Резкий хлопок и синяя решетка растаяла в воздухе как клубы рассеивающегося дыма. Кир оторвал от узоров взгляд. Иглы страха впились под ногти и заставили ладони сжаться в кулаки. На парте перед его лицом лежала ладонь, коричневый рукав пиджака, испачканные мелом манжеты.

  - Лесной, ты вообще меня слушаешь? - Несвежее дыхание с запахом сигарет ударило в лицо ребенку.

  Подняв глаза, он увидел все то же обрюзгшее лицо, синяки под глазами и сетку капилляров, которая от злости стала почти лиловая.

  - Мало того что к урокам не готовишься так еще и порчей имущества занимаешься? - Указательный палец с пожелтевшей от сигарет кожей несколько раз нервозно ткнулся в узоры на парте. - После уроков жду тебя в кабинете завуча!

  Женщина средних лет с собранными в гульку на макушке волосами пролистывала классный журнал, качая в пальцах карандаш. Алексей Иванович стоял рядом, скрестив руки на груди, и изредка указывая на что-то в журнале. Женщина вздыхала, бросала укоризненный взгляд на Кира и записывала что- то на листок.

  - И что мы будем делать? - Завуч, захлопнула журнал и вопросительно уставилась на ребенка.

  Кир вздохнул, и пожал плечами. Он никогда не понимал, зачем взрослые задают такие глупые вопросы.

  "Что мы будем делать? Вы, после уроков, поедете домой и забудете о том, что моя успеваемость сильно скатилась, ровно до того момента пока не приедет комиссия из ГОРОНО или очередной учитель пожалуется на меня. Я же продолжу заниматься тем, чем и занимался, но постараюсь больше не привлекать к себе столько внимания и опять приведу свою успеваемость к среднему показателю". Хоть в голове Кир и знал ответ на этот риторический вопрос, но лишь молча пожал плечами.

  - Вот и что ты предлагаешь? - Завуч театрально вздохнула и закрыла классный журнал. - Твоя мать, уже и не вспомню, когда последний раз появлялась на собрании.

  Мурашки страха пробежали по коже ребенка, и он подскочил со стула.

  - Мама болеет, спина, долго сидеть на одном месте не может. Поэтому тяжело ей сюда приезжать. Я постараюсь исправить оценки, не беспокойте маму. - Страх того, что раскроют недееспособность его матери, пересилил страх людей. - Пожалуйста!

  - Хорошо, хорошо! - Женщина опешила от такой резкой смены в настроении ребенка и попыталась его успокоить. - Раз болеет, не будем ее обязывать. Но и ты будь добр, иди нам на встречу. Не давай повода для ее беспокойства.

  Кир в ответ быстро закивал головой, сжимая в руках лямку рюкзака.

  - Ладно, беги на автобус, а то опоздаешь. Но помни, до конца четверти ты под пристальным вниманием и спрашивать тебя будут чаще! - Завуч кивнула головой на дверь. - Можешь идти!

  Второй раз ей говорить не пришлось, Кир, не переставая кивать головой, чуть ли не бегом вышел в коридор и направился к выходу из школы. Как только дверь за его спиной закрылась, Алексей Иванович пересел на освободившийся стул.

  - Ну и что думаешь Вер?

  - Ой, не знаю Леша. Странный он очень. А ты видел, как он отреагировал, когда я про мать с ним заговорила? - Алексей Иванович кивнул головой. - Что-то там не так. Может, бьет она его, поэтому он такой зашуганный и нелюдимый.

  - Может быть, я сам не знаю, он вообще всех людей шарахается, как дикий котенок.

  - Давай наведаемся к ним в гости. Возьмем Татьяну Александровну, она хоть и терапевт, но вдруг что подскажет, если у нее реально спина больная. Задано выясним все.

  - Согласен, давай только ближе к выходным. Я как раз резину поменяю, говорят, заморозки уже скоро будут.

  Всю обратную дорогу Кир продолжал ломать голову над запуском "Лимона". Вроде вся схема работала правильно, плазму удавалось получить, но она была слишком не стабильной и удержать ее в магнитом поле не удавалось. Он понимал, что все это шло от нестабильности используемых элементов для получения плазмы, но он перепробовал уже все доступные элементы из таблицы Менделеева. Он зашел в тупик. Единственное, что оставалось, это варьировать мощность магнитного поля и интенсивность нагрева плазмы, но он прекрасно понимал, что это лишь самоутешение, которое не даст больших результатов. Он был в тупике. Перед глазами проплывали картины из видения: занесенные снегом пустынные улицы, темные оконные проёмы промерзших домов, заледеневший труп в куче тряпья в кафе. На долю секунды он увидел лицо трупа, и это было его лицо. Опять страх. Животный, первобытный страх. Кир понимал, что это всего лишь его инстинкт самосохранения сигнализирует организму, о том, что нужно активизироваться, что бы выжить, но все равно не мог перебороть это чувство. Внутренности слиплись в один комок и начали медленно подниматься к горлу, стягивая ледяными жгутами живот и грудь. Мальчик закрыл глаза, вспоминая так успокаивающие его узоры на парте, и сделал несколько глубоких вдохов ртом. Сухой, раскаленной печкой воздух внутри автобуса моментально высушил губы и неба. Он облизнул их шершавым языком, пожалев, что впопыхах забыл дома термос с чаем.

  Кир ненадолго задумался о своем отце, ведь если бы их семья была полноценной, у него было бы намного меньше проблем. Ему бы не пришлось ухаживать одному за мамой и тащить на себе все хозяйство. Да, может быть, мама бы вообще не заболела. Может она стала такой из-за его отклонений? А что если папа бросил их, когда узнал что их ребенок не такой, как все? Слишком много вопросов, ответов на которые он, возможно, никогда уже не получит.

  Продавщица в магазине встретила его все тем же настороженным взглядом.

  - Мне минералку. - Кир указал рукой на ряд зеленых бутылок, которые сиротливо стояли на почти пустых полках магазина.

  Продавщица удивленно вскинула брови и поставила на прилавок бутылку.

  - Откроете? - спросил Кир, протягивая помятую купюру.

  Достав из под прилавка затертую открывашку, привязанную бечевкой к весам, женщина открыла бутылку и отсчитала сдачу.