Литмир - Электронная Библиотека

«Подполковник Володя»[34] сказал, что сотрудники «Альфы» ни одного выстрела по зданию не сделали и что для переговоров их сюда никто не присылал. Далее он пояснил, что офицеры подразделения, не желая проливать кровь, приняли решение покончить с противостоянием мирным путём. Если находящиеся в Белом доме добровольно сдадут оружие, им гарантируется неприкосновенность и выход в город.

Переговоры длились недолго, после чего решение о сдаче «Альфе», во избежание дальнейшего кровопролития, было принято руководством Верховного Совета.

О последних минутах жизни Геннадия рассказывает Юрий Николаевич Торшин:

– Опустив солдата, я стал звать на помощь. Подбежали ещё солдатики, забрали своего раненого и потащили. Гена простонал: «Юрий Николаевич, меня зацепило…» А я не могу понять, куда его зацепило, пуля-то зашла в левую сторону под бронежилет. Прожил он ещё несколько минут, попросил: «Сделайте мне укол». Я достал промедол, потом второй… Больше Гена ничего не говорил – не мог… Я попытался взвалить его на себя – как это, знаете, происходит в кино, когда раненый боец висит на плече у своего товарища, а тот бодро бежит по полю. Какая чушь! Это не так-то просто. Сфера, бронежилет, боезапас… Гену я взял под руки, а автомат тащил волоком. Подбежали солдаты, которые уже отнесли своего товарища, и помогли мне донести Гену метров тридцать-пятьдесят до БМП. В БМП открыли задние створки люков и через них затащили Сергеева. Я сел рядом. Машина газанула к месту скопления скорых. Ряд карет как раз базировался в районе спортивного магазина «Олимп». Гена смотрел на меня и ничего не говорил. Я думал, у него болевой шок, стал растирать ему уши.

Когда БМП подъехала к карете скорой помощи, Гену перегрузили на носилки, и я спросил у врача или медсестры: «Скажите, а куда вы его повезёте? Чтобы знать, в какой госпиталь или больницу». Они отвечают: «В морг, погиб ваш товарищ». Гена фактически умер у меня на руках, а я даже не понял, что произошло.

Слёз не было. Поначалу

Услышав сообщение по телевидению «один ранен, один убит», Лена замерла от ужаса. «Не дай Бог, Генка…»

«4 октября. Понедельник. Успокаиваю себя, что он обязательно придёт, расскажет, что же там случилось. Не пришёл. Подумала, что он задерживается на задании, что вот-вот должен вернуться. Сашок тянет меня к бабушке Рае, а я не могу идти, говорю, что папа сейчас придёт с работы, ему надо отдохнуть. Прошла ночь».

На другой день Лена с утра увела сына гулять, но домой её тянуло непреодолимо. Вернулись. Во второй половине дня раздался звонок в дверь.

«Ноги не идут, открывать совершенно не хочется, – вновь переживает те страшные минуты Лена. – Открыла. Стоят друзья Гены, коллеги – Толик Данилин, Алексей Кузин, Александр Голембевский.

В глаза не смотрят, молчат. Гены среди них не было. Помню, я подумала: «Что же случилось?» Толик: «Лена, крепись». Больше ни слова. Сначала до меня не дошло, что нечто ужасное случилось именно со мной, именно в моей семье. «Вы сразу скажите, ранен или убит?!» В ответ только одно слово: «Крепись».

Руки сразу задрожали, стало холодно и невыносимо тоскливо. «Он раненого спасал?» – «Да». Слёз не было. Поначалу. Ребята очень переживали, особенно Толик. Геннадий вместе с ним в Академии ФСБ учился. Потом всё было как в страшном сне. Звонки родственникам, родителям, ожидание чьего-то приезда».

Сестра Ольга не отходила от Лены три дня, за что она впоследствии была ей очень благодарна.

«6 октября. Среда. Приехали Александр Репин, Александр Михайлов и Юрий Торшин – старший офицер, который выносил потом Гену из-под огня. Он и рассказал, как погиб муж. Привезли Генины вещи, обручальное кольцо, наручные часы, которые остановились в минуту его гибели: 14.20».

Восьмого октября 1993 года Геннадия Николаевича Сергеева похоронили на Николо-Архангельском кладбище. Ему было двадцать девять лет. Фактически с него начинается Мемориал спецназа, хотя в тот период о нём и речи не могло быть. Никто и не представлял, что этот участок будет заполнен могилами спецназовской элиты страны – сотрудников «Альфы» и «Вымпела».

Указом президента России от 7 октября 1993 года младший лейтенант Сергеев был удостоен звания «Герой России». Этого решения добился Геннадий Николаевич Зайцев. В своей знаменитой книге «“Альфа” – моя судьба» он пишет[31]: «Колоссальных трудов стоило, чтобы Гене Сергееву было присвоено звание Героя России – посмертно. Ведь первые доклады и просьбы по этому поводу натыкались на глухую стену. У меня же основной довод был такой.

– Михаил Иванович, – убеждал я Барсукова, – вы же понимаете: ему безразлично, как он будет лежать в земле – героем или не героем. Но у него осталась жена с маленьким сыном на руках. Для них очень важно, будут они пользоваться льготами, предусмотренными для такой категории людей, или нет. Вот главный вопрос.

В конце концов, начальник ГУО согласился с моими доводами. Согласился, несмотря на то очень непростое положение, в котором оказался. Ельцин подписал соответствующий указ…»

Восемнадцатого октября Лена ездила с родителями мужа в Кремль…

Непросто решалась ситуация и с квартирой. Из мэрии на письмо вдовы пришёл ответ: вопрос может быть решён положительно, но только при условии, что предоставленная жилплощадь будет компенсирована ГУО. И тогда Михаил Иванович Барсуков сам позвонил столичному градоначальнику и объяснил ситуацию. «Немедленно напишите письмо на моё имя, и квартира будет выделена за счёт лимита Москвы», – последовал ответ. В результате двухкомнатная квартира на улице Красного Маяка была предоставлена.

Низкий поклон и искреннюю благодарность Лены и Гениных родителей заслужили очень многие друзья и коллеги, которые особо опекали их в первые – самые тяжёлые – годы. Это Герой Советского Союза Геннадий Николаевич Зайцев, Юрий Николаевич Торшин, Александр Владимирович Михайлов, Александр Георгиевич Репин – непосредственные начальники Геннадия. Поляков Сергей Андреевич, отвечающий в «Альфе» за социальный блок. И, конечно, Генины друзья – Дмитрий Стародубцев, Анатолий Данилин, Олег Шестаков.

…Дневник Лены Сергеевой заканчивается такими строчками: «Я никогда тебя не забуду, буду помнить тебя вечно. Ты всегда со мной и в моей памяти. Прощай навсегда, мой единственный, милый и любимый муж, Сашкин отец, своих родителей сын. Для меня ты был защитой и надёжной опорой. Для сына станешь примером. А для остальных – народным героем, героем своего времени».

Осенью 2013 года исполняется двадцать лет локальной гражданской войне, полыхнувшей в Москве. В головах многих нынешних молодых людей, как показывает опыт общения, те дни октября слились в одно с событиями ГКЧП.

Для Елены Сергеевой и сына Александра, выпускника Московского государственного агроинженерного университета имени В. П. Горячкина, они, эти трагические события, навсегда разделены трагической чертой на памятнике, между датами рождения и смерти их любимого человека. Впрочем, как и для всех боевых товарищей по Группе «А». И просто неравнодушных людей, сохранивших в наши смутные годы себя, как личности, и память о прошлом, являющейся мостиком в будущее.

Ольга ЕГОРОВА

От пехлеца до святого креста

Крещённые небом. Издание второе - i_021.jpg

Майор СОЛОВОВ Владимир Викторович (1963–1995)

Этот бой стал самым тяжёлым испытанием для «Альфы» в истории новой России. И не только по рекордному числу потерь. Спецоперация в Будённовске в июне 1995 года обнажила множество проблем в руководстве как собственно подразделением, так и страной в целом. В результате перед спецназовцами была поставлена задача, выполнение которой означало уничтожение и самой группы «А», и смерть почти всех заложников – а их в больнице, которую захватил отряд Шамиля Басаева, было около двух тысяч. Лишь случайное стечение обстоятельств – которое некоторые даже внутри подразделения считают промыслом Божьим – позволило избежать ещё бóльших жертв.

вернуться

34

Речь о Владимире Ильиче Келехсаеве. Так как разглашать фамилии действующих сотрудников запрещено, он в тот момент представился депутатам по имени. – Прим. ред.

12
{"b":"720205","o":1}