Джованни Негро и Никколо Спинола почувствовали неладное, велели слугам принести сопроводительные документы, приготовить корабли к бою. Орудия зарядили рубленым свинцом, намереваясь достойно встретить подплывавшие лодки.

У французов не хватило ума хитростью захватить корабли. Они приблизились к генуэзцам, надменно потребовали у них сдаться в плен, отдать товары. Представители торгового дома попытались предъявить взошедшему на борт офицеру охранную грамоту. Он не взглянул не нее. Солдаты в лодках кричали, чтобы им позволили подняться на палубы. Итальянцы отказались впустить гостей. Тогда те замахали сигнальным флагом, велели флотилии подойти к непокорным судам. Бросив на генуэзской «Бекалле» товарища, французы поспешили отплыть на безопасное расстояние. Купцы позволили им сделать это в надежде, что адмирал не посмеет нарушить повеление короля.

Когда лодки отошли от торговцев, Гийом приказал закрыть выход на юг, стрелять по каравану. Пиратская эскадра начала медленно выстраиваться полукольцом, прижимать жертвы к побережью. Ядра подняли столбы воды рядом с итальянцами.

– Проклятье! – выругался Христофор. – Они решили разнести нас в щепы!

– Ты ошибаешься, – возразил капитан. – Французы хотят завладеть грузом, гонят нас на отмели, но это им не удастся.

Он приказал поднять паруса, развернуть каравеллу в море.

Пока генуэзцы ставили прямые родонды, пытались выйти на запад встречь ветру, пираты обошли их с юга, заперли у мыса.

Гийом не сомневался: тайные союзники Карла Смелого сдадутся! Он выиграл ветер, обрел половину успеха в предстоящем сражении, имел численный перевес. Что сделают пять тихоходных доверху груженых кораблей против восемнадцати боевых судов? Ничего, только героически погибнут.

Корсар недооценил генуэзских моряков, имевших опыт борьбы с турецким флотом в Средиземном море. Недаром они славились в Европе! Итальянцы не приспустили флагов в знак капитуляции, мужественно двинулись туда, куда позволял ветер – на северо-запад, на флагман Гийома. С бортов каравелл в ответ ударили пушки. Они били точнее, отчего шансы генуэзцев на успех значительно возросли, но купцы не успели набрать скорость, чтобы прорваться через линию врагов. Французы сомкнули кольцо. Итальянцы шли неудобным галсом, слишком круто к ветру, пираты же успешно лавировали. Корабли сблизились и почти в упор принялись расстреливать друг друга.

Генуэзцам требовалось много мужества, чтобы в неравной борьбе не пасть духом. На десять пиратских выстрелов они отвечали одним, количество пушек не позволяло вести равную дуэль. И все же искусство итальянских канониров победило численность вражеских орудий. Они первыми потопили корабль, прикрывавший французский флагман, но капитаны не успели направить каравеллы в образовавшуюся брешь. Французы закрыли проход, теснее окружили купцов, с трех сторон палили по судам. Только у берега, куда корсары боялись подплыть, сохранялось защищенное камнями и отмелями свободное пространство.

Так продолжалось около часа. К началу второго Гийом поджег флагманскую «Бекаллу» Спинолы, а тот уничтожил португальский корабль. Море наполнилось тонущими людьми, обломками судов. Удушливая гарь с беловатыми клочьями дыма стлалась над волнами, скрывала от глаз моливших о помощи моряков. До берега было не менее восьми километров, редкий матрос мог проплыть это расстояние.

Итальянские корабли сбились в кучу. Пожар на «Бекалле» усилился, команда не справлялась с огнем. Пламя расползалось по палубе, лизало мачты, жгло канаты. Черные клубы дыма потянулись к побережью. Отчаявшись потушить пожар, люди прыгали в воду, плыли к соседним кораблям, где их поднимали на палубы. Там положение было не лучше. Клочья парусов хлопали над головами, ломались мачты, рвались ванты. Генуэзцы истекали кровью, дрались из последних сил.

«Бекалле» вспыхнул факелом, повалился боком на воду. Люди, пушки, ядра, камни, бухты тросов, лодка, корабельные снасти посыпались с палубы в волны. Раненый корабль за шипел, увлек на дно капитана. На месте гибели флагмана расползлось грязное пятно с обломками рангоута да ломаными досками, среди которых барахтались несчастные моряки.

Пираты вопили от радости, потрясали кулаками, обещали сопротивляющимся итальянцам подобную смерть. Гийом велел офицерам взять судно на абордаж. Французские корабли приблизились вплотную к генуэзцам, но точными выстрелами из пушек были отброшены назад. Одна пиратская каравелла получила дыру в борту и затонула. Прочие не осмеливались выполнить приказ адмирала. Он возмущался, орал, требовал немедленно покончить с торговцами.

После смерти Спинолы Джованни Негро надумал вдоль берега выйти из окружения. Матросы подняли на бушприте косые паруса, поймали ветер, тяжело развернули судно кормой к Гийому, поплыли в опасную зону, увлекая за собой флотилию. Лишь один корабль, меньше других пострадавший от вражеских орудий, последовал за ним. Прочие были неуправляемыми. Итальянцы надеялись на чудо, отстреливались от врагов, пытались заменить снасти, выбросить корабли на берег, спасти себе жизнь.

Гийом разгадал замысел торговцев, плюнул на убегавшего командира, сосредоточил силы против двух разбитых судов. Град ядер обрушился на палубы каравелл, ломал надстройки и мачты, дырявил борта. В таком ужасном состоянии генуэзцы потопили четвертый пиратский корабль. Они видели, как прижавшиеся к берегу друзья вырвались из кольца и на всех парусах уходили на юг.

Через полчаса неравное сражение закончилось. Французам не удалось захватить в плен торговые суда. Обломки итальянских каравелл опустились на дно.

– Сеньор капитан, сеньор капитан! – отчаянно кричал Коломбо уплывавшему к берегу товарищу. – Помогите мне! Я ранен.

Моряк задумался на мгновение, потом решительно повернул назад.

– Держись за мое плечо! – велел испанец. – Господь спасет нас от смерти.

Они поплыли вместе, оглядываясь по сторонам в поисках досок или обломков мачт, но ничего не попадалось на пути. Слабые матросы утонули, сильные – ушли вперед.

Через полчаса Христофор выбился из сил. От усталости и потери крови его трясло, грудь кровоточила. Он несколько раз срывался с плеча испанца. Тот подхватывал и удерживал его на поверхности, пока он приходил в себя после обморока. Непривычный к холодным водам Атлантики Христофор быстро замерз.

– Бросьте меня, – сказал он капитану после затяжного приступа бессилия. – Я не дотяну до берега. Мы плывем целую вечность, а он все также далек. Спасайте свою жизнь.

– Перестань, Христофор, нам осталось немного…

– Нет, – ответил приятель. – Я чувствую смерть, она пахнет солью.

– Это не смерть, это океан, – выплевывая воду, пробормотал моряк. – Посмотри, ты видишь землю?

– Я зрю Преисподнюю. В моих глазах темно.

– Не умирай, – с трудом выговаривая слова, просил испанец, – потерпи!

– Попробую, – пообещал Коломбо.

Он выдержал десять минут, затем пошел ко дну. Капитан нырнул, поймал друга за волосы, вытянул на поверхность. Христофор не шевелился, однако жизнь еще теплилась в нем. Моряк был в этом уверен. Держа торговца за плечи, он лег на спину и поплыл. Утомленный испанец знал, что утонет вместе с ним, но терять ему было нечего. На суше моряка ждала виселица. Даже если португальцы выдадут пленника арагонцам, те повесят его за пиратство под флагом Рене Анжуйского. Да и без неаполитанского короля на совести испанца скопилось достаточно того, что тянуло в могилу.

У итальянца началась агония, его трясло и корежило, будто некая сила неудержимо рвалась из тела. Капитан испугался, выпустил друга из рук, но сразу подхватил, не дал опуститься на дно. «Господи, спаси!» – прошептал он перекошенными губами и мысленно прочитал молитву. Христофора знобило, сознание не возвращалось к нему. Капитан почувствовал, как друг уходит в иной мир, покидает его в волнах у чужого берега.

Он держал итальянца и ждал, когда свершится этот переход, чтобы последовать за ним, избежать унизительной казни.

Судороги ослабли, на искривленном лице генуэзца показалось подобие улыбки. Он затих. Испанец прижал его к себе, словно прислушивался, затем выпустил из рук. Тело исчезло в волнах.