– Очень возможно, Давид Соломонович, очень даже возможно, – кивнул Егоров. – Было бы только, что у вас разменивать.

– Я искренне этого и вам, и себе желаю, – опять улыбнулся Алексею старый еврей. Будьте же любезны проследовать к моему разменному столу, где я вам всё при вас же и рассчитаю. Только вы уж свой стульчик с собой захватите, старый Давид после пятого десятка стал такой немощный, – и он горестно вздохнул, разведя руками.

– Итак, вот перед вами все записи о нашей разменной операции. Я их вёл в привычной для России мере веса в золотниках и долях.

Лёшка взглянул на лист бумаги, испещрённый записями и колонками цифр. Это был какой-то кошмар! Привычных для XX и XXI века единиц мер веса и массы в XVIII веке ведь вообще не было. Всё здесь измерялось в вершках, футах, фунтах, саженях, аршинах, дюймах, пудах, гаранцах и прочих подобных величинах, принятых в этом времени. А такое привычное и обыденное понятие как грамм и вообще будет введено в обращение во Франции только лишь через четверть века. А потом ещё лет пятьдесят оно будет пробивать себе дорогу к всеобщему признанию. Так что тут действительно было нужно, по всей видимости, больше полагаться на саму честность и порядочность весьма опытного и авторитетного в таких делах Давида Соломоновича. Самого, кстати, и заинтересованного в поддержании своего честного имени на слуху. И всё-таки Алексей углубился в эти расчёты, скорее более для того, чтобы не потерять уважение у старого менялы, чем действительно для строгой ревизорской проверки.

– Пять турецких монет номиналом в сто пиастров каждая – это 8,4 золотника веса, а в золотнике у нас 96 долей, значит, долей всего в этих монетах – 812,3. Идём далее…

– Две английских гинеи – это 3,9 золотника и 373, 4 доли соответственно.

Далее так же считаем динары, дублоны, двойные луидоры и экю. Итак, всего тут вес 25, 9 золотника или, если это в долях, то 2486,4 доли. По курсу 1 к 15, мне причитается 388,5 золотника или же 37296 долей серебра. Указанный отдельно эталон веса кроненталера состоит из 6 золотников или 576 долей серебра. Такчто в итоге мы получаем 64,7 кроненталера мне к выдаче. Десятая часть – к отдаче за услуги размена – это 6,5 кроненталера, а мне к выдаче причитается 58. Это если срезать небольшой хвостик в остатке.

В принципе, всё здесь было вполне понятно. Само собой, опытный меняла извлекал и тут свою выгоду, ведь расчёт-то шёл до десятых частей меры веса монет, а не дальше. Ну, да и ладно, это уже мелочи! Главное, что всё здесь понятно и обмен у них состоялся.

Давид Соломонович внимательно наблюдал за тем, как Лёшка подсчитывает и сверяет все расчёты в его записях. Похоже, что он ещё более проникся уважением к этому молодому клиенту и, сходив в другую комнату, он выложил перед ним на стол 58 положенных по обмену больших серебряных монет, а рядом с ними положил ещё и одну русскую екатерининскую полтину.

– Это чтобы у вас не возникло никаких сомнений при округлении в расчётах.

– Да всё хорошо, Давид Соломонович, – улыбнулся Лёшка, – у меня никаких претензий к вам нет. Надеюсь, что мы ещё с вами увидимся.

– Я тоже очень на это надеюсь, Алексей Петрович, – поклонился хозяин. – Приятно было работать со столь разумным молодым офицером. Не забывайте же старого еврея Давида, – и он, сдвинув огромный засов на двери, выпустил клиента из своей конторки.

Алексей, выйдя на улицу, пощупал через егерскую офицерскую шинель изрядно выступающий холмик. Полтора килограмма серебра давили приличной тяжестью на теле. И ощущая себя местным олигархом, он пошёл в сторону нужной ему харчевни. Теперь можно было и договариваться о проведении торжественного вечера по обмыву его первого офицерского звания. Деньги на это у него уже теперь были. Да и 17 кроненталеров для оружейника из Силезии должны были тоже после всего остаться.

Думитру, распорядитель из «Зажаренного ягнёнка», был на месте и что-то выговаривал поварам в кухонной половине заведения. Время было обеденное, и в зале харчевни сидело несколько небольших компаний из незнакомых ему армейских офицеров, да в паре боковых комнат под массивными арками сидело человек пять местных посетителей, скорее всего, из состоятельного купеческого сословия.

Алексей подсел за небольшой дубовый столик в нише у стены и, когда к нему подскочил прислужник, попросил его принести что-нибудь пообедать. Уже через пять минут около него стояла глубокая глиняная тарелка с густой кислой похлёбкой – чорбой, блюдо с кукурузной кашей мамалыгой, а на тарелках были выставлены солёная брынза и несколько видов твёрдого и мягкого сыра.

– Совсем скоро господину офицеру подадут горячее сармале из фарша ягнёнка с рисом, запеченные в виноградных листьях, – угодливо наклонившись, рассказывал прислужник. – Что вы выберете из напитков, уважаемый? Мы рады вам предложить несколько видов местных и привозных вин, а, может быть, пиво, сваренное по традиционным немецким рецептам? Ну а из крепкого, я рекомендую вам сливовую цуйку, ракиу и обжигающую палинку из ягод черешни.

– Принеси нашему гостю кувшин с сокатэ из подвала, из той, что мы оставляли для хороших гостей, – сзади незаметно подошёл Думитру, и он вежливо поклонился Алексею.

– Доброе утро, господин офицер, поздравляю вас с повышением, и рад вас видеть в нашем заведении, – и он опять сделал лёгкий поклон.

– Спасибо, Думитру, присаживайтесь, пожалуйста, – предложил Егоров. – Собственно, я зашёл-то сюда именно к вам.

– Нет, нет, нет, что вы! – воскликнул распорядитель. Нам никак нельзя сидеть со своими гостями, ведь они тут отдыхают, а мы работаем.

– Ну, тогда мне придётся тоже встать из-за стола, и тогда моя еда остынет, пока я тут буду с вами припираться, – лукаво улыбнулся Лёшка. – А я ведь пришёл к вам по делу и хотел бы обсудить с вами его детали.

– Ну что же, желание клиента для нас закон тем более, если он хочет поговорить о деле, а более того, что он уважаем мною, – и Думитру с улыбкой присел напротив обедающего.

– Во-первых, я бы хотел выразить вам благодарность за ваши рекомендации по лучшему мастеру оружейнику и по надёжному денежному меняле, – начал разговор Алексей. – И Отто Карлович, и Давид Соломонович шлют вам свои поклоны и пожелания доброго здоровья. Все свои дела я с ними уладил, а к вам у меня будет большая просьба. Я, как вы уже сами заметили, получил недавно офицерский чин, и мне бы хотелось это хорошо отметить именно в вашем гостеприимном заведении. Здесь довольно уютно, а ваши повара прекрасно готовят. Что же ещё нужно служивому человеку, оторванному надолго от дома?

Думитру его внимательно выслушал и, когда Алексей замолчал, задал свои вопросы.

Ему, конечно, очень лестны столь добрые отзывы об этом заведении, и теперь интересует, сколько человек и, что важно, каких именно, будут присутствовать на этом ужине? Какие столики они бы для себя выбрали? Что из блюд и напитков захотят вкушать, празднуя, эти званые гости? А также точный день, ну и хотя бы примерное время начала самого ужина.

– Хм, вы меня немного не поняли Думитру, – улыбнулся Лёшка. – Я бы хотел заказать всё заведение на этот ужин. Согласитесь, не очень приятно, когда посторонние тебе его портят. По людям, я полагаю, что будет порядка шестнадцати-двадцати нижних чинов из моих солдат и унтер-офицеров. Ну и где-то около десяти офицеров, это точно. По блюдам и напиткам пусть всё будет на ваш вкус, вы в этом сами прекрасно разбираетесь в отличие от меня. А что готовить и когда всё это подавать, вы тоже знаете не хуже, а гораздо лучше моего. Что-нибудь хотелось бы и взять в виде гостинцев на вынос. В прошлый раз ваша корзинка с гостинцами очень понравилась весьма уважаемым людям. Да, и было бы хорошо, чтобы были те музыканты, что как хорошо играли на скрипках и пели такие красивые местные песни. Всё прочее, с цыганами и с развесёлыми девицами, мне бы конечно, здесь видеть не хотелось.

– Да, хорошо, – кивнул головой Думитру. – По поводу блюд, музыкантов и всего прочего, это всё понятно. Со своей стороны, я бы посоветовал вам, выбрать для вашего торжества день среди недели, скажем, следующий вторник. Видите ли, господин офицер, снять такое заведение, как наше, в Бухаресте на весь вечер будет делом весьма затратным. А уж тем более на субботние или воскресные дни. Поэтому поверьте, вторник будет самый удачный для вашего ужина день. А я с хозяином поговорю, чтобы он сделал для вас добрую скидку.