Такие нападения повторялись регулярно. Менялись только имена бандитов, число заложников и требуемые суммы. И ещё – исход операции. Не всегда удавалось спасти жизни всех заложников. Было ясно, что долго так продолжаться не может.

Началась подготовка к первой чеченской кампании. Командировки на Северный Кавказ следовали одна за другой. Подразделению приходилось выполнять множество задач. В частности, в конце 1994 года в Моздоке Дёмину и Соловову вместе с личным составом отделения поручили охранять спецпоезд, в котором находились министр обороны Павел Грачёв и глава МВД Виктор Ерин. Тогда Герой Советского Союза генерал-майор Геннадий Николаевич Зайцев высоко оценил проделанную ими работу.

Соловов поступил в Академию ФСБ, но получить второе высшее военное образование ему было не суждено.

На месте этого тихого городка на реке Куме когда-то было греческое поселение – Ставрополис, «город креста». Именно оно дало название русской крепости Святого Креста, основанной Петром I в низовьях Терека в 1722 году, да и всему Ставрополью. В крепости был сосредоточен значительный гарнизон – более 1300 человек и 24 пушки. Но после подписания Гянджинского договора между Россией и Персией, одним из условий которого был вывод российских войск за Терек, крепость была срыта, разрушены церкви и дома горожан. Позже тут, в местечке Старые Маджары, жили переселенцы из Саратовской губернии, а в конце 18 века возникло армянское торгово-ремесленное поселение, которое по жалованной грамоте Павла I в 1799 году получило статус города Святой Крест.

Небесным покровителем города считается князь Михаил Тверской, племянник Александра Невского, замученный в Орде ханом Узбеком и причисленный в 16 веке к лику святых. Когда слуги и московские бояре везли из Орды в Тверь гроб с телом князя, они остановились на ночёвку в Маджарах. Местные купцы хотели поставить гроб в церкви, укрыв его дорогими тканями, но московские бояре, опасаясь гнева хана Узбека, поместили его в хлеву. Ночью из хлева просиял огненный столп в виде креста. На этом месте, на развалинах хазарского Маджара, в конце 19-го столетия был возведён Мамай-Маджарский Воскресенский мужской монастырь. В начале 1930-х годов его Преображенский собор был разобран на кирпичи, из которых затем выстроили первый корпус будущей районной больницы, где и развернулись трагические события лета 1995 года.

Новая власть в 1921 году переименовала Святой Крест в Прикумск, а в 1935 году – в Будённовск. Позже город ещё дважды менял имя, сначала опять на Прикумск, потом вновь на Будённовск. Но в современной России мало кто знал не только его перипетиях, но и о самом существовании этого городка, пока там не случилась трагедия, которая потрясла всю страну.

Шла к концу Первая чеченская. Тогда ещё никто не предполагал, что будет и вторая и что ещё много лет кровь будет литься и в Чечне, и по всей России. Наоборот, казалось, что дудаевские отряды, зажатые в горах, уже не смогут долго сопротивляться федеральным войскам, а угрозы лидеров боевиков рассчитаны лишь на психологическое воздействие.

Но нет, всё оказалось куда серьёзнее. Шамиль Басаев, у которого уже был успешный опыт политического терроризма[36], решил перенести войну из Чечни в Россию, атаковать её изнутри мобильным, хорошо вооружённым и подготовленным отрядом.

Четырнадцатого июня 1995 года почти две сотни бандитов на трёх армейских КаМАЗах в сопровождении «шестёрки», раскрашенной под милицейский автомобиль, пересекли границу Ставропольского края. По некоторым данным, они направлялись в Минеральные Воды, где планировали разделиться: одна группа захватывала самолёт в аэропорту, другая освобождала единомышленников из пересыльной тюрьмы «Белый лебедь» в Пятигорске (ныне СИЗО № 2). Как не раз заявлял Басаев, в том числе перед своими бойцами, при удачном стечении обстоятельств они планировали добраться до Москвы. При неудачном – воевать, где придётся.

Около полудня колонну остановили у милицейского поста на выезде из Будённовска для проверки документов. У бандитов была заготовлена легенда: дескать, везут «груз 200» – убитых российских солдат. Такие машины обычно не досматривали. Но милиционеры не пропустили колонну, а сопроводили её к городскому ОВД. Там и начался неравный бой.

Бандиты захватили первый этаж ОВД, но наверх пробиться не смогли: оставшиеся в живых милиционеры оказали ожесточённое сопротивление. Отряд рассыпался по городу, расстреливая прохожих и автомобили, врываясь в дома и учреждения. Басаевцы захватывали жителей и сгоняли их на площадь в центре города. Туда же подогнали бензовоз, угрожая взорвать его при неповиновении. Солнце палило нещадно, некоторые заложники теряли сознание.

Узнав о том, что в городе идёт стрельба, командир вертолётной части, дислоцированной неподалёку, отправил в Будённовск группу офицеров. Но что может горстка людей с пистолетами против мотострелковой роты, вооружённой автоматами, пулемётами и гранатомётами? Часть офицеров погибла на месте, части удалось выбраться из города, а нескольких тяжелораненых местные жители отвезли в больницу, ещё на зная, что вскоре она станет самым опасным местом в городе.

Захваченных военных и милиционеров бандиты сразу расстреляли. А ближе к вечеру огромную колонну повели к больнице: старое здание с толстыми кирпичными стенами как нельзя лучше подходило для длительной обороны. Там у всех проверили документы и отобрали ещё несколько человек для расправы.

Поздно вечером того же дня в Будённовск прибыли сотрудники «Альфы» из Москвы и Краснодара, всего около 130 человек. К тому времени периметр города был полностью блокирован частями Минобороны и внутренних войск. В самом Будённовске уже находился отряд «Русь», подразделения ГРУ, ростовский СОБР. Из столицы прибыла группа спецназначения МВД «Вега».

После прибытия «альфовцам» было поручено блокировать больницу, чтобы предотвратить возможные вылазки боевиков. Информации о числе заложников, бандитов и их вооружении не было даже приблизительной. Она появилась только на следующий день, когда Басаев через врачей передал свои требования и пригласил журналистов для интервью.

Судя по ней, в больнице находилось от двух до трёх тысяч заложников, а боевиков было около двух сотен, причём вооружены они были как лёгким, так и тяжёлым стрелковым оружием, подствольными гранатомётами, ручными гранатами, ручными противотанковыми гранатомётами и даже одним станковым гранатомётом. И, судя по обилию стреляных гильз, разбросанных по всему городу, недостатка в боеприпасах не испытывали.

Но в такой расклад было трудно поверить. В полученных данных сомневались даже прибывшие на место высокие чины – руководитель ФСК Сергей Степашин и министр внутренних дел Виктор Ерин (последний был назначен ответственным за операцию). Непосредственное руководство подразделениями было возложено на замминистра МВД Михаила Егорова. Начальник Главного управления охраны Михаил Барсуков, в ведении которого находилась «Альфа», готовился к отъезду в Галифакс вместе с президентом Ельциным. Отказываться от встречи с заокеанским «другом Биллом» из-за трагедии в Будённовске Борис Ельцин не стал. Таким образом, «Альфа» оказалась в подчинении «чужого» ведомства, и это, по-видимому, тоже сыграло свою роль в ходе принятия решений.

Александр Михайлов[37]:

– Прибыв в Будённовск, наше подразделение проследовало до Управления внутренних дел. Проезжая по улицам, мы поняли, что в городе была настоящая война: тут и там догорали дома, машины; асфальт и строения были густо испещрены отметинами от пуль и взрывов гранат. Войдя на территорию УВД, мы, руководители отделов и отделений, увидели тела убитых милиционеров, которые мужественно защищали своё Управление. Во дворе валялись и тела нескольких «чехов». Лестничные марши, стены коридоров и кабинетов, – всё было в следах от осколков гранат и пуль. Здесь был жестокий бой. Там мы и узнали, что чеченцы захватили больницу и большое количество заложников.