— Как будто перепуганный насмерть звереныш, — мелькнуло в голове Златоглазого, и эта мысль придала ему смелости.

Сняв цепочку, он поднял красный камень перед собой, но девушка не шевельнулась. Было похоже, что Рысь боится не талисмана, а человека, который стоял перед ней.

— Вот и прекрасно! — подумал Вальгерд, пробираясь через заросли мшаннов к сухому дереву.

В нем опять пробудился инстинкт охотника. Оказавшись у коряги, он не сомневался, что девушка не сумеет испепелить его, и почти нежно сказал ей:

— Спускайся вниз!

Тех, кто давно знал Вальгерда, такая мягкость пугала хуже самых жестоких выходок, но посторонние покупались на нее. Однако лесная девушка не шевельнулась, лишь крепче прильнула к стволу.

— Я сказал — слазь! — повторил он, уже понимая, что нужно взбираться за ней самому.

“Она знает, что я задумал! — подумал он. — Эти твари читают мысли на расстоянии!” Такая догадка удивила бы вирдов из Гальдорхейма, поскольку легенды молчали об этом, но Златоглазый не сомневался, что прав.

Видя, что звать ее бесполезно, Вальгерд, отбросив ставший ненужным шест, зацепился за ближний сук и подтянулся на нем, что оказалось несложно.

— А нелюди глупы! — усмехнулся он про себя. — Простая крестьянская девка давно бы спрыгнула вниз и сбежала. Было бы много труднее ее выловить между кустов, чем снять с ветки!

Расстояние между ними стремительно сокращалось. Когда он протянул руку, пленница не пыталась вырваться, она просто сжалась в комочек. В ее карих глазах, полных ужаса, заблестели слезы, когда он, намотав на руку длинные пряди, с жестокой усмешкой сказал ей:

— Вот и все!

Пора было спускаться, но Вальгерд вдруг заколебался. В испуганном взгляде девушки не было жуткой мистической синевы.

— Может, эта девчонка — никакая не Рысь, а крестьянка из ближней деревни, забредшая на болото за мшаннами? Хорошо же она опозорит меня перед всеми… — подумал Вальгерд.

Притянув пленницу ближе, он отбросил с ее лица светлые волосы и тут же вздрогнул, едва не сорвавшись вниз.

Дело было не в редкостной красоте. Вальгерд не смог бы сказать, хороша ли добыча, настолько она отличалась от виденных раньше им девушек. Глаза, излучавшие теплый свет, были слишком огромны для длинного узкого личика. Оно было почти лишено живых красок, а бледная кожа как будто светилась. С первого взгляда было заметно, что Выродок и девчонка принадлежат к одной расе, хотя Эрл, если забыть о магической Силе, был больше дикарки похож на обычного человека. (Сказалась кровь отца.) От несомненного сходства Вальгерда передернуло, он теперь не сомневался, что поймал именно Белую Рысь.

Глядя в лицо необычной пленнице, Вальгерд впервые спросил себя, что же с ней делать. Оставить себе, как наложницу?

— С ней поиграешь, а она нарожает тебе кучу нелюдей! — вдруг подумал он, и по спине пробежал холодок. — Отдать на забаву дружкам? Не возьмут! Может, просто убить? Но ведь спросят: “За что?”

— И зачем я связался с ней! — запоздало мелькнуло в голове Златоглазого.

Память вдруг воскресила в памяти казни магов и колдунов. В свое время в Лонгрофте Вальгерд заявлял, что такие зрелища развлекают получше придворных праздников.

На центральной площади возводился дощатый помост со столбом, на который и возводили очередную жертву. Охранники “Службы Магии”, привязав к столбу нелюдя, оглашали обвинение, и на помост поднимался палач. Торжественно вынув Железо Небесных Сфер, он вонзал его в сердце пленника, а потом, высоко подняв поданный факел, спускался вниз и поджигал помост с телом носителя Силы.

— Жаль, что мы не в столице! — подумал он. — Там бы все было намного проще: поймали — и на костер!

В этот миг Златоглазый опять убедился, что девушка может читать его мысли, поскольку девчонка вдруг попыталась выхватить у него из-за пояса острый кинжал. Эта попытка не увенчалась успехом, он просто выбил его, и оружие полетело на поляну. Нежданно зеленая поросль содрогнулась и с тихим урчанием вспухла. На месте удара вверх взвился высокий черный фонтан, обдав грязью сидевших на мертвой коряге.

— Это — живое! — со страхом подумал Вальгерд.

Странная зелень вздувалась, двигалась и противно чмокала, выпуская длинные щупальца и плюясь черной жижей, однако, поняв, что ей не добраться до желанной добычи, затихла, заставив столичного гостя понять, что он видел знаменитую Топь.

— Или пойдешь со мной, или я тебя сброшу вниз, — с тихой угрозой сказал Вальгерд пленнице.

Та кивнула, уже не пытаясь сопротивляться. Должно быть, ужасная гибель в зеленой трясине пугала сильнее неизвестности.

— Если только девчонка не копит силы для рокового удара! — подумал он, но, посмотрев в глаза Рыси, увидел лишь безысходность.

Спустившись с ней с коряги, Вальгерд снял широкий кожаный пояс и крепко связал ей руки. Девушка даже не вздрогнула, она словно лишилась всех чувств.

Вся ватага остолбенела при виде пленницы. Не собираясь тратить времени на разговоры, Вальгерд, небрежно бросив: “Идем на поляну, ко всем остальным,” — сразу пошел вперед. Его спутники подчинились предводителю. Мысль о бунте против пришельца, попиравшего веру и обычаи Гальдорхейма, никому не пришла в голову. После поимки Рыси Златоглазый действительно вырос в их глазах.

На поляне с сожженным дроммом Вальгерд обнаружил группу Хлуда. Как видно, тот не особо усердствовал в поисках. Будь Златоглазый без Рыси, он бы постарался сорвать зло на дружке, но теперь ему было приятно, что тот свидетель триумфа. Однако присутствие большей части сторонников вынуждало действовать. Как?

— Заставить ее проявить свою Силу, показать всем, что она ведьма! — подумал он.

Вынув веревку, Вальгерд осмотрелся и, выбрав дерево, попытался привязать к нему пленницу, но девчонка вдруг снова забилась, стараясь освободиться. Вальгерд неожиданно понял, что ему будет трудно справиться с ней, так как отчаяние придавало девушке сил.

На минуту ему захотелось окликнуть кого-нибудь и велеть придержать пленницу, но он знал, что никто ему не поможет. Суеверный страх перед Рысью, пусть даже связанной, был смехотворен, поскольку цвет ее глаз говорил о потере Силы, однако затевать из-за этого ссору было сейчас ни к чему. Пары пощечин оказалось достаточно, чтобы утихомирить ее. Привязав пленницу к стволу дерева и затянув крепкий узел веревки, Вальгерд обернулся к толпе, наблюдавшей за ним.

Он собирался сказать пару слов, конный топот, давно раздававшийся в чаще, ничуть не смущал его. Вальгерд подумал, что это возвращается часть отряда, искавшая Рысь возле мелкой речушки. Он удивился не меньше других, когда на лесную поляну выехал Орм.

Победитель Бера был не один. Хлуд, едва глянув на свиту Орма, прикинул, что если Вальгерд решится затеять вооруженную драку, то им придется несладко, поскольку у противника явный перевес сил. К тому же здесь не было Бронвис, а это значило, что сгладить ссору Вальгерда и Победителя будет некому. Убежденность Вальгерда в злой Силе лесного существа на какое-то время передалась и остальным, но с появлением Орма акценты сместились. Теперь Хлуд поневоле спросил себя, не сделал ли он, отправляясь с Вальгердом, непростительной глупости.

Должно быть, такие же мысли посещали и остальных, так как спутники Златоглазого стихли. Они презирали мораль и законы, однако выросли здесь. В каждом таился бессознательный трепет перед загадочной Силой этих земель. В крепком замке, за чашей с вином, они дерзко насмехались над ней, но появление Победителя стало для многих из них знаком свыше. Хлуд вдруг подумал, что видит рождение новой легенды о гибели чужака, посягнувшего на обычаи Гальдорхейма. В душе шевельнулось чувство невольного торжества. Понимая, что со смертью Вальгерда теряет почти что все, он подумал: “И пусть!” Эта гибель доказала бы всем: как бы ни был плох для них Хлуд, но он свой, потому что он никогда не нарушит традиций Гальдора.

Доехав до середины поляны, Орм осадил коня и, кивнув в сторону пленницы, прямо спросил у мужчин на поляне: