Муж Греты, с виду тютя, бесцветная улитка, был не дурачок: догадывался что не от него произошла странная девица, ни грамма не похожая на остальных его детей. Но высказываться не спешил, так как боялся общественного мнения. В пуританском обществе того времени семейный скандал мог избавить от доброй половины капитала даже самого крупного дельца. Даже "черепичного короля", коим являлся он, Фриц Лидке.
Много черепичной глины было в округе, и вся она принадлежала семейству Лидке. Эта жирная болотная субстанция была ещё и очень вкусной - по свидетельствам приезжих, которые с голодухи и не такое ели.
Красавица Грета не реагировала на сплетни, она была выше их, но, тем не менее, желала поскорее выдать замуж своё несуразное чадо. В один прекрасный день она предложила дочери сходить к местному священнику за благословением, иначе нельзя было найти хорошего жениха.
Священник знал все городские сплетни (благодаря исповедям), а посему, дав благословение, посоветовал Адели сходить ещё и на болота.
- Вдруг там объявится твой родной отец. И тоже даст своё благословение! Оно тебе не помешает, правда?
Другая девушка струсила бы, но только не Адель. Она, конечно же, пошла ночью на болота, и увидела на просеке, залитой лунным светом, высокого мужчину в плаще и широкополой шляпе, лицом очень похожего на неё.
Затем мужчина исчез. Затем, на той же просеке, буквально на том же месте, она увидела свою мать. Грета стояла в зарослях, не хмурясь, как обычно, а улыбаясь, без мокрого носового платка в руке.
Подойдя чуть ближе, девушка увидела ещё кое-кого и удивилась ещё больше. То была она сама, Адель! Её копия мирно беседовала со своей матерью. Не так, как обычно, не на повышенных тонах, а вполне дружелюбно. Правда, слов не удалось разобрать.
Внезапно картинка исчезла, и на том месте снова появился "рыцарь плаща и шляпы", как мысленно назвала его Адель.
- Приветствую тебя, моя дорогая!
- Вы знаете меня?
- Конечно! Ты моя дочь! Самая любимая! Тебе уже шестнадцать лет, и ты пришла, чтобы получить приданое. Выбирай!
Он стал превращаться в различные предметы: в сундук с одеждой, в шкатулку с побрякушками, в повозку с двумя лошадьми...
- Мне ничего не нужно, кроме твоего отцовского благословения!
- Ну, как знаешь.
- А вы... ты что... умеешь превращаться?
- Умею, и обычно превращаюсь в то, о чём думаю. Я искренний, мне скрывать нечего. Это моя самая прекрасная черта - искренность. Что может быть прекраснее искренности?
- А кто тут был до тебя?
- Вы с матерью! Не узнала? Я думал о вас и превратился в то, о чём думал.
Он понизил голос и почему-то несколько раз оглянулся по сторонам.
- У нас... там... внизу...
Он указал глазами себе под ноги и ещё раз оглянулся. И прислушался.
- Там, внизу, есть много лицемеров. Нами правят маленькие скромники, ходят бедно одетые, вечно в холщовеньком, а сами себе на уме. Коротышки говорят, что им ничего не нужно, абсолютно ничего. До поры до времени, пока не представится удобный случай... Ну же, хоть ты не лицемерь, выбирай приданое!
Он снова начал превращаться. Адель занервничала.
- Да не нужно мне ничего этого! Лучше скажи, сколько всего у тебя дочерей?
- Много. Но ты самая любимая, так как рождена моей любимой Гретой, с которой мне не суждено быть вместе. Экономия!
- При чём тут экономия?
- У нас там, внизу, всё очень дотошно рассчитано. Я в своё время выбрал свободу превращений, за что и поплатился потерей права на взаимную любовь. Взаимная любовь дорогое удовольствие, между прочим.
Он поднял глаза к небу, усыпанному крупными звёздами.
- Там, наверху, энергии бесконечны, божественные силы могут раздавать любовь направо и налево, даже тем, кто её не заслуживает. Иногда чересчур много тратится божественной энергии на поддержание в любовном настроении парочки идиотов, которые при других обстоятельствах ненавидели бы друг друга. Сама посуди: лицезреть каждый день одну и ту же человеческую тварь, наблюдать, как она ест, испражняется, хмурит брови, слушать, как она фыркает, командует другими. Какая тут может быть любовь? Каждый человек, в сущности, кусок дерьма...
Он превратился в коричневую кучку. Затем вернул себе свой обычный вид.
- Небеса слишком щедры, у них романтика в почёте! В грубом нижнем мире властвует занудство: либо то выбирай, либо это. Всё сразу иметь не получится. Экономия...
Адель задумалась. "Либо то, либо это".
- То есть, правду говорят: кому везёт в картах, не везёт в любви? Где-то я такое уже слышала...
Отец прервал её.
- Не отвлекайся, я ещё не всё сказал, а уже почти светает!
- Тогда давай скорей своё благословение...
- Что толку в моём благословении на брак, если я не могу гарантировать любовь. Лучше я подарю тебе секрет игры "назад-вперёд"! Твоей матери я подарил цветок счастья. А тебе подарю игру.
Адель удивилась, услышав о цветке, ведь она его никогда не видела. Впрочем, скрытная Грета и не такое утаивала.
- Что за игра? - спросила она нетерпеливо. Игра интересовала её куда больше.
