- Мама! - Мальчик открыл глаза и не поверил им.
Его мать сидела на коленях рядом с ним, и держала его на руках. Из ее глаз текли слезы, из ее полных рассудка глаза. Игнат Витальевич лежал рядом лицом в низ, с открытыми глазами, пустыми и безжизненными. Теперь в них не было того тепла и мудрости. Они смотрели в никуда с застывшими в них злобой и удивлением. Из-под волос с затылка, через все лицо и нос, на пол стекала бурая и густая кровь. Рядом с матерью стоял массивный стальной ключ, которым сам Игнат Витальевич крепил контакты кабеля к реактору. Одна из сторон ключа была забрызгана рубиновыми каплями.
Мама плакала. Не так красиво как в кино, когда слезы двумя ровными ручьями текут вниз и срываются с нижнего края скулы, разбиваясь об грудь миллионами бриллиантов. Нет, она плакала навзрыд. Её глаза и нос покраснели, веки набухли, слезы намочили все нижние веки, она громко шмыгала, сбивая и без того неровное дыхание. Она плакала и шептала одни и те же слова. "Кир, мальчик мой!"
Он собрал силы и поднялся, сев на колени рядом с матерью. Дышать было все так же сложно, и голос звучал тихо и сипло.
- Мама, ты вернулась? Ты теперь тут, со мной? - Кир попробовал вытереть слезы со щеки, но лишь сильнее их размазал.
- Нет, не совсем, это ненадолго. Мне дали очень мало времени. - Мама гладила ребенка по лицу и волосам, продолжая плакать и всхлипывать.
- Но как, куда ты уходишь!?
- Я всегда тут рядом с тобой, я где-то там внутри. Я все вижу и слышу. Вижу, что ты для меня делаешь. Вижу, как ты заботишься. Но не могу ничего сделать. Я пыталась вернуться раньше.
- И ты опять уйдешь? - Кир не хотел, что бы мама уходила, он столько раз хотел поговорить с ней, если бы она осталась с ним, им было бы намного проще.
- Да, я должна. Это цена, которую я вынуждена заплатить. Которую мы вынуждены заплатить. - Мама взяла прядь волос сына и пригладила ее к другим волосам, продолжая плакать.
- Заплатить за что?
- За тебя. За то, что ты такой. Ты в самом начале своего пути и сделаешь еще очень многое. То, что ты построил, лишь начало. И за тобой всегда присматривают. - Слезы продолжали литься, белки глаз покраснели и покрылись сеточкой красных капилляров.
- Кто присматривает? Папа? Ты знаешь, где папа? - Кир задал главный для него вопрос, который мучал его уже много лет.
- У тебя нет папы. - Голос матери дрогнул чуть сильнее.
- Он нас бросил?
- Нет, его никогда и не было. Я никогда в жизни не была с мужчиной. Я не знаю, кто твой отец, высшие силы или воля случая. Но ты только мой, и ты был рожден совершить великие дела. - После этих слов глаза матери подернулись поволокой и она начала терять связную речь. Через несколько минут рядом с ним сидела все так же безжизненная кукла, но он знал, что она там. Там внутри все видит и слышит, что она знает, что он делает, и что она очень ценит его, и то какой он есть.
Кир накинул теплую куртку и вышел из лаборатории. Он знал, что ему делать. Впервые в жизни у него появилась цель. Он знал, как преподнести смерть Игната Петровича, знал, как сделать, так что бы тот стал героем спасшим село, и что бы ни кто не понял, на что, тот был готов ради присвоения "Лимона". Знал, как скрыть свой реактор. Пока скрыть. Люди еще не готовы к такому, когда они будут готовы, он даст им намного больше, чем просто реактор. А пока он останется простым странным мальчиком. Мальчиком, который построил "Лимон".
Кир шел по улице, освещенной его энергией, в сторону центра села, в милицию. Шел спокойно, не торопясь, разгребая ногами снег. А за его спиной у калитки стояла старуха. Один ее зрачок постоянно бегал по всей глазнице, второй пристально смотрел вслед уходящему мальчику. Он грызла оставшимися зубами лимон, самый любимый ее фрукт.
