За Гибралтаром авианосно-ударная группа развернулась в походный ордер, который разительно напоминал эскорт телохранителей вокруг лимузина американского президента. Место правительственного «линкольна» занимал атомный ударный авианосец «Колумб», а мотоциклистов кортежа заменяли три ракетных крейсера и пять эскадренных миноносцев с пусковыми балками управляемых ракет.

Через щель Гибралтара армада проникала по частям: сначала в кильватерном строю проскользнули эсминцы, затем втянулась трехсоттридцатитрехметровая громада авианосца с сотней самолётов на борту, а чуть позже «Колумб» догнали ракетные крейсеры «Калифорния» и «Южная Каролина». Крейсер «Техас» вместе с атомной подводной лодкой «Рей» вышли навстречу из Картахены. Как циклон свивается из воздушных вихрей, так ранним осенним утром в Альборановом море возник стальной смерч из кораблей, самолётов, подлодок, спутников, всколыхнувших море и эфир от подводных хребтов до околоземного космоса. Смерч этот под названием «Gold net» - «Золотая сеть» - двинулся на восток, ширясь по фронту и выбрасывая радиоэлектронные языки на сотни миль вперед…

«Противолодочная неделя» началась с того, что с палубы «Колумба» стартовал и ушёл по курсу странный самолёт, похожий на гибрид дельфина, птицы и черепахи. Это был «Трейсер» - палубный самолёт дальнего радиолокационного обнаружения. Его дельфинью спину покрывал черепаший панцирь - обтекатель вращающейся антенны локатора. Отлетев миль на двести, «Трейсер» стал выписывать восьмерки между испанским и алжирским берегами.

Под грибовидным панцирем его вращалась антенна, и все, что фиксировал её электронный глаз, возникало на экранах «Колумба», в подпалубных залах «змеиной ямы», как называли на авианосце боевой информационный пост. Кинескопы обзорной «иконорамы» рисовали выход из Альборанова моря. Нескончаемые караваны танкеров, сухогрузов, лайнеров тянулись по обе стороны разделительной зоны к воротам Средиземного моря.

Тем временем подводный атомоход «Рей» занял свое место далеко впереди ордера, в глубинном дозоре. Жертвуя собственной скрытностью, он прощупывал лучами гидролокаторов бирюзовую толщу воды. От их мощного ультразвука менялись в цвете осьминоги…

За невидимым «Реем» в пять форштевней резал волну первый эшелон легких сил. Пять ракетных эсминцев, включив гидролокаторы и радары, перекрестно прочесывали подводное и воздушное пространство, образуя впереди боевого ядра электронную чащу, в которой сразу становилось видным все летящее и плывущее навстречу.

Во втором поясе прикрытия шел ракетный крейсер «Калифорния». Справа и слева от него кружили два беспилотных противолодочных вертолёта, управляемых с крейсера по радио. Время от времени летучие роботы зависали над морем, выпускали из брюха яйцеобразные капсулы я макали их на тросе в воду. Гидрофоны, упрятанные в звукопрозрачные капсулы, вслушивались в глубины - не шумят ли где винты чужих субмарин.

Наконец поотстав от «Калифорнии», широко пенил море сам «Колумб». С обоих бортов прикрывали авианосец от ракет и торпед крейсеры «Техас» и «Южная Каролина», готовые выставить огневые завесы на пути любой угрозы. Сверху над авианосцем барражировала эскадрилья «демонов» - палубных истребителей, оглашавших морское небо визжащим рёвом. Под ними гудел хоровод «морских королей» - тяжёлых противолодочных вертолётов «Си Кинг» - круговое охранение боевого ядра. Облетая ордер с кормовых углов, пилоты «морских королей» видели, как втягивается в Гибралтарский пролив хвост армады - два танкера с топливом для крейсеров и эсминцев, водоналивное судно, плавучая мастерская, транспорт-ракетовоз и носитель боевых дельфинов.

Сеть, сплетенную из посылок гидролокаторов и радарных импульсов, корабли армады тянули меж берегов Европы и африканского побережья в надежде выловить любую не-натовскую субмарину - а лучше всего русскую… Им нужна была добыча, и, чтобы застать её врасплох, о военно-морских маневрах «Gold net» американские газеты объявили лишь тогда, когда противолодочная армада сошлась и развернулась за Геркулесовыми столбами в поисковый ордер.

Мартопляс, как и многие подводники, не выносил звонков. Ревун - другое дело. Ревун звучит деловито и мягко. Ревун - это погружение, это нормальная работа. Трезвон в отсеках - аварийная тревога: пожар, пробоина, вода… Но сейчас Мартопляс мечтал о тревожных звонковых трелях. Он лежал в каютке, закинув длинные побитые ноги на сейф с канистрой спирта - для устрашения на дверцу был нанесён знак радиоактивной опасности, - и перекатывал под языком таблетку валидола. Сердце щемило, подёргивало, ныло…

Надо же так глупо поссориться с командиром, поссориться смертельно, вдрызг! Вместе им больше не служить. Уходить с лодки, разумеется, придется ему, Мартоплясу. Сразу, как возвратятся, надо приискивать новый корабль, а это все равно, что поменять жену и заново привыкать к иной подруге жизни. Убитый таким поворотом дел, Мартопляс лежит на койке, смотрит в полукруглый подволок и растирает о небо желатиновую капсулу с валидолом.

«Флотоводец! Пижон на сдобных ножках! Как погружение, так обязательно из-под дизелей на полном ходу. С брызгами! А что дизели греются и их потом надо маслом прокачивать и коленвал вручную крутить, это его не колышет… Батарею харчит почем зря, а лечебный цикл провести-часа не выпросишь…»

Механик долго перебирал все прегрешения Абатурова перед лодочной техникой и распалялся, как дизель, пущенный вразнос.

Его, главного механика, опыт чего-нибудь да стоит! Уж он-то хорошо знает: механизмы прихотливы, как месячные младенцы. Масло в регулятор оборотов заливается подогретым. Если холодное - то только порциями: по стакану через каждые пять минут. Вода, охлаждающая цилиндры, должна быть чистым дистиллятом, как аптечная «аква диста», которой доктор разводит лекарства. На худой конец можно залить и питьевую, но с минимальным содержанием хлоридов… Нет, дорогой товарищ Абатуров, машину содержать - это не ручки телеграфные дергать: «Полный вперед!», «Полный назад!».

О, если бы движки сейчас скисли!… Но беспаспортное топливо оказалось добротным. Все дизели, как назло, запустились с пол-оборота и работали мягко, плавно, бездымно.

Мустанги для удара поворачиваются задом, бизоны бьют спереди. Авианосцы разворачиваются против ветра и развивают полный ход. Так стартующие самолеты, подминая ветер под крылья, быстрее набирают высоту,

«Утро великого гона», как назвал первый день противолодочной недели командир «Колумба» кэптен Комптон, началось с досадного происшествия. Вахтенный рулевой мастер-чиф-петти-офицер Хэмп слишком круто переложил рули, и авианосец, описывая циркуляцию на полном ходу, накренился так, что два самолета «Викинг», стоявших на парковом участке за «островом»[7], покатились по полетной палубе к правому борту. По счастью, оба наткнулись на леерные стойки, смяли их, но в воду не свалились. Комптон обругал командира палубного дивизиона обезьяной с мозгами медузы, а из жалованья мастер-чиф-петти-офицера Хэмпа приказал вычесть стоимость поломки.

И все же утро обещало быть добрым. Юное восточное солнце всплывало точно по курсу. Море, спрессованное линзами бинокля, рябило, искрилось, переливалось всеми оттенками синего, голубого, лазурного. Дельфины, встретившие авианосец у Гибралтара, не отставали и резвились то справа, то слева. Дельфины у Скалы[8] всегда сулили удачу, а удача кэптену Комптону грезилась нынче только в виде «черной рыбки, попавшей в «Золотую сеть». Лучше всего, если бы это была русская «черная рыбка». На рыбу из России всегда был большой спрос.

«А вот и меню, - пошутил про себя Комптон, раскрыв ксерокопию телевизионного сценария. - Точнее, поваренная книга: как лучше приготовить непойманную рыбу».