Он так осторожно спускался на кровать, как будто ему все ещё было больно. Как будто каждый синяк и каждая даже самая маленькая царапина доставляли неимоверную боль. Питер нахмурился, сжимая губы, и аккуратно лег на бок.
— Я не об этом, — пробурчал Баки, подходя ближе. С трудом выдохнул, заметив пятна крови на своей кровати, а когда взглянул на спину Паркера и вовсе ужаснулся. — Что там у тебя?!
— Кажется, я очень привлекаю плохих парней, — усмехнулся Питер, но громко шикнул в конце. — На меня напали, а костюма с собой не было. И, похоже, — виновато продолжил он, — я не все осколки вытащил.
Широко раскрыв глаза, Баки задрал футболку и увидел несколько торчащих из кожи осколков.
— Ложись на живот, я за аптечкой, — строго велел Баки.
Питер послушно кивнул.
Когда Баки оказался в ванной, то не обратил внимания на устроенный Питером бардак: его рваная, грязная одежда вместе с обувью валялась в душевой кабинке, возле которой лежал рюкзак. На зеркале явно виднелись отпечатки ладоней, а раковина была завалена кровавыми бинтами и ватой, белый кафель тоже был заляпан кровью. По краям раковины остались подтеки.
Он просто схватил аптечку, вытащил ещё бинтов (этого добра у него всегда было навалом) из шкафчика и вернулся в комнату, где на кровати лежал Питер. Он не снял футболку, а так и оставил ее задранной. Синяки были даже на заднице. Баки прикрыл ноги и голую задницу тонким одеялом, аптечку поставил на пол и присел на край кровати.
Сначала он взял в руки пинцет и окунул его в пластиковую бутыль со спиртом.
— Будет больно, куколка, — шёпотом предупредил он.
— Я знаю, — сглотнул Питер и щекой прижался к подушке.
Осколков было всего шесть — тех, до которых Питер не смог дотянуться сам — и Баки осторожно вытаскивал каждый. Аккуратно зацепив стекло пинцетом, он медленно вытаскивал его, потом кидал его в пепельницу, обрабатывал рану перекисью и целовал спину.
Питер вздрагивал, шипел, всхлипывал, но старался не кричать от боли, хоть и очень хотелось. Поцелуи Баки не спасали от боли, но получать их Питер очень любил. Он подглядывал за Баки из-за плеча, в душе улыбаясь его глазам. И как будто не было никакого скандала, думал Питер, наслаждаясь вниманием.
Самый последний осколок засел глубже других, но Баки сказал, что Питеру повезло, что тот не проник ещё глубже и ничего не задел. Пока он вытаскивал стекло, Питер жмурился и кусал губы. Поцелуй за терпение пришёлся аккурат на ямочку на пояснице. Баки заклеил обработанные раны пластырем.
— Спасибо, — сказал Питер, когда Баки стал убирать всё в аптечку. Он лежал на боку, сжимал подушку и смотрел на Баки; глаза покраснели. — И прости за бардак. Я все уберу.
— Я сам разберусь. Отдыхай, герой, — улыбнулся Баки, проведя рукой по бедру. — Надеюсь, Старк меня не убьёт.
— Но мы же не…
— Ты лежишь без штанов в моей постели, Питер, — вздохнул Баки. — И если они об этом узнают…
Баки покачал головой, не договорив.
— Ты можешь целовать меня, я могу целовать тебя. Мы можем вместе спать и просыпаться, заниматься сексом и ходить на свидания. Мы можем делать все, что захотим, не взирая на угрозы. Я тебя люблю, — сглотнул Питер. — И пока это так, ни Тони, ни другие Мстители ничего тебе не сделают.
— Хотелось бы верить.
— Это никогда не изменится, Баки.
— Это всё ещё так странно, — подметил Баки, с улыбкой смотря на Питера. Он выглядел неважно, ему нужен отдых и, наверное, плотный завтрак.
— Полежишь со мной? — с надеждой спросил Питер.
— Только если расскажешь, что произошло.
— Скажем так. Один придурок запутался в своём плаще и неудачно разбил мной витрину магазина. И это было бы даже забавно, если бы не то, что было потом.
Слушая рассказ Питера, Баки быстро стащил форму, разделся до трусов и лёг рядом, ловя его улыбку взглядом. Паркер выглядел таким счастливым, когда почувствовал чужую руку на талии и двинулся ближе.
Какое-то время они просто лежали вместе и разглядывали друг друга. Баки рассматривал синяки на его лице, касался пальцами губ и улыбался, когда Питер поддавался навстречу прикосновениям. За поцелуем он потянулся сам, осторожно коснувшись искусанных губ. Питер вцепился в этот поцелуй так, как будто он был самым последним; как будто ещё минута и они оба умрут, упадут в пропасть и навеки потеряют друг друга. Вцепился, прижался к Баки, прогнувшись в пояснице.
— Хочу ещё, — чуть капризно сказал Питер, когда поцелуй закончился.
— Держись подальше от придурков в плащах, — усмехнулся Баки, оставляя лёгкий поцелуй на щеке. — И я буду целовать тебя до самой своей смерти.
========== 3. Об опозданиях ==========
Комментарий к 3. Об опозданиях
AU без суперспособностей
Баки — студент-скульптор на последнем курсе
Тихо играла музыка. Джеймсу совершенно не хотелось открывать глаза. Кажется, он заснул всего пару часов назад, а сейчас кто-то наглым образом пытался вытащить его из царства Морфея. Он долго боролся с собой, когда кто-то ударил его по плечу. Открыв глаза, он понял, что это была не музыка, а будильник на его телефоне. Пять часов утра, чёрт подери. И почему ему надо вставать в такую рань?
— Прости, — тихо прошептал он, наклонившись к Питеру, который спал рядом, и поцеловал его в щеку. — Я обещал Стиву, что отвезу его на выставку в Нью-Йорк.
— Иди уже, дай поспать, — буркнул Питер, поморщившись.
Джеймс улыбнулся и слез с кровати, поставил телефон на зарядку, стащил полотенце из шкафа и направился прямиком в душ. Остановился лишь на секунду, чтобы потянуться: мышцы жаждали небольшой растяжки.
Путь в душ лежал прямиком через его крошечную мастерскую, поэтому пришлось постараться, чтобы не наступить на что-то важное и не сломать одну из последних скульптур, сделанных с таким трудом.
Холодный душ помог ему окончательно проснуться, живот заурчал, и уже через три минуты Джеймс мечтал об ароматной чашечке кофе с французским тостом. Намыливаясь, он думал о кофе, о Питере и о том, как быстрее добраться до Нью-Йорка и не опоздать на выставку. Но, возможно, он неправильно расставил приоритеты, потому что к тому моменту, когда пришло время выходить из ванны и снова преодолевать полосу препятствий из трудов всей его жизни, он решил, что дорогу до Нью-Йорка ему проложит навигатор.
Выйдя из душа, он без происшествий дошел до комнаты, повесил полотенце на дверь и уже хотел пойти на кухню, как вдруг заметил Питера. Тот не спал, стоял подле открытого нараспашку окна, склонившись над узким подоконником. Стоял на носочках, из-за чего его задница, обтянутая пижамными штанами, приподнялась чуть выше, чем всё тело.
Опершись на дверной косяк, Джеймс решил, что у него в запасе есть пара минут, чтобы полюбоваться этим прекрасным зрелищем, прежде чем пойти варить кофе. Если честно, он всё ещё не мог поверить в своё счастье, и каждый раз просыпаясь рядом с Питером, щипал себя, проверяя реально ли всё это или просто сон.
Питер Паркер — младше его аж на шесть лет. Джеймс помнил себя в его возрасте, и тогда казалось, что все, кто старше двадцати одного — те ещё старперы, которые совершенно ничего не понимают в жизни. Он боялся, что и Питер на него двадцати четырехлетнего посмотрит именно таким взглядом, будто ему место в доме престарелых.
Но Питер оказался другим. И то ли дело в природном обаянии, которым Джеймс всегда всех очаровывал, то ли в любви Питера к антикварным вещам, но всё сложилось так хорошо, что Джеймс никак не мог нарадоваться своей удаче. И вот этот чудесный мальчишка с огромным сердцем, желанием помочь всем и вся и до чертиков любивший целоваться, всё чаще и чаще делил с ним одну кровать. Правда, пришлось съехать от Стива и лишиться шикарной, двухэтажной мастерской, но разве это большая плата за возможность видеть красивую задницу, обтянутую тонкими пижамными штанами, по утрам?
В любовании нет ничего плохого или даже постыдного. Это просто процесс, позволяющий наслаждаться прекрасным, представляя, как это «прекрасное» краснеет от шлепков. Джеймс словил себя на этой мысли слишком поздно, чтобы сдать назад. Каждая новая мысль ещё более пошлая, более развязная, чем предыдущая, и перед глазами невольно вспыхнули воспоминания о прошлой ночи.
