— Еще бы! — с какой-то горькой насмешкой прервала ее Свельд. — Очень рады! Безумно! Ты хоть понимаешь, на что ты нас обрекла? Для всех местных мы как зачумленные! Люди боятся приблизиться к замку, пока ты здесь! Слуги трепещут при мысли, что могут разгневать тебя! “Рассердившись, она может нас уничтожить!” — твердят они!

Руни слегка усмехнулась:

— Так значит, мне нужно исчезнуть из замка? Охотно!

— Тогда не забудь, уходя, нас убить! — закричала вдруг Свельд, не пытаясь сдержать себя. — Лучше погибнуть в огне, чем стать жертвой бесноватой толпы!

Руни резко села в кровати:

— О чем ты?

— Едва ты покинешь наш замок, как люди решат отомстить всем, живущим у Орма, за гибель друзей и родных! Они вряд ли решатся напасть, пока знают, что ты здесь, но если…

— Достаточно, хватит, — оборвала ее Руни. — Я все поняла…

Ей хотелось сказать сестре, что она очень устала и хочет остаться одна, но Свельд просто не слушала.

— Хватит? Нет, Руни! Я знаю, как ты мечтаешь сбежать! Ты не ценишь того, что тебе подарила Судьба! Тебя мало заботит, что станет с другими! Тебя не волнует, что ты поломала жизнь Орма из глупой прихоти! Ради тебя он пожертвовал всем, что имел, а ты даже не хочешь родить ему дочь! Ты нарочно сделала так, чтобы этот ребенок не появился на свет!

— Помолчи! — голос Руни был резок, глаза вдруг стали почти голубыми, они словно выцвели. — Ты не смеешь судить меня, Свельд! Ты твердишь мне, что я загубила жизнь Орма? Что я виновата во всем, что случилось? Чем, Свельд? Тем, что я никогда не любила его? Это правда! Его любишь ты, а не я, и Орм знал это очень давно! Я посмела выбрать другого, и Победитель расправился с ним!

— Он не сам это сделал!

— Конечно! Ведь рядом был Фланн… Ты не знаешь, как страшно понять, что ты просто не в силах ничего изменить… Как ужасно стать жертвой того, на ком кровь дорогого тебе человека…

— Выродка! — вдруг со слезами вскричала Свельд. — Понимаешь, Выродка! Эрл не имел права жить! Твое чувство к нему было просто преступно! Решившись выбрать его, ты нам всем доказала свою извращенность! Орм вынужден был попытаться напомнить тебе про твой долг!

Руни тихо вздохнула:

— Ты просто не хочешь услышать меня… Ты действительно веришь тому, что сейчас говоришь… Я надеюсь, что Боги вполне милосердны… Они не заставят тебя испытать то, что выпало мне…

Она так же могла бы сказать, что нелепо обвинять ее в том, что ребенка не будет. “Ты первой придумала то, чего нет! Я не в силах выполнить эту фантазию… К счастью! Нарочно что-нибудь сделать я бы не смогла… Не потому, что мне так поступить запрещает “мой долг”, о котором ты столько твердишь, полагая, что эти слова что-то значат… Мы жили в лесу, не в деревне! Одни! Так откуда же мне научиться тому, в чем ты хочешь меня упрекнуть?” — собиралась ответить она, но внезапная слабость заставила Руни смолчать.

Дальше спорить не было сил. Вокруг все поплыло, закружилось… Лесянка больше не слышала Свельд. Опустившись опять на подушки, Руни закрыла глаза, погружаясь в спасительный сон.

Свельд не сразу поверила, что сестра спит.

— Она просто не хочет выслушать правду! — мелькнула досадная мысль, но будить Руни было опасно. Кто знает, чем это закончится?

Чуть подождав и поняв, что здесь меньше притворства, чем ей показалось сначала, Свельд вышла из комнаты. От разговора остался в душе неприятный осадок.

— Но я ведь права! Я все делаю только ради нее! Придет день, когда Руни поймет и оценит то счастье, которым ее одарили! — привычно повторила лесянка и вздрогнула.

В первый раз Свельд осознала, что это только слова.

Когда синее пламя ударило рядом с Вальгердом, Хлуд был в стороне. Он отчетливо видел, как огненный столб развалился на две полосы и рванулся вперед. “Вальгерд мертв!” — промелькнуло в мозгу. “Человек не способен остаться там и не сгореть!” — с откровенным злорадством подумал Хлуд. После раны в живот, чуть не стоившей жизни, он очень хотел отомстить главарю, но не мог.

— Знай я раньше, каков этот Вальгерд, я сделал бы все, чтобы только его не признали здесь! — приходило на ум.

Смерть предводителя в пламени Рыси ему показалась наградой за все унижения.

— Да и наследство вполне неплохое! Поместье достанется мне! — усмехнулся Хлуд.

После смерти Вальгерда он мог бы просто занять замок, но полагал, что умнее его получить по закону Гальдора. Женившись на Бронвис, он мог бы избегнуть конфликта с другими вирдами.

— Правда, она теперь больше похожа на тощее пугало, чем на нормальную женщину, но разве это так важно? Угодья ценнее любой красоты… Я совсем не обязан с ней жить! Запру Бронвис в одной из тех башен, где свален ненужный хлам… Пусть посидит, а потом… Разве трудно зимой простудиться? Я даже приглашу к ней местную знахарку, чтобы все видели, как я забочусь о ней… Но ведь здесь не столица! Наш климат суров, и бедняжка зачахнет без солнца… Как жаль! — предавался мечтам Хлуд. — Нам нужно побыстрее пройти обряд в Храме… Тогда вряд ли кто-то оспорит права на наследство Вальгерда…

— Не стоит терять драгоценное время! — подумал Хлуд, ища взглядом сестру главаря.

Бронвис ехала чуть в стороне от толпы прихлебателей брата, никто не пытался приблизиться к ней. “Вот и славно!” — подумал Хлуд, направляя коня прямо к ней.

Она даже не вздрогнула, словно бы ожидала, что кто-нибудь к ней подойдет.

— Бронвис, — начал Хлуд, — мне тебя жаль! Смерть брата лишила тебя всего! Ты хотела расправиться с ведьмой, а потеряла Вальгерда. Но я не забыл нашу дружбу и помню, что ему обещал!

Бронвис нервно взглянула на Хлуда и вдруг усмехнулась.

— Вы сборище трусов, готовых бежать кто куда! Когда все пошли к замку, вы были в подлеске! Я видела, как вы попрятались там! Когда Вальгерд въехал в толпу, то тебя с ним не было!

— Как и тебя! — почти грубо ответил ей Хлуд.

— Я хотела поехать, но чем я могла бы помочь? Я ведь женщина, я не умею сражаться! Я просто мешала бы всем!

— Ладно, это неважно! Послушай, красавица, Вальгерд был моим другом! Он мне доверял и просил, если что-то случится, о тебе позаботиться! Ты мне нравишься! Очень давно! Если ты за меня выйдешь замуж, то я постараюсь помочь тебе, Бронвис!

Тон Хлуда был снисходителен. Он полагал, что его слов достаточно, чтобы Бронвис ответила: “Да!”, но она рассмеялась Хлуду прямо в лицо:

— За тебя? За тебя?!

— Не ори! — он почти зашипел на нее. — Лучше просто подумай, как ты будешь жить! Ты чужая, твой брат был убит Белой Рысью! Кому ты нужна здесь? Я единственный, кто еще может тебя защитить! Очень скоро семьи погибших от пламени станут искать виноватых, а кто жаждал штурма? Ты, именно ты! Тебя просто убьют!

— Я укроюсь за стенами замка!

— За стенами? Кто же станет их защищать? Я сумел бы сдержать натиск этих нахальных людишек, будь я твоим мужем, а так… Для чего мне, скажи, рисковать?

В золотом взгляде Бронвис читалась досада, когда она дерзко ответила:

— Люди найдутся и без тебя! Стоит мне захотеть…

— Ты совсем потеряла рассудок! — с издевкой ответил ей Хлуд. — Раньше, может, кто-то и захотел бы рискнуть головой, но теперь… Посмотри на себя! Ты не та, что была!

Хлуд вел себя очень нагло, считая, что Бронвис в его полной власти. “Пусть сразу привыкнет, кто здесь господин! — полагал он. — Не стоит растрачивать силы впустую, играя в Балладу Любви! Пусть признает, что я оказал ей услугу, предложив этот брачный союз!”

Хлуд не знал одного: человек, чей рассудок под властью “дыхания грез”, не способен логически мыслить. Любая обида будит вспышку агрессии и затмевает очевидные вещи. Будь Бронвис здорова, она бы, возможно, поплакав, смирилась с таким поворотом, теперь же внезапная ярость от хамства того, кого Бронвис считала ничтожеством и презирала, нахлынув, лишила остатков здравого смысла. На голову Хлуда обрушился целый поток оскорблений:

— Мерзавец! Дикарь! Грязный вирд! Ты считаешь, что я вправду стану твоей? Не дождешься! И замок мой! Только мой! Я сумею его защитить!