Осмотревшись по сторонам, Алексей быстрым, решительным шагом направился к набережной. Здесь, на берегу Кубани, в здании послевоенной постройки, снимал квартиру Валентин Конев. Поднявшись на третий этаж, Алексей нашел тринадцатую квартиру и нажал на кнопку электрического звонка. За дверями раздались переливчатые трели, потом тишина, и, наконец, чьи-то шаги. Дверь открылась. На пороге стоял молодой еще, крепкий человек, с тяжелым подбородком и внимательным взглядом ясных синих глаз. Несколько секунд он изучал посетителя, потом, вдруг, его лицо озарила радостная улыбка, он шагнул вперед и крепко обнял Алексея.

  Лешка, жив? Ну, проходи друг. Гостем будешь, - он засуетился, что было удивительно для такого крепкого, с виду нелюдимого человека. - Вот не ожидал. Какими судьбами?

  Алексей прошел в комнату в сопровождении Валентина. Ничего особенного, обыкновенная комната съемной квартиры. Довольно бедный быт советского полковника. К сожалению, прошли уже те времена, когда, по сравнению с остальным населением нашей страны, военнослужащие считались хорошо обеспеченными людьми. Теперь же, они были, чуть ли не самыми бедными.

  "Нет, Виктор, безусловно, в чем-то прав", - подумал Алексей, - "Нужно все это менять".

  Ну, садись, Алексей, - Валентин указал ему на стул, возле стола, накрытого белой скатертью, а сам подошел к буфету, и вынул оттуда бутылку водки, как показалось Алексею, с сомнением посмотрел на нее, но потом выставил на стол.

  Погоди, я сейчас что-нибудь на закусь придумаю, - он скрылся на кухне.

  Алексей услышал, как хлопнула дверь холодильника. Через некоторое время Конев вернулся, неся с собой нарезанный хлеб, банку килек в томате и бутылку газированной воды.

  Ты уж извини - чем богат, - Валентин виновато развел руками. - Ну, да ничего. Думаю, что ты знаешь, каково сейчас нам, военным.

  Знаю, Валентин, знаю, - кивнул головой Непряев, - Может, потому и пришел.

  Конев бросил на него быстрый внимательный взгляд, а потом открыл бутылку, разлил по полстакана, поднял свой стакан и произнес.

  Для начала, давай выпьем за нашу армейскую дружбу, а все остальное после.

  Они чокнулись, выпили до дна, потом закусили килькой. Немного помолчали.

  Ну, рассказывай, - произнес Валентин, - Вижу, что с чем-то ты пришел. Что-то случилось?

  Случилось, - кивнул Алексей, - Для начала, я написал рапорт об увольнении.

  Вот как? - Конев кивнул головой. Причем, непонятно было, осуждает он поступок друга, или относится к нему с пониманием.

  Да нахамил начальнику политотдела, и тут же написал рапорт.

  Понимаю, - кивнул Конев, - Веришь? Порой и сам еле сдерживаю себя, когда разговариваю с этими козлами. Только, теперь, куда? Мы же с тобой ничего, кроме, как воевать и не умеем. Да и не хочу я другим заниматься. Правда и так дальше жить нельзя. Признаюсь тебе, я же со своей Зинкой разошелся. Точнее, не я. Просто она меня бросила и ушла к своим родителям. Стыдно, я взрослый мужик, полками командую, людей на гибель посылаю, а мне государство не может денег на нормальную жизнь дать. Черт! Давай еще выпьем.

  Он разлил еще по полстакана и выпил, теперь не чокаясь.

  "Вот ведь, как"? - удивленно думал Непряев, глядя на своего друга, - "И у него, как у меня, прямо, под копирку. Хотя, чему тут удивляться. Все живем как скоты. Не нужны мы своему государству. Ну и пошло оно...".

  А я и не собираюсь с армией порывать, - ответил он и увидел, как удивленно бросил на него взгляд Валентин, - Наоборот, я собираюсь служить в армии. Больше того, я собираюсь воевать.

  Не понял? - килька застряла во рту Конева. Весь его вид выражал удивление. - С кем же, если не секрет, ты воевать собрался? По-моему, в настоящее время мы ни с кем не воюем. Или я чего-нибудь не знаю?

  Воевать я собираюсь с фашистами, - ответил Алексей, - В настоящее время собирается полк для переброски в театр боевых действий. Собственно, я к тебе прибыл для того, чтобы уговорить тебя возглавить этот полк, даже не полк, а дивизию.

  Брось, майор, - вспылил Конев, - Что за чушь ты несешь? Скажу больше, если бы не знал я тебя, как верного товарища и отличного командира, то выгнал бы сейчас из дома. Мне не хватало здесь только провокаторов.

  Остынь, полковник, - Непряев холодно посмотрел на своего знакомого, - Не наговори сейчас слов, которых после сам будешь стыдиться. Если тебе водки вредно пить, то давай прекратим этот разговор, до той поры, пока не протрезвеешь.

  Конев понял, что перегнул палку и попытался смягчить ситуацию,

  Хорошо, извини. Но, признайся, что это странно, когда к тебе, вот так, приходит человек и начинает рекрутировать тебя на войну, не понятно с кем и за кого?

  К тебе не просто человек пришел, - поправил его Непряев, - К тебе пришел твой друг, с которым ты вместе воевал, и которому, напомню тебе, ты обязан своей жизнью. Главное же, что я предлагаю тебе заняться своей работой. Не сидеть на жопе ровно и не плакаться, какое государство у нас плохое, и какие мы хорошие, а воевать с врагами, между прочим, с фашистами, и защищать наших советских людей и нашу землю. А там, как знать, может быть и жизнь наша лучше станет? Пока же, тебе предлагается генеральский чин, жалование - пять тысяч долларов в месяц, плюс, что-то там, за звездочки. Если тебя все это заинтересовало, то жду тебя, возле твоей парадной, завтра в одиннадцать тридцать, без опоздания. Отказаться ты всегда сможешь, но только под честное офицерское слово, что все известное тебе останется в тайне. Теперь, извини, не буду тебе больше мешать. Рад был тебя видеть. Надеюсь, завтра увидимся. Алексей встал из-за стола, попрощался с хозяином и вышел из квартиры. Было уже довольно поздно, а ему нужно еще устроиться в гостинице.

  К счастью, с номером в гостинице, благодаря командировочным, выданным Виктором, все быстро уладилось. Ему предоставили двухместный люкс, в первой же гостинице, куда он обратился. Осмотрев номер, Виктор решил, что время спать еще не пришло и немного подумав, решил спуститься в бар, перекусить немного и выпить на ночь. Не смотря на поздний час, а может быть, именно поэтому, народу в баре было довольно много. Какие бы события не происходили в стране, всегда находились люди, желающие повеселиться и, самое главное, имеющие на это деньги. Алексей даже задумался, может быть, это только военным теперь так плохо живется? Но вовремя вспомнил многочисленные унылые очереди на улицах города, талоны на табак, яйца и алкоголь и понял, что другим тоже не сладко. Так, откуда же берутся вот такие лоснящиеся рожи, как вон у того типа, окруженного толпой явно продажных женщин? Внезапно, ему стало стыдно, что он здесь, среди таких личностей. Тем более, что одна из женщин, окружавших того типа, бросила на Алексея заинтересованный взгляд, и, отделившись от толпы, направилась к нему.