До этого в Группе «А» было четверо «двухсотых».

В декабре 1979-го при штурме дворца кровавого диктатора Амина в Кабуле пали смертью храбрых капитаны Дмитрий Волков и Геннадий Зудин.

В январе 1991 года в Вильнюсе при штурме телецентра, захваченного националистами, погиб лейтенант Виктор Шатских.

Первого августа 1993 года в Тарском ущелье – это зона осетино-ингушского конфликта – вместе со своим напарником принял неравный бой, прикрывая вице-премьера России Виктора Поляничко и сопровождавших его лиц, старший лейтенант Виктор Кравчук, офицер свердловской «Альфы».

И вот новая невосполнимая потеря… И где? Практически в самом центре Москвы, на Красной Пресне. Тогда это казалось немыслимым, невозможным. Ведь в августе 1991 года удалось избежать большой крови. Казалось, и этот «момент истины» будет разрешён политиками мирным путём без военно-шоковой «терапии». Нет, чуда не произошло. Криминально-олигархическому режиму и группам его поддержки нужно было одним ударом покончить с двоевластием, и антиконституционные действия не замедлили быть.

Так, оказавшись на лезвии острейшего политического кризиса, оперуполномоченный 1-го отдела Группы «А» Геннадий Сергеев, спасая раненого десантника (имя которого нам неизвестно), стал Героем России. И символом той роли, которую, без какой-либо подготовки, на импровизации, довелось отыграть подразделению. Приказ был выполнен, но по-своему. Без крови.

До Сергеева в Группе «А» кавалерами высшей награды страны стали Виктор Фёдорович Карпухин (1980 г.) и Геннадий Николаевич Зайцев (1986 г.). Но то были награды страны, ставшей к тому моменту уже безвозвратной историей. Хотя формально, юридически, она была ликвидирована в декабре 1991 года, после Беловежского сговора, но в виде Съезда народных депутатов России и Советов на местах просуществовала до расстрельного октября 1993-го и умерла, по сути, насильственной смертью.

В те страшные для всех неравнодушных людей дни Лена Сергеева, жена погибшего офицера Группы «А», вела дневник. Каждый, кто оказывается в состоянии сильнейшего эмоционального потрясения, интуитивно сам находит способ или возможность приглушить горе. Кто-то ломается, а кто-то выдерживает испытание. И тогда остаются такие пронзительные строки…

«Пятница. Похороны. К одиннадцати часам поехали на панихиду. Рядом со мной сестра и Марина Окунькова. Входим в «шестигранник» (Ритуальный зал на Пехотной улице. – О. Е.). Глаз стараюсь не поднимать, боюсь, что не выдержу. Смотрю в гроб, вижу мужа, совсем ещё молодого. Обескровленное, бледное лицо, волосы ёжиком, ресницы плотно закрыты, нос прямой, тонкий, застывшие губы. Лицо спокойное, волевое, не искажённое болью. Гена в своём любимом костюме – «двойке» в полоску и в белой рубашке. Кладу руку на лоб. Лицо очень холодное, застывшее. Провожу рукой по пушистым Генкиным волосам, вспоминаю всё самое хорошее, что связывало меня с любимым мужем.

Вспоминаю его добрую улыбку, упрямый взгляд, характер. После его смерти во мне что-то перевернулось. Я стала смотреть на мир совсем другими глазами. Я горжусь тобой, мой муж. Цветов было море. Нежные цветы, положенные в гроб, вянут прямо на глазах.

Сашок смотрит на папу, не отрываясь, тяжело вздыхает. После прощания поехали к дому, народу очень много, человек сто пятьдесят. Пришли сослуживцы, друзья, одноклассники, директор школы, где Гена учился. На кладбище гроб несли под музыку очень медленно. Подходим к могиле. А погода стоит прекрасная, светит солнце, ещё так недавно мы гуляли вместе в парке. Говорили очень много хороших слов, сказал несколько слов и священник. В руке у каждого горела поминальная свеча.

Стали прощаться. Я поцеловала последний раз своего мужа в холодный лоб и запомнила навсегда дорогие черты, все морщинки на застывшем лице. Гроб опустили в могилу, троекратный салют из автоматов дал особый караул Кремлёвского полка. Так закончилась церемония погребения. Солдаты маршем, под оркестр, прошли около могилы».

Геннадий родился в Москве 17 августа 1964 года. Отец, Николай Семёнович, работал недалеко от Рогожской заставы на знаменитом металлургическом заводе «Серп и Молот», в литейном цеху.

Фронтовик. Гвардии старший сержант. Войну встретил на западных рубежах страны, а до этого прошёл финскую кампанию. Сражался в составе 11-го Гвардейского танкового корпуса. Трижды ранен, дважды – тяжело, четыре раза горел в танке. Был отмечен орденами Отечественной войны I степени, Красной Звезды, медалью «За отвагу» и другими наградами. Войну закончил в поверженном Берлине.

Последняя запись в трудовой книжке – «вальцовщик горячего проката»; простой металлург и при этом рабочий высокой культуры и твёрдых принципов. Не пил и не курил. Жизнерадостный, подвижный. И даже в госпитале, куда Николая Семёновича привезли фактически умирать, он не мог усидеть в палате и удивлял врачей своим зарядом энергии, общительностью. Умер во сне 8 сентября 2005 года… В последний путь от Сообщества Группы «А» его провожал вице-президент Сергей Поляков.

Мама – Агриппина Дмитриевна. Труженик тыла и ветеран труда. Работала в НИИ графита на опасном производстве, в рентгенлаборатории. Сама из многодетной семьи, после войны приехала из Рязанской области, своей малой родины, на восстановление столицы, да так в Москве и осталась. Вместе с мужем она воспитала троих детей: Валерия, Нину и Геннадия.

Характерный момент: после выхода на пенсию Агриппину Дмитриевну пригласили на должность заведующей ведомственной гостиницей НИИ графита, зная её честность и принципиальность.

…Гена был физически крепким, развитым парнем – рост метр восемьдесят пять. Учился в средней школе № 421 (ныне Центр образования № 1852) в районе Перово. К спорту его приучил отец, в прошлом боксёр-любитель, а позднее преподаватель физкультуры Владимир Викторович Каштуров.

– У нас он был классным руководителем, – рассказывает Елена Сергеева. – Очень деятельный был человек, все свои силы отдавал школе. Когда в 1990 году его избрали директором, наша alma mater буквально преобразилась. И скончался он в её стенах. Скоропостижно – инсульт. Можно сказать, на боевом посту. Как наш вице-президент Ассоциации «Альфа» Владимир Николаевич Ширяев. Об этих незаурядных людях у меня остались самые тёплые воспоминания.

После школы Геннадий поступил в техническое училище № 38. Окончил его в 1982 году по специальности «монтажник радио-аппаратуры и приборов». Армию отслужил в спортивной роте, дислоцированной в Коврове Владимирской области. После демобилизации работал в столичном НИИ «Импульс».

Четырнадцатого июня 1986 года возникла новая семья: первая школьная любовь переросла в крепкие семейные отношения. Среди гостей на свадьбе был и любимый учитель Владимир Каштуров.

А в декабре 1987-го у Сергеевых родился сын Саша.

На работу в органы государственной безопасности Геннадий пошёл в 1986 году по собственному желанию и был определён в Пятнадцатое Главное управление, отвечавшее за спецобъекты и подземную Москву.

Однако Геннадию, кипучая натура которого жаждала другой деятельности, хотелось боевой работы для «настоящих мужчин». Так незадолго до развала Союза он оказался в легендарном разведывательно-диверсионном спецподразделении «Вымпел».

В этом ему поспособствовал Александр Михайлович Платонов – муж старшей сестры Нины, в прошлом пограничник, ныне полковник ФСБ в отставке. Вообще, это у них семейное: сама Нина является офицером ФСБ запаса. Геннадий всегда брал с них пример, мечтая обеспечивать безопасность страны. Равнялся он и на старшего брата Валерия, проработавшего многие годы в системе связи.

Старый «Вымпел» по праву называют «спецназом холодной войны». Он был предназначен для действий мелкими группами в тылу стран НАТО в «особый период». Новой мировой войны, к счастью для всех, не случилось, и «Вымпел» использовали не по прямому назначению, в том числе в горячих точках на территории Советского Союза.