Быстро позавтракав и одевшись, Зиновьев вышел из дома. На работу он добирался на своей "шестерке". Пользоваться служебной машиной ему было еще рано. Да на своей и удобней. По крайней мере, так он чувствовал себя свободней.

   После утреннего совещания у полковника Сидоркина, когда уже была дана команда,

  Все свободны, - и офицеры один за другим направились к двери кабинета, полковник произнес сакраментальную фразу, - А вас, Зиновьев, я попрошу остаться.

  "Тоже мне, Мюллер недоделанный", - зло подумал Виктор, у которого, вдруг, как-то стало нехорошо на душе. Он вернулся к столу начальника, настороженно глядя на того и почему-то, внутренне готовясь к какой-то неприятности. Сидоркин, не торопясь, открыл ящик письменного стола, вынул из него письменный конверт и протянул его Виктору.

  Вот ознакомьтесь, получено нами вчера вечером, и еще два таких же письма пришли в ЦК и Министерство Энергетики и Электрификации. Ознакомьтесь и доложите Ваши соображения по этому вопросу.

   Он посмотрел на Зиновьева, и тот готов был поклясться, что в глазах полковника промелькнула злорадная усмешка. Виктор взял конверт, подчеркнуто бодро вытянулся по стойке смирно.

  Разрешите идти?

  Идите, - отпустил его полковник и добавил в спину, - И через два дня доложить о принятых мерах.

   Выйдя от начальника, Зиновьев, внешне спокойно, не торопясь, прошел в свой кабинет и только здесь позволил себе расслабиться. Он повертел в руках конверт, штемпель на нем ленинградский, адрес написан от руки.

  "Уже хорошо", - отметил про себя Виктор и стал читать письмо.

  В нем говорилось, что такого-то апреля, сего года, на Чернобыльской атомной электростанции будут проводиться плановые испытания. Бригада грубо нарушит технику безопасности, в результате чего произойдет катастрофа, жертвами которой станут миллионы человек. То есть, так и написано - "произойдет", а не может произойти. Или письмо было написано сумасшедшим, или это просто провокация.

  "Если, письмо действительно написал сумасшедший, то это, пожалуй, самый лучший вариант", - решил Зиновьев, - "Тогда ничего не случится. Но мы обязаны проверить те немногие факты, которые в письме указаны. А именно:

  а) будет ли производиться ремонт четвертого энергоблока указанного числа? Если да, то

   б) узнать о возможных последствиях, в случае, указанных в письме, нарушений,

   в) узнать предполагаемый состав бригады и провести с ними специальный инструктаж, на котором и разобрать эту ситуацию. Если письмо написал шутник, то его необходимо найти и примерно наказать. Но и в этом случае необходимо провести все вышеуказанные мероприятия. И, наконец, если это провокация", - Виктор задумался, - "Не пойму, в чем тут провокация? Но, в любом случае, наши действия такие же. Не реагировать на эти письма мы не можем, потому как, а вдруг это не шутка"?

  Зиновьев вызвал к себе капитана Кольцова.

   Капитан Кольцов Василий Павлович, полгода работал под руководством Зиновьева. За это время проявил себя как вдумчивый и инициативный работник. Будучи почти одного возраста с Зиновьевым, он, тем не менее, в друзья к начальнику не набивался, предпочитая соблюдать субординацию. Войдя в кабинет, он остановился у двери, ожидая распоряжений начальника.

  Вот что, Василий, - Зиновьев встал, придвинул к своему столу еще один стул и указал на него рукой, - Садись-ка, поближе, и давай с тобой потолкуем. Для начала, почитай-ка вот это, - он взял со стола листок бумаги и подал его Кольцову, - А после, мы с тобой обсудим, что нам предпринять?

   Василий взял листок бумаги и минут пять, внимательно его изучал. Закончив чтение, он вернул письмо начальнику и молча посмотрел на него, ожидая продолжения разговора.

  Ну, что ж, теперь ты в курсе того, что это за дело. Вот и давай, вместе подумаем, с какого конца за него взяться? Как говорится: "Ум хорошо, а два - лучше", - и Зиновьев сделал паузу, предлагая Кольцову высказаться.

  Ну, что ж, полагаю, ты и сам все уже продумал, - Василий пожал плечами, словно показывая, что не ему учить начальника, но если уж тому так угодно выслушать его мнение, то пожалуйста, можно и высказаться - Но, может, для того, чтобы обговорить кое-какие детали? В любом случае, полагаю, что дело это не самое хорошее. Возможны самые разные варианты. Ну, на вскидку: первый - письмо написал сумасшедший. Это лучший вариант, он всех устроит, если только этот сумасшедший не из той бригады, которая будет работать двадцать шестого апреля на том самом энергоблоке, ибо это, уже - худший вариант, - при этих словах он выразительно посмотрел на Зиновьева.

  Того, аж, пот прошиб. Вот, ведь, кажется, со всех сторон дело рассмотрел, а о такой вероятности даже не подумал. А ведь тогда все, что написано в письме, сбудется в точности. Нет, не зря он решил обсудить это дело с Кольцовым. Но и капитан, молодец, надо будет приглядеться к нему внимательнее. А Кольцов, тем временем, продолжал,

  Еще вариант - может быть пишет вовсе не сумасшедший, и все это большие дрязги. Ну, скажем, некто, руководящий проектным институтом, заинтересован опорочить проект своего конкурента, для того, чтобы данный реактор сняли с производства, а взамен, стали бы выпускать его реактор. Как я понимаю, за этим следуют деньги, должности, звания и слава. Достаточно много, для того, чтобы затеять всю эту игру. В пользу этой версии говорит и то, что копия этого письма послана в ЦК, - он, вдруг, запнулся и покачал головой, - Кстати, только что мне в голову пришла еще одна версия, но она настолько для нас скверная, что даже и думать о ней не хочется. - Кольцов помялся и, наконец, выдавил из себя, - А ведь письма могли быть инициированы и оттуда, - и он указал пальцем вверх, при этом, подняв глаза к небу, как бы намекая, с какого верха могла идти инициатива. - Известно, ведь, что подобные направления лично курируются оттуда, и если вдруг, кто-то копает под куратора..., - и снова, Зиновьев удивился, и этот вариант он даже не рассматривал.