Арочный проход напоминал неосвещенный подземный туннель. Пахнуло сыростью и мочой, под ногами что-то загремело. Он вспомнил, что в подвале дома меняли систему отопления.

«Опять слесаря трубы побросали, не хватало еще ноги переломать для полного счастья», – мелькнуло в голове Олега.

В полуосвещенном внутреннем дворе он наткнулся на своих недавних знакомцев.

– Знакомые все лица, – тихо произнес Воронов известную фразу, наблюдая, как два амбала, явно не с благими намерениями, приближаются к пожилому интеллигенту в черном пальто. Интеллигент, сознавая свою обреченность и явную неспособность к оказанию сопротивления, испуганно жался к железной двери углового подъезда.

Можно было пройти, прошмыгнуть мимо, ни во что не вмешиваясь, но почему-то вспомнился друг Степка, которого три года назад вот такие же парни забили до смерти, когда он шел вечером в роддом к жене, родившей ему первенца.

«Надоели отморозки! Что ж, одной неприятностью больше, одной меньше. Видать, день сегодня такой», – подумал Олег и отступил назад, в темноту прохода.

Нащупав среди оставленного слесарями железа полуметровый кусок трубы, Воронов крепко сжал его в руке.

Возвращался быстро и тихо. Амбалы стояли к нему спиной, а потому об опасности не догадывались. Но и Воронов не заметил, как в это время в арочный проезд, расположенный напротив, въехал серебристый «вольво» с потушенными фарами.

– Чё, мудрила, добегался? Кранты тебе, мужик, попал ты конкретно, – угрожающе сказал один из амбалов, обращаясь к интеллигенту.

Олег мог бы окликнуть негодяев, потребовать оставить несчастного, испуганного очкарика в покое или красиво, как в кино, свистнуть, отвлекая противников на себя, а затем геройски с ними расправиться. Но жестокая жизнь с самого детдома учила его другим правилам. Да и кто мог знать, что у этих молодчиков может быть в карманах. Воспользовавшись тактикой «Внезапность – это половина победы», он быстро сократил расстояние.

Удар трубой по шее заставил одного из амбалов рухнуть в палисадник с чахлым кустарником. Его товарищ растерянно оглянулся, но, быстро сообразив, в чем дело, попытался нанести удар кулаком. Олег действовал, как учили в армии: руки вперед и вверх, блок, удар ногой, шаг вперед, удар штыком в грудь, еще шаг, прикладом в голову. Все, как тогда, только сейчас роль автомата играл кусок трубы. Удар в солнечное сплетение, в пах, а затем в челюсть заставил второго амбала расположиться на отдых рядом с деревянной лавочкой, любимым местом всеведущих старушек.

– Дядя, ты бы смывался, пока не поздно, – обратился Олег к пожилому интеллигенту.

Тот снял с себя очки и теперь нервно, трясущимися руками протирал стекла.

Из-под противоположной арки донесся шум двигателя. Серебристый «вольво» на скорости пересек двор и с визгом затормозил рядом. Хлопнув дверями, из автомобиля выскочили коренастый лысый водитель, худощавый подстриженный под ежик паренек с битой и здоровенный детина в черном костюме и сотовым телефоном в руке.

– Ты чё это быкуешь, мужик? А ну, брось железку! – с угрозой в голосе произнес детина и улыбнулся.

Его улыбка, отнюдь не добродушная, напоминала оскал бойцового пса и не предвещала ничего хорошего. Боковым зрением Олег заметил, как худощавый паренек, пользуясь тем, что его внимание отвлечено, стал заходить со спины. Воронов вида не подавал, вполуха слушал украшенный матом и жаргонными словечками монолог детины и одновременно следил за тенью парня с битой, которую отбрасывал на асфальт свет подъездного фонаря. Тень резко метнулась в сторону Воронова.

– Осторожно! – крикнул интеллигент, желая предупредить своего заступника об опасности.

Олег резко развернулся. Худощавый замахнулся битой и с криком: «Н-на, падла!» – бросился на него.

Труба и бита одновременно полетели навстречу друг другу. Направляя удар, Олег нацелился ближе к месту сужения биты. Русское железо одолело импортную деревяшку и лишь слегка погнулось. Худощавый парень растерянно посмотрел на обломок. Удар с разворота ногой в грудь заставил его приземлиться на пятую точку.

Из соседнего подъезда вышла парочка, но, увидев происходящее, шмыгнула назад. Затрещали кусты. Из палисадника, постанывая, стал выбираться один из амбалов.

«Крепкая, однако, у парня шея», – подумал Воронов и обратился к детине в костюме:

– Мы, наверное, пойдем, уважаемый.

– Стоять, козлы! От Бори Ротвейлера еще никто не уходил! – закричал детина, выхватил из-под полы пиджака пистолет и направил дуло на Олега.

– Что за крик! Прекратите это безобразие или я вызову полицию! – раздался со второго этажа старческий голос. Но тут же замолк. Его обладатель, видимо поняв, что дело серьезное, решил ретироваться, предпочитая оставить свои законные требования неудовлетворенными. Вскоре послышался звук закрываемых балконных дверей.

Воронов отступил на два шага назад, встал рядом с интеллигентом, произнес вполголоса:

– Нажимай код, дядя, пора валить.

Мужчина нервно дернул себя за бородку.

– Я живу не здесь.

Олег утер холодный пот со лба.

– Да, попали мы, дядя.

– Хватит базарить! Все, профессор, приплыли! Собирайся, поехали, – грозно пророкотал Боря Ротвейлер, пронзая интеллигента хищным взглядом.

– Я никуда не поеду!

Профессор вынул из кармана черную коробочку, похожую на большой мобильный телефон, начал нажимать на ней кнопки.

– Брось телефон, придурок! Убью! – выкрикнул Ротвейлер, направляя вороненый ствол на профессора.

Олег резким движением метнул трубу, схватил интеллигента за руку, потянул на себя, пытаясь увести его с линии огня. Труба ударила Ротвейлера по руке, раздался выстрел. Последнее, что увидел Воронов, была черная коробочка, которая медленно рассыпалась на части в ладони профессора.

Яркая вспышка ослепила Ротвейлера. Спасая глаза, он прикрылся рукой. Через секунду, отняв руку от лица, с удивлением обнаружил, что профессор и его защитник исчезли, рядом с входной дверью подъезда лежали разбитые очки и мелкие обломки похожего на мобильный телефон аппарата. Ротвейлер посмотрел на лысого водителя, который с глупым видом озирался по сторонам:

– Митяй! Грузи этих уродов! Валим, пока менты не прикатили.

Спрятав пистолет в кобуру, он набрал номер на мобильнике.

– Да, – раздался голос в трубке.

– Шеф. Тьфу. Извиняюсь, Игорь Станиславович, они исчезли.

– Кто – они? – спросил голос с явным раздражением.

– Ну, этот профессор и его дружок, по ходу фээсбэшник какой-то или спортсмен, он моих ребят всех уделал.

– Какой еще дружок? Куда они исчезли? – Голос зазвучал спокойно, но чувствовалось, что нервы у собеседника Бори Ротвейлера на пределе.

– Не знаю. Этот старый хмырь вытащил какую-то хрень, похожую на мобильник, и стал нажимать кнопки, ну, я в него и стрельнул, а потом как пыхнуло, и они пропали. Может, граната светошумовая? А, шеф? Тьфу, Игорь Станиславович.

– Проклятье! – истерично выкрикнул голос.

Ротвейлер от неожиданности отпрянул от телефона, а затем снова поднес его к уху. Связи не было.

– Псих! – пробурчал он, пряча телефон в карман.

Галактический эфир был переполнен. Словно крики миллионов перепуганных галок, неслись из космоса многочисленные голоса на межпланетном языке:

– «Альта», «Альта», я «Замбир». Внешний периметр прорван. Внешний периметр прорван, примите меры!

– Всем пассажирским и транспортным судам срочно укрыться в портах близлежащих планет и ждать дальнейших указаний!

– Генерал Ашимшар, срочно поднимайте Лунную эскадрилью. Рикколлийский флот подошел к внутреннему периметру. Корабли командора Шелдона ведут бой в районе Плутона.

– Службам безопасности Земли, боевая готовность номер один! Боевая готовность номер один!

– Внимание! Внимание! Задействовано защитное поле планеты. Задействовано защитное поле планеты! Районы В-4, В-5, В-6, Г-1 и Г-8 под воздействием. Расстояние от поверхности Земли двести восемьдесят тысяч километров. Внимание! Внимание!