– Врешь! – с жаром выкрикнула Инночента. – Он тебе его не показывал… И уж тем более не предлагал взять в рот!..

– А как насчет нашей милой и молчаливой Весталки, у которой и шоколад-то во рту с трудом растает?.. – прервала блондинку Виртуоза. – Что нам расскажет наша недотрога, которая утверждает, что ее не касалась рука мужчины? Какая ложь! Ты видела, как она соблазняла Уика? Да ее влагалище просто проглотило его пальцы! Кто-то сегодня уже проторил туда дорожку. Она прекрасно знала, что делать, когда граф проник в нее. Да еще этот поцелуй. Голову даю на отсечение, что нашу Весталку целовали раньше. И не только на балу… А ты хитрая: думаешь, что если будешь изображать из себя эдакую послушную скромницу – уступчивую и молчаливую, то на нашем фоне выиграешь?

– Я так не думаю, Виртуоза. Теперь, когда мы разгадали план Весталки, мы сможем перехитрить ее. Я бы предпочла, чтобы кто-нибудь из нас победил – только не она. Хотя не сомневаюсь, что победу одержу я – любой ценой.

– А я говорю, что выигрыш достанется мне, – огрызнулась Виртуоза. – Мы будем драться не на жизнь, а на смерть, Инночента. Ты умрешь от зависти, когда увидишь меня женой Уика.

– Да на пути к алтарю я не глядя переступлю через твой труп, – в бешенстве парировала Инночента и изо всех сил толкнула Виртуозу в спину. Та от неожиданности оступилась и чуть не упала, но, удержавшись на ногах, пихнула в ответ блондинку. Инночента оказалась на полу. Брюнетка, не теряя времени, оседлала свою жертву и с яростью вцепилась ей в волосы.

Инночента отчаянно сопротивлялась. Девушки, оглашая воздух воплями и грязными ругательствами, дрались, как две дикие кошки, катаясь по полу и срывая друг с друга одежду. А Эллингем тем временем, не скрывая искреннего удовольствия, наслаждался безобразной сценой.

– Нет на свете лучшего зрелища, чем две похотливые девицы, дерущиеся из-за мужчины, – промурлыкал себе под нос Эллингем. – Эти очаровательные ножки и эти невинные уста, изрыгающие грязные ругательства… действуют весьма возбуждающе. Но я должен вмешаться – ради Уика. Хотя я бы дождался момента, когда они полностью сорвут друг с друга одежду, но, к сожалению, приходится учитывать интересы главного игрока…

И с этими словами Эллингем пошел разнимать девушек.

– Успокойтесь, дамы, немедленно.

Он схватил Инноченту за руку и поставил ее на ноги.

– Уику не понравится обнаженное тело в синяках и царапинах. Завтра вы должны предстать перед ним в лучшем виде – отдохнувшие, свежие и жаждущие его ласк. А то что же у нас получается – вы готовы разорвать друг друга, ваши лица и глаза покраснели от слез. Это никуда не годится. Инночента, сейчас же иди в свою комнату.

Блондинка, кинув на Виртуозу ненавидящий взгляд, гордо вскинула голову и направилась в спальню.

– Виртуоза, веди себя спокойнее, как и полагается благовоспитанной особе… Запомни, мужчинам нравится забавляться с опасными женщинами, но продолжать свой род они предпочитают с истинными леди.

Виртуоза покорно кивнула головой, и Эллингем отпустил ее. Брюнетка расправила плечи и, пытаясь по дороге привести в порядок изрядно потрепанное платье, отправилась к себе в комнату.

– А что же наша молчаливая Весталка, что она думает обо всем этом?

– То, что ее платье уцелело, – отрезала Дженис. – Так же, как и достоинство, вернее, то, что от него осталось после сегодняшнего вечера.

– Забудь о своей гордости, Весталка. Здесь ей не место. Только твое желание угодить графу и готовность выполнить любой его каприз имеют значение. После завтрашнего дня ничто не уцелеет. Возможно, нерешенным останется только один вопрос – захочешь ли ты после всего остаться его невестой? Конечно, если ты выдержишь предстоящее испытание и сохранишь свое остроумие. И если окажешься победительницей.

Так вот, значит, в чем дело. Завтра Уик сделает свой выбор. И скорее всего самой вероятной претенденткой станет энергичная и болтливая Инночента.

И как же ей победить эту блондинку? Ее тело знает толк в мужских прикосновениях, а жадный рот испытал все нюансы мужского поцелуя…

Нельзя сбрасывать со счетов и Виртуозу, чья округлая, плотно сбитая фигура делала ее похожей на упитанную кобылицу. Интересно, о чем думал Уик, глядя на полную грудь девушки, – о будущем наследнике? Возможно, маленький граф – это единственное, что по-настоящему волновало Уика, а все остальное – тщательный отбор невест, эротические игры – имело лишь одну цель: соблазнить трех девственниц.

Конечно, если Инночента не обманывала и действительно не теряла невинности. Да и Виртуоза тоже.

А что же она сама, Весталка, могла предложить Уику?

Свою непорочность? Ум? Девственность?

Что такой человек, как Уик, может ценить больше всего?

Не уединение, раз он затеял подобное развлечение у себя дома. Не семью, не честь. Получалось, что этот человек ничем не дорожил.

А Дженис не обладала никакими преимуществами перед своими соперницами.

К тому же теперь она знала, какое наслаждение может получать ее тело, и от этого стала еще уязвимее и беззащитнее, чем даже ее младшая сестра Джулия. Мысли о ней йотом, как Уик соблазнил бедную девочку, не прибавили Дженис уверенности. Спасительные идеи тоже не торопились появляться. Особенно после того, как она легко отдалась во власть Уика и его умелых рук.

Чувство вины и стыд за свою слабость не давали Дженис покоя.

Она оказалась одной из тех женщин, которые, однажды поддавшись зову плоти, превращались впоследствии в любовницу какого-нибудь богатого сластолюбца, после того как Уик, наигравшись вдоволь, бросал их или они оставляли его.

Однако новый опыт Дженис и то, что граф проделал с ней, произвело на нее огромное впечатление вопреки всякой логике и ее желанию поставить этого монстра на колени. Запретный плод оказался сладок, и она хотела большего.

Господи, «большего»… Дженис смутно представляла себе то, что подразумевалось под этим словом, в отличие от Инноченты и Виртуозы, которые явно обладали опытом в этой области.

Что касается чувственности, здесь блондинка выиграет любой конкурс; уверенность в своих силах не покидала Инноченту ни на минуту. Да и настроена она была решительно.

Нет, последнее соображение Дженис попыталась выкинуть из головы, ибо отсутствие колебаний отличало каждую из девушек, но добивались они своей цели по-разному. А вот над этим стоило серьезно поразмыслить. Потому что Инночента и Виртуоза в борьбе за титул графини сделали ставку на свои широкие познания в мире чувственных наслаждений, в то время как сама Дженис оказалась в этой области абсолютным новичком. И для нее по-прежнему оставалось загадкой то, как она смогла попасть в ряды избранных. Так что даже если она и захотела бы вести себя подобно своим соперницам, ей просто не хватило бы опыта.

И в то же время…

Вспоминая о том, как блондинка без всякого смущения оседлала колени Уика, а дальше повела себя настолько вызывающе, что даже Эллингем посоветовал графу не мучить девушку и ублажить ее, Дженис не могла не отметить, что граф не последовал совету друга. К тому же аудиенция Инноченты с Уиком прошла на удивление быстро.

Чего же он не стал говорить блондинке и чего решил не делать с ней? Возможно, Инночента вела себя слишком напористо. Держалась чересчур самоуверенно и производила впечатление опытной женщины, что никак не вязалось с образом матери будущего наследника.

А как же Виртуоза? Нет, ее поцелуями он наслаждался, причем когда пальцы Уика проникли внутрь девушки, та не выказала никакого смущения. И это несмотря на то что мужские руки дотрагивались до самых сокровенных мест брюнетки якобы в первый раз.

Хм… обе ее соперницы проявляли такое рвение и напор, пытаясь переиграть друг друга, что производили впечатление настоящих нимфоманок. Однако в девушках не было подлинной страсти, а лишь агрессивность хищниц и уверенность в своих женских чарах и опыте.

Неужели эти девушки – и она сама – оказались лучшими кандидатурами на ярмарке невест? Или же их отобрали только потому, что они обладали бойким характером, были кокетливы и легкомысленны?