Аркадий сделал над собой усилие, и ему удалось взять себя в руки.
Хорошо, друг мой, и что подсказывает тебе твой рассудок? Каковы теперь должны быть наши действия?
Рассудок говорит мне, что ничего сверхнеожиданного не произошло. Суди сам, разве мы не допускали возможности, что Олег может вернуться? Допускали, и даже приняли меры, чтобы создать ему трудности. Теперь необходимо, чтобы в церквях на службах подчеркивалась возможность прихода антиолега, и вбивалась верующим в голову мысль, что такового следует сразу убить. Надеюсь, наши фанатики нас не подведут. Не думаю, что Олегу удастся прожить и несколько дней в нашем государстве. Кроме того, мы должны мобилизовать работу тайной полиции. Все доклады осведомителей о подозрительных личностях должны немедленно доставляться мне. Но и этого мало. Чтобы победить врага, надо предугадать его действия. Что бы ты делал, окажись сейчас на его месте? -
Обратился Дориан к Аркадию, но, посмотрев на того, только махнул рукой и продолжал сам излагать свои мысли.
Разумеется, в первую очередь, он захочет встретиться с Ариэлой. А как ты думал? Для чего еще он сюда вернулся, как не для того, чтобы найти свою любимую? Полагаю, что он уже давно был бы в столице, если бы не столкнулся с новым порядком в нашем государстве. Тогда он смекнул, что не плохо бы вновь обзавестись своей армией и стал разыскивать своих старых друзей. Значит, в ближайшее время его можно ждать либо у королевы, либо там, где находится больше всего его друзей.
И где же, по-твоему, такое место? - не удержал любопытства Аркадий.
Трудно так сразу сказать, - ответил толстяк, пожимая плечами, - Ведь я не знал его так хорошо, как ты. А, исходя из твоих воспоминаний, никаких выводов делать нельзя. Может быть, это Светославль. Может быть, Паранстан, где правит его приятель Юлий. Я бы, на его месте, направился именно туда, и через полгода вместе с армией кочевников, опустошил бы эту землю, а тебя бы сварил в кипятке. Но, почему-то мне кажется, что он захочет спасти своих товарищей, находящихся в заточении, что, похоже, он уже и начал делать. В таком случае, его нужно ждать там, где находится больше всего пленных, то есть на руднике.
После небольшой паузы, повисшей по окончании этих слов в зале, Аркадий подошел к Дориану и крепко обнял его,
- Спасибо, друг. Я всегда знал, что могу положиться на тебя в своих делах. Пока мы спим, ты бодрствуешь, пока другие проводят свои дни в бездействии, ты трудишься. Не знаю, смогу ли я когда-нибудь рассчитаться с тобой за все, что ты для меня сделал? В любом случае, помоги мне расправиться с Олегом и проси у меня тогда что хочешь. Я исполню любое твое желание.
Ну-ну, полно, - усмехнулся Дориан, освобождаясь от его объятий, - Придет день, и я попрошу у тебя что-нибудь за свою преданность. Надеюсь, ты не откажешься тогда от этих слов? А пока, я бы хотел пообедать и отдохнуть с дороги.
Аркадий хлопнул в ладоши, и тут же в зал вошел слуга в монашеском одеянии и поклонился.
- Приготовьте стол и постель господину Дориану, - приказал Аркадий и проводил сам своего гостя до порога. Оставшись один, он долго смотрел на изображение бога на иконе, наконец, принял какое-то решение и опять хлопнул в ладони. Когда дверь снова отворилась, и на пороге показался слуга, молча ожидавший приказа своего господина, апостол перевел на него свой взгляд и произнес,
Сегодня мне было откровение: враги нашей веры подстерегли брата Дориана на пути от нашего замка в столицу и жестоко убили его.
Разве такое возможно с братом Дорианом, в нашем тихом государстве? - позволил себе удивиться слуга божий.
Увы! Ты же знаешь, Фатим, - горестно покачал головой апостол Аркадий, - Я никогда не ошибаюсь.
Он отпустил жестом своего слугу и отвернулся к окну, за которым все так же шумел океан, накатывая на прибрежные утесы тяжелые свинцовые волны.
Глава 10
Солнечный луч проник в узкое окошко на втором этаже каменной башни замка Одуэй и упал на лицо спавшей девушки. Открыв глаза, она снова зажмурилась от яркого света и улыбнулась. Это было настолько удивительно, ведь королева уже три года не улыбалась, а в последнее время мрачное настроение вовсе не покидало ее, что Натали, ее служанка всплеснула руками и воскликнула,
Слава богу! Наконец то, Вы улыбнулись.
Ни слова о боге, Натали, а то, в последнее время, я только и слышу: "Божья невеста, сын божий, святой Олег", и так без конца. Из меня сделали заложницу веры, а из самого дорогого для меня человека вылепили идола.
Она поднялась с кровати и потянулась, потом, с неожиданной для самой себя легкостью, подбежала к окну и весело рассмеялась. Слабый ветерок развевал ее волосы, солнце ласково грело ей кожу. Там, внизу под окном, уже начиналось утреннее движение. Вон, прошел наряд караула, топая сапогами по булыжной мостовой. Вон, мужик гонит куда-то свою корову, или припозднился на пастбище, или на рынок, на продажу. В общем, ничего нового. Все, как всегда. Так почему же сегодня у нее такое прекрасное настроение? Почему, после стольких месяцев сплошного мрака, она снова видит, что солнце светит, что зеленеют под окном деревья, и почему ей снова хочется улыбаться и жить? И ведь с таким настроением она пробудилась. Наверное, причина всего этого была во сне. Безусловно ей снилось что-то доброе и прекрасное, но что? Она напрягла свою память, пытаясь вспомнить свой сон, но тщетно. Он исчез, но настроение и не думало ухудшаться.
"Что-то хорошее должно сегодня произойти", - подумала Ариэла, одевая, с помощью горничной, свое платье, - "Или уже произошло, но, чего я пока не знаю".
А не отправиться ли нам сегодня на верховую прогулку? - неожиданно, предложила она Натали. - Что-то я за последнее время засиделась в замке. Пора как следует размяться. Да и тебе, наверное, хочется вспомнить то время, когда не эти стены, а сосны Нервудского леса были твоим домом?
Натали, если помнит наш читатель, это та самая девушка, что была спасена из-под развалин своего дома в Понте и взята Олегом в свой отряд. Она единственная, кто остался рядом с Ариэлой и связывал ее с той жизнью, когда у всех был один общий враг и была решимость, бороться с ним до конца, не щадя своей жизни. Ариэла чуть было не подумала: "связывала с молодыми годами", и сама ужаснулась своим мыслям, с каких это пор, девушка, двадцати трех лет от роду, считает себя старухой?
