Люди просто боялись хозяйки. Вообще-то, присутствие Руни служило надежной защитой от внешних врагов, а хозяйство было устроено так, что живущие в замке могли обеспечить себя всем, что нужно для жизни. Но это не утешало. Завидев издали Руни, бредущую к ним с неизменной кошечкой-рысью в руках, они все замирали, надеясь, что женщина просто пройдет мимо них. Даже Свельд избегала сестру.

Постепенно Орму стало казаться, что замок похож на могилу, в которой все люди схоронены вместе с чудовищем, взявшим его душу. Орм проклинал день их встречи и час, когда он не посмел выдать ведьму толпе. А теперь было поздно… Ведь только присутствие Руни хранило замок от нового штурма. В глазах местных он, Победитель, стал виноват в смерти тех, кто хотел уничтожить нежить…

— Угроза повторного штурма! Не будь ее, я бы сам задушил эту ведьму! — с бессильной яростью часто твердил теперь Орм.

Он не просто лишился главенства над вирдами, их уважения, общества, круга близких друзей, развлечений. Однажды он с ужасом понял, что больше не сможет любить! Нет, не чувствовать странный порыв, когда нежность, нахлынув, смешавшись со страстным влечением, резко возносит тебя к небесам, когда сердце замирает в груди, пропуская удар, и тебе не хватает дыхания…

Это наваждение в Орме могла пробудить только Руни, и он давно проклял его. Оно стало для Орма символом краха, чудовищных чар, покалечивших душу и жизнь. После свадьбы, стараясь забыться и вытравить свои безумные грезы, он жадно предался страстям со служанками замка. Они были счастливы! Видя пылкий восторг, слыша их обессмысленный лепет любви, он пытался вернуть себе веру в возможность опять быть желанным… Но вскоре Руни лишила и этого!

После того, как лесянка, очнувшись, спустила на Орма белую кошечку, он обозлился всерьез. Уже зная, как можно забыться, он, даже не глядя, обнял кого-то из девушек замка:

— Идем!

Неизвестно, чего он тогда ожидал — благодарности или смущения, (“Ах, среди белого дня?”), ее пылкой покорности, страстной готовности… Только служанка испуганно сжалась, как будто бы он собирался ее наказать.

— Что такое? — спросил Орм, не в силах поверить тому, что увидел, но слезы, вдруг закипевшие в круглых глазах этой девушки, впрямь поразили его.

— Отпустите меня, господин! — с нескрываемым страхом просила она.

— Что случилось? Ты больше не любишь меня? — изумленно спросил ее Орм.

— Не губите меня! Всем известно, что Руни очнулась… Она же ваша жена! Я боюсь… Я боюсь прогневить ее! Жены не любят, когда их мужья… Если Руни узнает, она не простит! Она просто сожжет меня! — в страхе бормотала молодая прислужница.

— Руни нет дела до этого! — с чувством досады ответил ей Орм. — Я хозяин, а значит…

Но девушка вдруг повалилась ему в ноги, громко твердя:

— Не губите меня!

Орму стало противно. Служанка смотрела с таким откровенным испугом, что Орм вдруг почувствовал, что он не хочет ее.

— Встань, утри слезы, — сказал он ей. — Я же не стану тебя принуждать!

Она тут же ушла. Проводив ее взглядом, Орм почувствовал стыд и досаду. “Вот глупая!” — пробормотал он, не зная, что это начало конца.

— Если Руни узнает! — звучал перепуганный хор. Все девицы как сговорились! — Она не простит! Пожалейте нас!

Страх перед Рысью, способной испепелить одним взглядом, был много сильнее той страсти, про которую все они раньше твердили ему…

— А, может, они никогда не любили меня? Долг служанки — исполнить волю хозяина… Близость к нему дает ряд привилегий… Страсть можно ведь и разыграть! — приходило на ум, отравляя его жизнь.

Орм больше не верил в себя. Он не знал, как сумеет жить дальше, а вскоре Судьба нанесла ему новый удар.

Время шло… Среди женщин лишь Свельд не пыталась его избегать. Вскоре Орм уже знал, что он встретит ее в коридоре не раз и не два за день.

— Что ты бродишь за мной, словно призрак?! — однажды сорвался он.

— Я? Я просто хотела узнать… Может, вам что-то нужно?

— Когда будет нужно, я и прикажу! — закричал он ей прямо в лицо.

Свельд испуганно сжалась, в глазах заблестели прозрачные слезы. Она не пыталась его урезонить, в ее взгляде было столько собачьей покорности, что Орма вдруг передернуло.

— Хватит, отстань от меня! — очень грубо сказал он ей и захлопнул за собой дверь.

Но внушение было напрасным, Свельд снова и снова встречала его в коридоре.

— Ну что же, входи! — наконец сказал Орм, распахнув свою дверь.

Он не верил, что она переступит порог, но Свельд сразу вошла. Она знала, чего добивается, хоть и немного робела… Лесянка не оттолкнула, когда он обнял ее. Орм не стал церемониться с ней, его ласки были достаточно грубы. Покорность Свельд пробудила в нем чувство досады, а сходство с сестрой — глухой гнев. Он хотел отыграться на ней и за то, что он вынес от Руни, и за всех других, так трусливо предавших его. “Ты сама захотела! Ты знала, на что идешь! — думал он, жадно целуя ее грудь. — И мне все равно нужна женщина… Ты или другая, без разницы… Я слишком долго был одинок…”

— Хоть бы уж обняла, — раздраженно мелькнула случайная мысль, когда он начал шарить под платьем, стараясь раздвинуть ей бедра.

Свельд сжала колени, как будто ей вдруг стало страшно… И все же она подчинилась движенью настойчивых рук…

— Но не больше! Она так и будет просто лежать? Я совсем не хочу спать с бесчувственной куклой! — опять пронеслось в голове. — Не хочу? Или…

— Хватит! Мы и так потеряли рассудок! Я муж Руни, ты ей сестра! — бросил Орм, резко встав. — Уходи! Уходи, я сказал!

В глазах Свельд заплескались испуг и обида. Он видел: лесянке мучительно стыдно. Свельд было непросто решиться отдаться ему. То, что Орм, поначалу позвав, оттолкнул, причинило ей страшную боль.

— Я люблю тебя, Орм… Я люблю… Для тебя я готова на все…

Он не раз уже слышал такие слова, но сегодня они показались насмешкой, издевкой.

— Уйди! Или я за себя не ручаюсь! — почти выкрикнул он.

Зарыдав, Свельд метнулась к двери. Оказавшись один, Победитель присел на кровать. Он готов был завыть, разнеся все, что было вокруг… Он прикрылся словами, использовал то, что лесянка не знала о плоти мужчин ничего, чтобы выйти достойно из гнусной, унизительной ситуации… Первый раз в жизни Орм понял, что просто не сможет физически взять ее.

— Что со мной стало?! — с неодолимым, мучительным страхом теперь думал он.

Свен, пройдя через мост, сам окликнул кого-то из слуг.

— Передай господину, что тот, кто когда-то принес ему кошечку, хочет продать ему шкуры, — сказал он.

Свен знал, что никто не решался приблизиться к замку, а значит, приход его должен был вызвать большой интерес.

— Победитель не станет меня заставлять дожидаться его слишком долго, — внушал себе Свен. — Если он будет медлить, придется остаться не в замке, а во дворе… Это лучше, чем ничего!

Размышления вскоре прервал голос девушки, звавшей пойти вслед за ней.

Войдя в нижнюю залу, Свен подумал, что вирд сам выйдет к нему. Так и было, когда он пришел в прошлый раз. Но служанка проводила охотника к лестнице в верхнюю башню.

— Наверное, это удача! — подумал Свен, но смысл слов очень мало отражал его чувства.

Он верил, что Рысь должна жить наверху, он хотел ее видеть, хотел…

— Я не знаю, чего я хочу! — с тайным страхом подумал охотник.

Должно быть, отвар начал действовать, так как Свен чувствовал слабость в коленях и легкую дрожь. Он едва не столкнулся с хозяином. И, утирая крупные капли холодного пота, покрывшего лоб, Свен сказал Орму:

— Мне бы хотелось вам кое-что показать! Я принес вам красивые шкуры… Я помню, что вы были очень щедры…

Голос Орма ему показался бесцветным, лишенным каких-либо красок:

— Охотно взгляну на товар.

Свен достал свои шкуры, встряхнул их, расправил:

— Смотрите, какой чудный мех! Он украсит одежды любого!

— Я вижу, — кивнул Победитель. — Но как вы решились прийти сюда? Ведь в Гальдорхейме я просто изгой! Вам не страшно нарушить приказ Человека Двора?