Страх тонкими нитями начал пробираться в живот. Он понимал, что в случае ошибки, и не способности правильной работы реактора, их село будет обречено.

  Игнат Витальевич постоянно выходил на улицу к грузовику и проверял генератор, при этом следя за шкалой преобразователей. Кир сначала подошел к верстаку, взял журнал проверки, включил на своем магнитофоне привычную музыку и начал обходить реактор.

  Вернувшись очередной раз с улицы, мужчина прислушался к электронным мелодиям, наполнявшим лабораторию, и придававшим всему происходящему легкий фантастический налет, чуть улыбнулся и вышел обратно. Кир постепенно обошел все узлы и блоки реактора, тщательно проверив, и отметив в журнале галочкой. Шкала преобразователей уже показывала девяносто пять процентов, не успели полностью разрядиться после прошлого неудавшегося старта.

  - Ну что, почти готово? - Игнат Витальевич подошел сзади и положил руку на плечо ребенка. Его ладонь передавала дрожь его тела. Мужчина был сильно взволнован.

  - Да, ректор готов к запуску. Шансы на успешный старт очень велики. - Кир еще раз пробежался глазами по журналу.

  - Шансы... - усмехнулся Игнат Витальевич. Ему все чаще казалось, что он говорит с взрослым человеком в теле ребенка, слишком спокойным и мудрым он казался.

  Раздался щелчок и шкала загорелась приятным янтарным цветом. Полный заряд - можно начинать.

  Мальчик подошел к пульту контроля реакции, а мужчина занял место у управления стартом.

  - Ну, ни пуха как говорится! Десять! - Голос Игната Витальевича сильно дрожал.

  - Девять!

  - Восемь! - Кир откачал воздух из вакуумной камеры.

  - Семь!

  - Шесть! - Загудели магнитные ловушки.

  - Пять!

  - Четыре! - Подали первичное напряжение во внутренний контур.

  - Три!

  - Два!

  - Один!

  Клавиша старта утопает в панели. Ярка искра и в вакуумной камере зарождается облако плазмы колоссальной температуры, способной расплавить металл одним прикосновением. Тут же в действие включаются магнитные ловушки, удерживая плазму на безопасном расстоянии от контуров реактора. Протоны, под воздействием температуры, набирают скорость, необходимую для начала термоядерной реакции и бомбардируют вещество. Из вещества образуются изотопы гелия и титаническое количество чистой энергии. Дальше в дело включается главная особенность "Лимона" - устройство, преобразующее термоядерную энергию в электричество. Игнат Витальевич так до конца и не понял его принцип работы, но показатели напряжения на выходе подскочили до отметки в десять тысяч вольт.

  - Да! Да! Он работает! - Приштин подбежал к Киру и радостно потряс его за плечи. - Ты гений! Слышишь! Ты просто самородок! Он реально работает!

  Ребенок немного испугался такой радостной реакции и чуть-чуть отстранился.

  - Да, я же говорил, что он заработает. Я знал это. - Кир повернулся на свое детище, которое гудело на всю лабораторию. - Только теперь нам надо подумать, как дать людям эту энергию.

  - Я уже все продумал! Скоро твое электричество будет тут в каждом доме! Еще совсем чуть-чуть! - Игнат Витальевич поднялся на ноги и начал спешно снимать комбинезон. - Сколько реактор может находиться в таком режиме?

  - Судя по моим расчётам, около получаса. Потом, без выхода энергии, начнется перегрев преобразующего устройства и придется выключить.

  - Хорошо. Полчаса вполне достаточно! Я скоро вернусь. - Приштин надел куртку, его щеки горели от переполнявших эмоций. - Я до последнего не верил, что все заработает!

  Через секунду Кир остался в лаборатории один. Он прошел вокруг "Лимона", проверил все показатели и убедился, что реакция стабильная и температура контура не поднимается выше нормы. Посмотрев на верстак, он увидел принесенные им с утра бутерброды и, забравшись на стул, взял один в руки. Привычно захрустел на зубах сахарный песок, наполнив рот сладким вкусом. Теперь он мог немного расслабиться, он закончил то, над чем работал больше двух лет. И сейчас у того, что когда-то появилось в результате простого интереса, была цель. Очень важная цель. Его устройство могло спасти не один десяток жизней. Дальнейшие перспективы "Лимона" Кира не сильно интересовали, даже немного пугали, он понимал, что это привлечет к нему внимание всего человечества. Внимание, которого он старался избегать всю свою жизнь.

  "Что бы сказал папа, узнав, что я смог сделать "Лимон"? Наверное, он вел бы себя так же, как и Игнат Витальевич. Это, наверное, радость. Может, если он узнает, он вернется к нам. Узнает и поймет, что его сын вовсе не такой как все, и что он может делать что-то хорошее и полезное... А может ему будет все равно, и он ушел от нас не потому что, я такой, а потому что он просто не захотел быть с мамой, и возможно мне лучше об этом не знать. Пусть он остаётся там, где он есть. Сейчас все идет так, как должно быть. Я уже спокойно живу без него, мама вряд ли станет нормальной. Нам станет легче, нам теперь не нужно много платить. Я уже не тот ребенок, которому он был когда-то нужен".

  - Смотри ка ты, запустил. - Оторвала Кира от размышлений старуха. Она стояла рядом, гладя одной рукой сидящего на столе зверька, а в другой держала надкушенный цитрус. - Я-то думала, сдашься.

  Кир как всегда молча посмотрел на бабушку и продолжил кушать бутерброд. Несколько минут они молчали, Кир, старуха и горностай. Молчали и смотрели на небольшой термоядерный реактор, который работал в сарае. Их обволакивал мерный гул преобразователей и электронный эмбиент Клауса Шульце, льющийся из колонок магнитофона. Они молчали и мерно шевелили челюстями, поглощая свою еду.

  - Я кстати к маме твоей заходила. - Нарушила безмолвность бабка. - Спит, как ребенок.

  Ребенок кинул пренебрежительный взгляд на старуху.