В своей умирая квартире,

   Лежал на седьмом этаже,

   А было мне тридцать четыре,

   И в тридцать четыре, уже?

  "Нет уж, дудки, меня на всех не хватит, перестаньте ездить

   на мне", - думал он.

   Весь день Сергей был хмурым и раздражительным. На ночь, выпил бутылку пива и завалился спать, и опять увидел тот же сон. Опять он проснулся весь в поту и долго, в возбуждении, ходил по комнате. Кого он обманывает? Сергей все уже понял, ну не сможет он жить, зная, что мог спасти людей от смерти и не сделал этого. К сожалению, или к счастью, но он такой, и еще подумалось ему от чего-то, что и в этой жизни не суждено ему стать богатым.

  Ладно, успокойтесь, - неизвестно от чего, вдруг, и неизвестно кому, сказал он вслух, - Сделаю я это, по крайней мере, постараюсь сделать.

  Хотя, как это сделать, пока, он не представлял. Тем не менее, сон этот ему больше не снился.

  Глава 7

   Давайте выпьем за тех, кто в МУРе,-

   За тех, кто в МУРе никто не пьет.

   В.Высоцкий.

  Как известно, люди делятся на сов и жаворонков. Первые могут работать и веселиться всю ночь, зато до полудня они не в силах продрать глаз. С трудом просыпаясь к обеду, они через силу тащатся на кухню, и лишь заварив и выпив чашку крепчайшего кофе, начинают приходить в себя. Вторые, бодро вскакивают рано утром, делают зарядку и тут же готовы действовать. До обеда у них наивысшая производительность труда, наивысшая умственная и физическая активность, зато ближе к вечеру они становятся вялые, сонные, а часам к десяти, так и вовсе никакие. Майор КГБ, Виктор Зиновьев, был жаворонком. Поэтому, как только первые лучи солнца заглянули в его квартиру, он уже был на ногах. Гимнастика с гантелями, отжимания, приседания и водные процедуры были обязательны для него каждый день. Стоит дать себе слабинку, и покатишься. Не заметишь, как отрастишь брюшко, обленишься, а там, глядишь, и совсем махнешь на себя рукой. Примеров тому в жизни, сколько угодно. Вот, недавно встретил Володьку Лактионова и не узнал, а когда узнал, прошел мимо, не окликнув. Бывший защитник столичного "Локомотива" собирал бутылки у мусорных бачков. Пример, может быть и слишком сильный, но и у них в управлении достаточно людей, которые могли бы выглядеть и получше. Стоит произнести слова, "майор КГБ", и люди, тут же, представляют себе атлетичного, подтянутого, сурового мужчину со злым и цепким взглядом серых глаз, непременно одетого в дорогой импортный костюм. Предлагаю читателям провести мысленный эксперимент. Думаю, все мы представили одного и того же. Хоть и следует признаться, что вседозволенность и принадлежность к одному клану, безусловно, накладывают на лица этих людей общую печать, мы вынуждены заметить, что Зиновьев, все же, отличался от большинства своих коллег. Безусловно, он был атлетичным и подтянутым, и глаза у него были серыми, но при всем этом, ну никак не производил он впечатления сурового солдафона. Всему виной была интеллигентность, которую невозможно спрятать не только под костюмом, но и под военной формой. Этим он был обязан своей маме, учительнице русского языка и литературы, потому как, от своего папы, генерала КГБ, он эти качества вряд ли мог получить. Еще когда сын был маленьким, Зиновьев старший выговаривал уже жене,

  Испортишь ты парня, вырастишь из него кисейную барышню, - и заставлял мальчика заниматься борьбой и боксом, для воспитания мужского характера.

  Витя, кстати, очень любивший и уважавший своего отца, чтобы угодить ему, добросовестно посещал эти секции и благодаря своему упорному характеру и трудолюбию, даже добился хороших результатов, особенно в борьбе, где стал кандидатом в мастера спорта, по самбо, но своих интеллигентских замашек так и не искоренил. Он любил читать книги, слушал музыку, причем не только Битлз и Лед Зэпелин, но и классику и, главное - он не был агрессивен и никогда не помыкал слабыми. Словом, мама все-таки испортила парня. Тем не менее, после окончания десятого класса, Витя, к немалому удивлению и большой радости отца, решил пойти по его стопам и поступил в Военно-Политическую Академию, которую и окончил, с отличием, через пять лет. В силу того, что отец его был генералом, оставили Виктора работать в Москве, в Главном Управлении. Правда и недоброжелателей у него было немало. Многим, служившим рядом с ним, не нравилось, что молодому, зеленому еще работнику дают звания и должности, до которых им пришлось добираться долгие годы. Виктор понимал, что в чем-то они правы, но так же понимал, что, оказавшись на его месте, они с удовольствием бы воспользовались возможностью быстрого карьерного роста. К сожалению, или к счастью, но такова жизнь, и каждый отец будет делать все возможное, чтобы помочь своему сыну. Будучи человеком трезво мыслящим, Виктор понимал, что до конца нельзя быть уверенным даже в друзьях, которые были у него в управлении. Наверное, потому, он старался сохранять с сослуживцами ровные отношения. Собственно, друзей-то среди них он и не имел. Да и с новыми людьми заводить близкие отношения ему было очень непросто. Вот она, оборотная сторона его профессии. В самом деле, кто из нормальных людей захочет иметь что-то общее с человеком из Комитета? Вот и приходилось, все больше общаться с детьми высоких партийных шишек и их прихлебателей. Но тут уж, извините, его самого мутило, от первых, из-за их, мало скрываемого презрения к окружающим, и от вторых, из-за их откровенного заискивания перед первыми. Оставались только друзья детства, которыми он все больше дорожил, но и тех, жизнь порядком разбросала по стране. Так что Виктор все больше и больше чувствовал, как вокруг него образовывается некий вакуум. В личной жизни у майора Зиновьева тоже было не совсем ладно. Бывало, познакомится с, по-настоящему, хорошей девушкой и все вроде идет хорошо, но стоит только ей узнать кто он, как она начинает избегать его, как будто он прокаженный, и в то же время, девушки, которые ему не нравились, расчетливые и хваткие, прямо-таки набивались ему в подруги. Правда, в этом деле возможно появился лучик света. Не так давно к ним пришла новая сотрудница, Лида, вроде девушка, как девушка, но в тот день, когда Виктор ее в первый раз увидел, он больше делать ничего не мог, так и просидел до конца работы за столом, глядя в окно, а где были его мысли? Во всяком случае, работы они не касались. И надо же, вообще-то, с девушками он не тушуется, а тут, никак не мог собраться с духом и пригласить Лиду куда-нибудь в кафе, посидеть, потанцевать, словом, завязать знакомство. Так и ходил он вокруг Лиды кругами, ругая себя за робость и не смея сделать первый шаг.