городской партийной организации насчитывалось 600. Эсеры занимали ведущие позиции в Архангельском совете, возглавляли состоявшийся в Архангельске в июне 1917 г. губернский крестьянский съезд. В избранный съездом исполком вошли только социалисты-революционеры. Эсеры возглавили практически все уездные советы, советы Мурманска и других городов края, а также кооперативные организации, сельские волостные комитеты. Раскол партии на правых, центристов и левых еще не ощущался в Архангельской губернии. Партия принимала активное участие в избирательной кампании в Учредительное собрание, ведя основную борьбу с ПНС. Объединенные организации действовали во многих городах страны. Меньшевики и эсеры на выборах в городскую думу объединились в «Единый революционный демократический список», одержавший убедительную победу, получив 42 из 60 мест. Большевики приняли решение бойкотировать выборы в городскую думу, что еще больше ослабило их влияние. Во главе ряда основных органов власти в Архангельске в 1917 г. стояли меньшевики. Председателем Архангельского совета рабочих и солдатских депутатов стал меньшевик К. А. Кошкин. В мае следующим главой совета стал меньшевик В. В. Бустрем. А. А. Житков являлся председателем Комитета общественной безопасности, а с августа 1917 г. – председателем городской думы.
Как и по всей стране, в Архангельской губернии после Февральской революции исчезли все партии правее ПНС, даже «Союз 17 октября», насчитывавший в 1906 г. в Архангельске до 300 человек, не подавал признаков жизни. Многие октябристы примкнули к ПНС, ставшей в 1917 г. основной правой партией в стране, но ее популярность значительно уступала популярности в 1905–1906 гг. В мае 1917 г. кадетская организация Архангельска насчитывала всего 130 человек. Были созданы партийные организации в Шенкурске, Онеге, Пинеге. Несмотря на большое число интеллигентных работников, некоторых членов Государственной думы, крупнейших предпринимателей Архангельска В. В. Гувелякена, И. И. Данишевского, предоставлявших необходимые средства, партия не пользовалась особой популярностью в губернии. Это наглядно показали выборы в Архангельскую городскую думу. Кадеты получили 16 % голосов и всего 9 мест. Но умеренные социалисты, проводившие политику коалиционного соглашения с буржуазными партиями, предоставили лидеру губернской партийной организации пост заместителя председателя городской думы.
Первые месяцы после февральских событий в Архангельске царило радостно-сумасшедшее настроение. Демонстрации, митинги, народные шествия, революционные празднества шли одно за другим. Вообще состояние российского общества в 1917 г. лучше всего характеризовать не в историко-социологических терминах, а в психиатрических. Это сознавали некоторые современники. Всероссийский съезд врачей в конце июля 1917 г. поставил точный диагноз состояния, в котором находилась страна, – «острый социальный психоз». На улицах, в школах разыгрывались театрализованные революционные представления. Россия сыграла выдающуюся роль в развитии мирового театра, но во многом это объясняется склонностью народа к театральным эффектам, к дешевой сентиментальности. Может, поэтому отличительными чертами великих революций русской и французской стали различные революционные постановки, где театральное действие часто из пошлой мелодрамы превращалось в кровавую бойню. Современники описывали, как проходили первые месяцы революции в Архангельске: «В первые месяцы после революции в городе царили веселье и оптимизм, проводились шествия, устраивались концерты, ставились пьесы, а в самом большом кинотеатре при переполненном зале шел фильм о Распутине, о его влиянии на императрицу. В одном из концертов, организованном для сбора средств, принимали участие гимназисты и гимназистки, одетые в национальные костюмы, мы стояли группами по всей сцене. Когда поднялся занавес, “Старая матушка Русь” в обличье злой Бабы Яги медленно проваливалась в пол на сцене, а по мере того, как она исчезала, через какое-то хитрое приспособление, появлялась молодая красавица, одетая в красный сарафан. У молодой новой России, к сожалению, случились какие-то трудности в пролезании через люк с огромным красным флагом. Но как только над полом появилась ее хорошенькая голова, мы грянули Марсельезу»[21].
Это бурное радостное веселье проходило на фоне все ухудшающегося экономического положения в стране и городе, обесценивания национальной валюты и все более критического положения с продовольственным снабжением края. Тщетно сразу же после начала революции Архангельская городская дума взывала: «…сознавая всю важность переживаемых событий (Дума. – Прим. Л. П.), считает своим долгом обратиться ко всему населению с призывом сохранить полное спокойствие и порядок. Все промышленные торговые и учреждения должны продолжать безостановочно свою деятельность. Весь рабочий люд должен продолжать свое славное дело по защите Родины… Важность и значение момента требуют, чтобы были забыты все наши разногласия. Продовольственное дело, доведенное старой властью до полной разрухи, требует от нас сугубого внимания… дума <…> призывает население воздержаться от всяких манифестаций, и в сознании серьезности момента ни на одну минуту, ни на одну секунду не отказываться от дела, порученного каждому из нас… Население должно сознавать, что враг зорко следит за нами и может воспользоваться даже мигом замешательства»[22].
Но эти призывы оставались гласом вопиющего в пустыне. Массовые шествия не прекращались ни на один день. А главной задачей архангельского пролетариата было получать как можно больше, а работать как можно меньше, впрочем, эти взгляды разделяли большинство российских пролетариев. Сразу же после революции рабочие с увлечением занялись созданием всевозможных рабочих организаций. На лесных заводах Маймаксы началось создание завкомов. 5 марта был создан первый завком на заводе Шольца. За несколько дней завкомы образовались на большинстве лесозаводов, а затем был организован профсоюз рабочих и служащих лесопромышленных предприятий. 10 марта был создан профсоюз работников Архангельского порта, 31 марта – профсоюз транспортников. Одним из основных требований рабочих было введение 8-часового рабочего дня. Несмотря на то что Архангельский совет был настроен достаточно радикально, он хорошо понимал, что немедленное введение этой меры будет означать полный паралич экономики края. На заседании совета 12 апреля 1917 г. было решено предложить исполкому совместно с завкомами и предпринимателями немедленно обсудить этот вопрос и приложить усилия к «возможно скорейшему осуществлению в Архангельске желанной реформы». Но рабочие ждать отказались. 19 апреля собрание 11 заводов Май-максы постановило ввести 8-часовой рабочий день. 23 апреля такое же решение приняло общее собрание представителей всех заводов Маймаксы. Совет был вынужден следовать за пожеланиями рабочих. В тот же день совет постановил ввести 8-часовой рабочий день с 24 апреля. Но рабочим этого было мало, тем более что продовольствия больше не стало, а деньги стремительно обесценивались. В июне на собрании рабочих комитетов лесопильных заводов Архангельска выдвигались требования о принятии самых энергичных мер в борьбе с безработицей и ужесточение контроля найма и увольнения рабочих: «Ввести строгий контроль над действиями капиталистов»[23].
