– Угу, – Еся забрал у лепрекона книги и аккуратно переложил их на другой стол. – Садись есть.

– Зачем?

– Зачем есть? Очень глубокий, философский вопрос. Но я не готов сейчас на него ответить.

– Зачем тебе книги? Я с тобой уже два года и видел тебя с книгой… – Изя сделал вид, что вспоминает, – никогда.

– Острая необходимость, – буркнул Елисей, разламывая лепешку.

– Ты в последнее время странный! Я думал, ты начнешь как-то сопротивляться, опять пойдешь на конфликт, а ты… неужто и впрямь с Беляной встречаться будете?

– А что мне делать, Еся? – прочавкал ведьмак, орудуя палочками. – Ну я не настолько же дурак! Похожу три месяца под ручку с этой Дариной.

– Беляной.

– Да плевать! От меня не убудет. Всяко лучше, чем с драконами разбираться, кто виноват и как.

– Ты все еще думаешь, тебя зачаровали? – задумчиво спросил Изя, макая кусочек лепешки в суп. – Но ведьмаки…

– Угу, к чарам невосприимчивы. Вот только ко всем ли? Твоей радуге лепреконской, будь она неладна, я иногда поддаюсь, помнишь? Изя, ты ведь изучал историю магии. Что знаешь о ведьмах с ипостасью Черного Лебедя?

Изя задумался:

– Есть такая побасенка. Раз в триста лет дочь колдуна, заслужившего расположение Тьмы, может призвать Навь и получить ипостась черной птицы. Были вроде прецеденты. Но очень давно. Мощная и… гадкая штука. Да ну! Нет! Это анахронизм какой-то! Сейчас, если хочешь темной магией побаловаться, проще запастись подходящими артефактами, типа Мистик-клетки или Колодца Затмения. Или джинна найти, три желания загадать. Помимо расхода энергии и издержек, вроде потери собственного «я» и подчинения темным силам, в этом ритуале с лебедем слишком много условий: души невинно убиенные, Нави переданные, и прочая ересь. Кто в наше время такой фигней заниматься будет?

Еся ел. Очень сосредоточенно. Лепрекон отложил в сторону палочки и оглянулся на стол с книгами:

– Или будет?

Елисей помедлил, но кивнул:

– Это не просто мои… теории. Ты помнишь Клару?

Изя смутился. Клару он не помнил, он пришел на службу к Веденеевым, когда Еся уже пил, дебоширил и пропускал Дозоры – говорили, что из-за расставания с девушкой. Еще говорили, что младший ведьмак и раньше норовом отличался неукротимым. А тут уж вообще распоясался.

– Клара была моей невестой, – Еся заговорил, отстраненно глядя перед собой. – Познакомились во время Дозора, на нее слизняк выскочил, а тут мы. Отец против был… категорично. Она ведь из провинции в город приехала, в богатом доме прислугой работала. Училась, стипендию от города получала как одаренная. Мы начали встречаться. Ей стыдно было, что она такая… небогатая. Она у хозяйки платье взяла, ко мне на свидание в нем пришла. Хозяйка его не носила, но узнала как-то о пропаже. Клара говорила, у госпожи артефакт какой-то имелся, подглядывающий, вроде зеркала, что ли. Ну, в общем, разъярилась она, Марья. Прокляла Клару и выгнала. Вот тогда-то Клара тень ее увидела… лебединую. Она тоже магию изучала, углубленно, знала, что это за хрень. Испугалась, болеть стала. Я ее к ведунам в Глушь Лесную в Тридевятом отвез, подальше от глаз Марьиных. Ведун, что с Клары проклятье снял, молодой был. Вот они и полюбили друг друга. Оказалось, у нас это несерьезно было… а там серьезно. Я понимаю. Я и тогда понимал. Хотел всем о том, кто такая дочь Морова, рассказать, но Клара не дала. И сама молчала, за душу свою боялась, да и как доказать? Мало ли что девице вороватой привиделось. Ведун даже не смог источник проклятья определить, нам на слово поверил, лишь нити связи оборвал. Я за Марьей присматривал, но после того она ни разу не проявилась. Жениха вот себе искать не стала. Обо мне и Кларе она не знала, похоже. И про то, что тень ее увидели – тоже.

– Но если артефакт…

– Если это то устройство, о котором я думаю – их сейчас Морановы в разработку запустили, «Живые Зеркала» – и мне странным кажется, почему Клара одним проклятьем отделалась. Я ей намекнул, Марье, она удивилась и испугалась.

– И решила отомстить? – Изе стало совсем беспокойно, даже аппетит пропал, что с ним бывало редко.

– Расскажи мне о том вечере в клубе, после твоего выступления, – попросил Елисей.

– Так я уже…

– В Навь тебя! Жалко, что ли?! Я ж не все помню! – Еся превратился в прежнего Есю, и лепрекон вздохнул с облегчением:

– Ну… ты сидел…

– Так.

– Выпил.

– Это помню. Немного.

– И сказал: «Хочу вон ту. Изя, смотайся, договорись. Мне нужно сейчас, с доставкой в постель».

Наступила пауза. Еся шмыгнул носом и осторожно уточнил:

– Это я о Беляне?

– А ты не помнишь? – ласково поинтересовался Изя.

– Помню, – признался ведьмак. – Ну… попутал, с кем не бывает? Она такая… неважно.

– Вот-вот, явно попутал, – с укоризной продолжил лепрекон. – Не твоего поля ягодка. Я и спросил тебя, не лучше ли пойти в Дивный Квартал и потусоваться с девочками попроще. Ты настаивал. Я отговаривал. И тут…

– Что? – ведьмак напрягся и подался вперед.

– Ты встал, двинулся… куда-то, потом начал обращаться, потом…

– В какую сторону я двинулся?

– К бару.

– Я что-то говорил?

– Сказал, да… – Изя потер лоб, – что эти твари совсем обнаглели и пора их приструнить. Только ты все это неприлично сказал. Громко. Но ни к кому конкретному не обращаясь.

– Это меня и спасло, что не… конкретно. И еще кое-что, – Веденеев с громким вздохом откинулся на спинку стула. – Помнишь, кто там сидел? За ширмой.

– Оборотни? Белые медведи? Вы, бурые, вечно с ними грызетесь.

– Не просто белые – отморозки из клана Вельма Седого. И сам глава банды. Я их узнал, но решил остаться, твой номер посмотреть. Они вроде благодушно настроены были, отмечали именины Вельма, он, оказывается, неравнодушен к комическим номерам, – Еся скрипнул зубами. – Навь левая! Я ведь не помню, как шел к ним. Помню только злобу, красный туман в голове… и шепот как бы: пойди, накажи их!… ты же ведьмак, силища!.. доколе такая шваль мостовые Сильверграда топтать будет? Никогда бы в здравом уме я к белым мишкам, что числом больше одного, не сунулся. Представляешь, что было бы, если бы я Вельма оскорбил?

– Страшно подумать, – Изя передернулся и припал к бутылке с водой.

Думать о возможном исходе такой ситуации было не просто страшно – жутко. О Вельме Седом и деяниях его банды в Темном Квартале ходили разные слухи, но от самого невинного из них леденела кровь. В городе говорили, что у белых имелся какой-то сильный покровитель из высших магов. Они единственные во всем Сильверграде не боялись ведьмаков и не разделяли уважительного и боязливого к ним отношения. Не шли на прямой конфликт, и на том спасибо. Любой повод – и хрупкому перемирию пришел бы конец. И Елисей чуть повод этот не дал.

– И все-таки меня потом в Темный занесло, – задумчиво проговорил ведьмак. – Подсознательно, факт.

– Я не знал про чары, не предполагал даже, – пробормотал лепрекон. – Видел, как тебя корежило, как ты зигзаги выводил, но решил, перепил ты.

– Я ведь к ним шел уже… и не дошел. Услышал – поет. Ничего не видел, только ее в красном тумане, Беляну. Увидел… и ухватился, словно за спасательный круг. И выплыл. Нашел дорогу в этом мареве красном. Так что я выдержу. Сто свиданий? Пфе! Уже, считай, девяносто девять. Первым засчитаем… хм… встречу в клубе.

– Выдержишь, разумеется. Девяносто девять свиданий и работа по дому. Пфе! – рассеянно поддакнул Изя. Посмотрел на удивленного ведьмака, уточнил: – Ты не знал? Роман Евстафьевич при тебе одобрил. Белль в договор вписала, что моральный урон ты отработать должен веником, лопатой, шваброй, ухватом и прихваткой, работой по дому, выражаясь проще. Есь, что такое прихватка?

– Я?! – Елисей подавился супом, закашлялся, сипло пропищал, стуча по грудине кулаком. – Веденеев?! Потомственный ведьмак!!! Охотник на нежить!!! У плиты стоять?!

– Отец целую толпу рабочих подогнал, а тебе мало? – шипел ведьмак.