– Дай ключи, я сама пойду, – Регина протянула руку.

– Не дам! Пока врач не вернется, не дам! Они же психи! Поразбегаются по темноте, как тараканы, что будем делать?

– Они в первую очередь дети. Дай ключи.

Медсестричка мотала головой и сжимала связку ключей в, засунутом в карман халата, кулаке.

Неизвестно, чем бы закончилась эта перепалка, но дверь в отделение открылась и впустила троих медиков во главе с Сергеем Владимировичем.

Дежурный врач отделения подошла к медсестре:

– Идите в манипуляционную. Я сейчас принесу препараты, готовьте все для инъекций.

– Что именно и сколько доз?

– Что именно – не вашего ума дело. По одной дозе на каждого больного, – и, взглянув на Регину, добавила, – Не обсуждается. Распоряжение главврача.

Регина оцепенела.

Она понимала, что вот сейчас каждому ребенку, не взирая на диагноз и тяжесть заболевания, вгонят лошадиную дозу наркотика, и помешать этому она не имеет ни возможности, ни права.

Ей очень хорошо быть доброй и сострадательной за спиной у Сергея Владимировича, а он несет ответственность не только за жизнь каждого пациента, но и за весь медперсонал.

Глядя на посеревшее за считанные часы лицо любимого мужчины, Регина подошла к дежурному врачу:

– Я помогу. Что нужно делать.

– Иди в манипуляционную. Медсестра все объяснит.

… Два врача и два дюжих санитара из мужского отделения открывали замок и входили в палату. Сергей Владимирович, держа в руках медицинский бокс с кабанчиками-шприцами, заполненными препаратом, входил вместе с ними. Регина зажимала уши и убегала в манипуляционную, чтобы не слышать визга и крика детей. Санитары вылавливали взвинченых пациентов по углам палат, вытаскивали из-под кроватей, крепко держали, пока ребенку вводился препарат. Когда малыш обмякал в руках, его укладывали в постель и … искали следующего.

Через час все было закончено.

Дети, забывшись в наркотическом беспамятстве, тихо лежали в своих кроватках. Уставшая за две сумасшедших смены врач, ушла к себе в кабинет и тут же уснула на диванчике.

Медсестричку Регина тоже отправила поспать, делать в отделении было нечего.

Минимум десять часов, а то и больше, пройдет, пока пациенты начнут приходить в себя.

Регина смотрела в окно, за которым набирал силу очередной виток вьюги, и хотела только одного – чтобы этот катаклизм побыстрее закончился.

Девушка задремала, когда к ней подошла дежурная врач:

– Сходи, пожалуйста, в главный корпус. Скажи Сергею Владимировичу, что у нас все нормально.

Регина, еще не совсем проснувшись, спросила:

– А телефон?

– Не работает. Иди.

Когда за девушкой захлопнулась дверь, дежурный врач вернулась в свой кабинет, подняла телефонную трубку, набрала номер:

– Доброе утро, мамочка. Я не разбудила? Как вы там…

***

Сергей Владимирович не спал в эту ночь.

Папиросы заканчивались и он думал, что придется одалживаться у кого-то из коллег. Ругал себя за непредусмотрительность: ничто не мешало ему сунуть в карман лишнюю пачку.

В дверь кто-то тихо постучал – поскребся… только одна девушка на свете умела так стучать.

Главврач встал из-за стола, открыл дверь, настороженно посмотрел на Регину.

– Меня дежурный врач попросила сказать, что в отделении все в порядке.

– А телефон?

– Не работает.

– Устала?

– Не очень. Все в порядке.

Сергей попытался что-то сказать, что-то объяснить, но Регина приложила палец к губам: тихо … молчи… я все понимаю…

И только ворошила одной рукой его волосы, а пальцами другой пыталась разгладить морщинку между бровями…

… на следующее утро снегопад прекратился.

Яркое солнце сверкало и рассыпалось по земле бриллиантовыми бликами.

Через день службы полностью очистили город от последствий стихии.

Жизнь вошла в свою колею…

Уже больше десяти лет прошли с того дня, как Светлана уехала из родной страны, выйдя замуж за французского дипломата.

Уже больше десяти лет прошли с того дня, как она стала считаться парижанкой.

Именно считаться, а не быть.

Ее муж, через год после свадьбы, купил роскошные апартаменты в округе Люксембург на площади Сен-Жермен-де-Пре. Из окон квартиры открывался вид на Люксембургский сад, район считался чуть-ли не самым престижным в Париже. Здесь селились знаменитости, вокруг были старинные здания, любоваться архитектурой которых можно вечно.

Казалось бы: живи и радуйся…

Но не так все просто в жизни семьи дипломата.

Профессия традиционно считается одной из самых престижных, интересных и высокооплачиваемых. Но есть и минусы: большую часть жизни дипломат проводит за границей, вдали от друзей, а иногда и семьи.

Дипломат одновременно является экономистом, политологом, историком, культурологом. Ему нужны эрудиция, обаяние, такт и умение расположить к себе каждого, адаптироваться и удачно реагировать в любых ситуациях. И конечно, необходимо знать несколько языков.

Французская дипломатия известна своим шармом, обаянием. И всему вышеперечисленному должен соответствовать не только дипломат, но и его жена, его семья.

За прошедшие годы муж Светланы "вырос" от атташе до посла, правда, работать ему предложили не в спокойной, умиротворенной старушке Европе, а на Ближнем Востоке, который все увереннее заявлял о себе на международной арене.

Светлана буквально три месяца тому родила второго ребенка, когда ее муж объявил семье, что он назначен советником дипломатической миссии в одну из ближневосточных стран.

У женщины был выбор: остаться одной в чужой стране, еще не успевшей стать ей второй родиной, или ехать с мужем и детьми на Ближний Восток.

Светлана выбрала второе.

Уже через несколько дней мебель была укутана белыми чехлами, квартира сдана под охрану, уложены чемоданы, и Светлана, вслед за мужем, отправилась в новую страну.

Где-то там был веселый Париж. Где-то там плескалось ласковое море. Где-то там гуляли по площадям и бульварам разнаряженные улыбчивые мужчины и женщины.

Все это осталось где-то там.

В новой стране Светлану ждал огромный дом за таким же огромным непроницаемым забором, через который никогда не сможет проникнуть взгляд любопытствующего.

Вся обслуга была из местных: горничная, уборщица, повар, водитель и охранники о чем-то гортанно говорили, поглядывая на Светлану и, казалось, вовсе не собирались делать то, за что им платили деньги. В доме было грязно, еда была отвратительной, водитель и охранник целыми днями играли в нарды.

Светлана попыталась пожаловаться мужу, но в ответ услышала: учи язык и учись быть женой посла. Пока эти люди не начнут тебя уважать, а в их понимании уважать и бояться – это слова синонимы, толку не будет. Я в этом вопросе тебе помочь не могу.

И Светлана начала учить язык, благо к этому у нее был несомненный талант.

Через пару месяцев состоялся прием в посольстве Франции, на котором Светлана познакомилась с женой одного из сотрудников мужа.

Эта семья уже давно жила в Ближневосточной Стране, через полгода у них заканчивался срок аккредитации.

Миловидная изящная брюнетка была представлена Светлане и полностью завладела ее вниманием. Женщина, узнав, что Светлана живет в Париже, восторженно хлопала ресницами и лопотала:

– Ах, Париж! Скоро я увижу нашу прекрасную столицу! Как же мне надоели эти пески, эта жара, эти тупые ограниченные людишки! Я так хочу домой, в цивилизацию!

Новая знакомая настойчиво напрашивалась в гости, и Светлана, переговорив с мужем, сказала, что будет рада видеть ее в своем доме послезавтра к ланчу.

Не надеясь на туповатую прислугу, Светлана собственноручно приготовила блюдо с бутербродами, накрыла стол, заварила чай.