Она вскочила, бросила в меня вилку и выбежала из бара. Хорошо хоть не воткнула.

Никогда еще девушки так не злились на меня из-за поцелуя…

Рита

Мы встретились с Максом за завтраком. Он оказался рядом со мной, когда я стояла у стойки раздачи.

– Вот, возьми, блинчиков, – приговаривала повариха Семеновна, которая с самого первого моего визита решила меня откормить.

– А мне можно блинчиков? – подал голос Макс.

Я, кстати, с ним даже не поздоровалась. Злюсь на него за вчерашнее. Конечно, не так сильно, как на альбиноса. Но все же… Я вообще на всех мужиков злюсь! Ни одного из них не хочу видеть.

Все они – похотливые животные с одноглазой сарделькой между ног. Все только и мечтают, как ее куда-нибудь пристроить. А, если не сардельку, так хотя бы язык в рот засунуть…

Подумав о языке во рту, я покосилась на Макса.

Как раз в этот момент его отбрила Семеновна.

– Обойдешься без блинчиков. Видишь, тут всего пять штук осталось. Пусть Ритка ест, поправляется.

– Ладно, ладно, – сразу сдался Макс.

Пять блинчиков, мне, конечно, многовато… Но с Максом делиться не буду! Обойдется.

– У тебя вон рожа холеная, сразу видно – жируешь, – продолжала наезжать на него Семеновна. – А она – бедная студентка, небось одни дошираки лопает… Да?

– Ну, не одни дошираки, – смутилась я.

Я бы давно отошла, но Семеновна забрала у меня тарелку и очень долго перекладывала на нее блинчики из лотка.

– Ну а что еще ты ешь? Овсянку на воде?

– На молоке, – промямлила я.

Да хватит уже меня позорить! Ничего я не бедная. А овсянка – вкусная и полезная каша. К тому же одной пачки хватает на целую неделю, а стоит она копейки.

Я все же получила свои блинчики со сметаной и села за стол. Через несколько секунд за моим столом оказался Макс.

Сегодня на нем снова дурацкая шапка, на этот раз с ушами. Типа как у волка или какого-нибудь пса. Тоже мне, волчара..

Я встала и пересела за другой стол, как можно дальше от него. Макс посмотрел на меня такими обиженными глазами, как будто я отобрала у него любимую косточку. Он в этот момент был так похож на щенка!

Вскоре ко мне присоединилась Кира. Спросила меня, как вчера прошло с альбиносом… Я рассказала. Она сочувственно похлопала меня по руке.

– То-то я смотрю, ты сегодня без буферов, – высказалась она. – Теперь не будешь их носить?

– Буду! – на меня внезапно напало упрямство. – А потом еще и настоящие сделаю, четвертого размера.

Кира усмехнулась.

– Понравилось мужское внимание? Ну-ну, флаг в руки.

Но меня ее сарказм не задел, я была на своей волне.

– Сделаю себе офигенные сиськи, такие чтобы все мужики при виде них падали замертво, – воодушевленно вещала я.

– И сами собой в штабеля складывались, – подсказала Кира.

– Именно! Пусть складываются. А я буду такая вся из себя идти, и каблуками им прямо по сарделькам!

Кира хохотала, держась руками за живот.

– А сиськи даже потрогать не дам, – подытожила я.

– Никому?

– Никому! Ну, разве что самому-пресамому распрекрасному принцу. Если такие существуют.

– Ни разу не встречала. Но нормальные мужики бывают, это факт.

Я поделилась с Кирой блинчиком. Когда мы закончили завтрак, Макса в столовой уже не было.

А потом мы пошли на работу.

– Как думаешь, меня не уволили? – спросила я.

– Не уволили.

– Откуда ты знаешь?

– Если б уволили, уже сообщили бы.

– Ну, может, не успели…

Разволновавшись, я забыла, что собиралась вернуться в свою комнату и снова надеть лифчик с мочалками. Вспомнила, уже входя в ресторан. И подумала, что, может, я и форму-то зря надела. Может, у меня ее сейчас отберут.

Войдя, мы сразу увидели Леопольда. А за его спиной маячил… альбинос. Я остановилась. Хотела развернуться и убежать. Но Кира взяла меня за руку.

– Рита, – обратился ко мне Леопольд. – Тут наш клиент хочет с тобой поговорить.

– Наедине, – прогудел альбинос.

Я только сейчас подняла на него глаза. Но с его взглядом не встретилась. Он смотрел куда-то в сторону.

Леопольд резво удалился. Кира тоже, но она остановилась неподалеку, показывая мне: если что – она рядом.

– Рита, – проскрипел альбинос. – Я бы хотел извиниться за вчерашнее.

От удивления я чуть не рухнула на стоявший рядом стул.

– Мы с вами друг друга неправильно поняли. То есть… я неправильно понял. Я думал, что вы… А вы не…

Он так неуверенно мямлил, что мне даже стало его жалко. Надо же, у альбиноса проснулась совесть! Ему стало стыдно за то, что он пытался тыкать мне в лицо сарделькой. Это обнадеживает. Этот мир не потерян, раз у таких, как он, просыпаются подобные чувства…

– В общем, простите меня.

Он, наконец, поднял на меня глаза. И мне показалось, что никакого раскаяния в них нет. А есть неприязнь и что-то такое… страх, что ли? Но, наверное, мне кажется. Видимо, у него просто такие глаза. Альбиносские, бесцветные. В них неправильно отражаются эмоции.

– Ладно, я… Я вас простила. Забыли.

Выговорив это, я почувствовала огромное облегчение. Которое еще больше усилились, когда он ушел. Как хорошо, что он не остался завтракать! Видеть его было бы для меня невыносимо. Несмотря на то, что он раскаялся.

Я поделилась удивительной новостью с Кирой, та недоверчиво покачала головой.

– Что-то тут не так. Таким, как он, не бывает стыдно.

– Ты не веришь в людей! – воскликнула я. – Люди могут меняться!

Потом я, все еще воодушевленная, полетела в уборную вымыть руки. И наткнулась на Макса. Он стоял у двери, смотрел на меня.

Что ему нужно?

Ему-то не пришло в голову попросить прощения за то, что вчера облапал меня и залез в рот языком. Воспользовавшись моим неадекватным состоянием.

В данный момент мне даже больше нравится альбинос, чем Макс!

Макс

Сегодня Рита была без фальшивых буферов, и это не могло меня не радовать. Под ее полосатой кофточкой угадывались прелестные нежные бутоны… Вернее, их угадывало мое воображение, подкрепленное яркими и жаркими воспоминаниями.

Но это была единственная радостная новость. Вчера я поцеловал Риту, и теперь она на меня злится. После того, как я узнал, что случилось накануне, я не удивлен.

Вчера вечером я чуть в котлету не покрошил мерзкого мужика из 707-го номера.

Когда Рита убежала, я решил самостоятельно разобраться в причинах ее взвинченного состояния. Кое-что у меня в голове уже прояснилось: она дважды заводила речь о сардельке, причем в последний раз явно имела в виду ту, что прячется у меня в штанах. Значит, вполне возможно, – кто-то продемонстрировал ей свою. Неудивительно, что она готова кидаться на людей с вилкой! Я бы сам с удовольствием воткнул вилку в этого урода. Пока я шел в ресторан, выяснял, куда вечером направилась Рита и что она собиралась делать, мои кулаки так и чесались.

От Леопольда я узнал, что Рита должна была доставить ужин в 707-й номер, у горничной, которую встретил на этаже, выяснил, что она застала там следы погрома. В номер я вломился злой, как черт.

Взял урода за шкирку, прижал к стенке, выкрутил руки. К моей радости, он начал сопротивляться, так что я с удовольствием врезал ему пару раз по печени. А потом рассказал, что завтра первым делом он должен извиниться. После чего свалить из отеля и никогда в жизни не показывать тут носа.

Когда он начал мямлить что-то о моем увольнении, я пригрозил ему полицией и громким судом с лучшими адвокатами. Такие, как он, не любят скандалов. А по моим глазам он видел, что я не шучу. Мне даже не потребовалось намекать на свои связи и возможности, он и так перетрусил. А, может, почувствовал, что я не простой наемный работник. Такие, как он, жопой чуют силу и власть.