Рисковать очень не хотелось, очень. Надо было срочно сматываться.
Кроме того, мне не терпелось поскорей узнать, что же дальше происходило в окружённой острыми булыжниками долине, после моего отбытия из неё.
Адреналин во мне так и клокотал!
Я вспомнил об оранжевых флягах в подвале, о пачках настоящих денег, о политых нейтрализующим дезодорантом апельсиновых корках, а главное - об испорченном одеколоне с запахом белых лилий. Ха! После моих действий у морщинистых садистов вряд ли что-либо когда-либо получится. Многим планам этих охламонов, о-о-очень многим их планам, никогда уже не суждено было воплотиться в жизнь.
- Хочешь, я прямо сейчас исчезну? - радостно спросил я, выбрав удобную паузу.
- Изчезай!.. Исчезай... Исчезай... Исчезай... Исчезай...- замычала, не хуже Муки, моя непутёвая подруга Дука. Мычала, кстати, долго, полминуты, и децибелы к концу того срока не уменьшались, они увеличивались. Впору было мне снова за уши хвататься, как в том сарае с примитивным репродуктором.
- Зачем ты меня пугаешь? - спросил я, наконец.
Надо было раньше так спросить. Она сразу заглохла.
- Для разминки...
- Для какой разминки?
- Перед предвыборным шоу обязательно должна быть разминка голосового аппарата. Мне муж сказал каждый день тренироваться, по три раза в день: утром, днём и вечером. Вечером... Вечером... Вечером...
Я снова цыкнул на неё. В этот раз она окрысилась.
- Между прочим, я из-за тебя две тренировки пропустила!
- Ну, и что? В другие дни наверстаешь? Сколько их осталось, дней-то этих, ты мне точно так и не сказала.
- Зачем тебе такая точная информация? Ты вообще зачем сюда пожаловал?! Шпионить тут, вынюхиваешь, а? А... а... а... а...
Я, конечно же, простил ей этот удручающий спектакль. А она снова потянулась за шприцем, то бишь на момент отвернулась.
Не использовать такой момент было бы глупо.
Я шмыгнул за "гобелен", разрыл знакомую кучу сена и соломы, открыл люк, шмыгнул в него, захлопнул крышку и прислушался.
Если бы Корове-Дуке вздумалось войти в коровник, чтобы поискать меня, тогда и мне пришлось бы принять кой-какие меры. А именно: вцепиться в крышку изнутри, там тоже была ручка, и держать оборону, пока не прилетит вертолёт и пока она не бросится надевать свои наряды, пялить шпильки и всё такое прочее. Тем временем я улизну через подземный ход, ведущий к "комнате с обоями". Лишь бы только ничего себе не поломать в уже изрядно надвигающихся сумерках.
Бежать вниз с пологого "полуобрыва" при солнечном свете как-то сподручнее. К счастью прыгать с вершины обрыва до уровня "полуобрыва", как в прошлый раз, в этот раз мне не придётся.
Вы не поверите, но Корова-Дука таки зашла к своей подруге Корове-Муке "за советом".
- Ты тут не видела моего нового любовника? Только честно! Молчишь? Ну, хорошо, когда увидишь, дай сигнал. Вот так: мууу... мууу... мууу.... мууу... мууу...
Затем она покинула коровник. Скорей всего. Ибо наступила такая потрясающая тишина, что я чуть тоже не замычал. От счастья! Свобода!!!!!
Счастье заключалась не в прекращении розысков меня, а... В признании меня любовником. Это - раз! Любовником меня ещё никто и никогда не называл. Обидные прозвища давали, а чтобы называть любовником - так этого ни разу не случилось.
Ну, а свобода заключалась в слове "новый". Ха! Новый. Ну, раз я новый, значит, не единственный. Тогда пусть те, другие, типа бывшие любовники, приходят к ней в этот барак и героически спасают. А я снимаю с себя всю ответственность за эту наркоманку!..
Так я мысленно хорохорился, уже успев изрядно продвинуться по тоннелю.
Возле коробок, знамо дело, остановился, набрал в мешок всего того, что собирался набрать раньше. Все оранжевые фляги, все пачки денег, настоящих, а не с "Цезарем", и даже несколько горстей сухих апельсиновых корок - всё это плавно перекочевало ко мне, стало моей собственностью.
Бутыль с одеколонной смесью я, естественно, не тронул. Пусть дожидается своего часа!
А вот и "комната" с клеёнчатыми обоями в цветочек.
Я осторожно подошёл к выходу из неё, к огромному пещерному отверстию.
- Ну... попробуй... что ли... - сказал я сам себе перед тем как спрыгнуть с этого "порога" на твёрдый грунт пологого склона.
Удачно спрыгнул, без телесных повреждений. Осталось только взять какую-нибудь лодку и, по примеру стриптизёра, перебраться на противоположный берег.
Целых лодок, не раздолбанных работягами, грузившими бетономешалку, было предостаточно. И целых вёсел, и больших булыжников, необходимых для того, чтобы сбить ржавые замки на цепях, удерживающих все эти челны на приколе.
Мне нужен был всего один булыжник. И один замок - послабже. И всё отлично получилось. Даже легче, чем я себе представлял...
32.
Короче, перебрался я кое-как на тот берег, вылез из лодки и, уже не прикрепляя её к колышку, пустил в свободное плавание. Не хватало ещё, чтобы кто-то заподозрил, что в этом месте, рядом с совершенно безлюдным островом, шустрит какой-то бродяга, до невозможности аккуратный, который не бросает краденую лодку, а заботится о ней, как о своей. Пусть лучше думают, что цепь типа прогнила, и лодочка сама сорвалась с причала.
