Почти все обозримое пространство занимал корабль. Фермы антенн, трубы, солнечные батареи и другое сложное оборудование покрывали его цилиндрический корпус. А дальше, наполовину скрытый «Торговцем», сиял сам Марс — светящийся красный гигант на черном поле. Зрелище было настолько грозным и захватывающим, что я мгновенно забыл про тошноту. Теперь я понял, что потянуло меня прежнего в Черную Бездну. Что может быть прекраснее этого зрелища перед моими глазами?

Грузовой люк был открыт, погрузочные прожектора освещали пусковую установку и Вильсона. Пускатель похож на обычный космический грузоподъемник, но он может не только передвигать грузы, но и «запускать» их.

В данном случае это означало толкать контейнеры из трюма корабля к удерживающему «загону», где остальной экипаж перехватывал их и задвигал внутрь. Непростая задача, когда модули в восемь раз больше тебя. А выглядел пускатель, как молящийся богомол с привязанным к его брюшку человеком.

Поняв, что у меня нет никакого опыта, капитан прикрепила мой страховочный трос к загону и строго-настрого запретила оттуда удаляться. Меня это только обрадовало. Пока остальные выстраивались перед загоном и готовились «ловить» груз, я рассмотрел сооружение. Высокими технологиями здесь и не пахло.

«Загон» — массивный ящик для временного хранения груза — представлял собой не что иное, как металлический каркас с натянутой над ним ярко-оранжевой пластиковой сетью. Для отделения партий груза друг от друга существовали подвижные перегородки, а мигающие сигнальные огни служили для предупреждения кораблей о наличии загона.

Раскрыв от изумления рот, я смотрел, как Вильсон запустил в нашу сторону первый контейнер, а капитан врубила двигатели, чтобы перехватить его. Промчавшись через пустоту, она на удивление ловко поймала поступающий модуль и толкнула его ко мне.

— Пора заработать себе на пропитание, Максон. Лови ягненка и суй в загон.

Контейнер летел ко мне, от его поверхности отражался свет Марса. Капитан толкнула контейнер с нужной силой, но малость не туда. Чтобы исправить дело и послать груз в загон, мне нужно было переместиться влево. Стиснув зубы, я включил двигатели и резко остановился, когда кончился страховочный трос. Он дернул меня, натянувшись, и меня развернуло на сто восемьдесят градусов. Я только-только повернулся обратно и поднял руки, как налетел контейнер. Он толкнул меня в сеть, а сам вошел в отверстие, как восьмой шар входит в угловую лузу, и поплыл к задней стенке. Двигатели вытолкнули меня, трос еще раз крутанул, а капитан весело подбодрила:

— Отличная работа, Максон. Продолжай в том же духе.

Едва я пришел в себя, как прибыл следующий модуль, а сразу за ним третий и четвертый. Я чувствовал себя вратарем в перевернутом хоккее: команда посылала мне шайбы, а я отбивал их в сетку. Через какое-то время, когда все разогрелись, а я, как говорится, набил руку, это превратилось в забаву. Но тем не менее усталость брала свое, и когда разгрузка закончилась, я обрадовался.

Капитан подтащила меня к кораблю. Прибыли два челнока, умело маневрируя, встали на место и извергли из себя дюжину фигур в скафандрах. Фигуры направились к загону. Их движения были настолько плавными, настолько согласованными, что по сравнению с ними наши недавние упражнения показались неуклюжими.

Через несколько часов мы с Сашей, собрав вещи и получив свой заработок, ждали у шлюза, пока один из челноков «Марсокорпа» стыковался с кораблем. Капитан пришла проводить нас. Пожав руку всю в перстнях, я удивился ее силе.

— Уверены, что не хотите остаться? Крещенко питает слабость к сладким булочкам, а твой купол — отличное зеркало.

Я покачал головой.

— Спасибо, но мы двинемся дальше.

Капитан пожала плечами.

— Что ж, дело ваше, но умному объяснять не надо…

Люк открылся, и мы вплыли в шлюз. Я повернулся к капитану.

— Да? Что объяснять?

— Чтобы пригнул голову.

Люк закрылся, и я никогда больше ее не видел. Мы перебрались на челнок. У одетой в голубой комбинезон стюардессы были лиловые волосы и такого же цвета светящийся лак на ногтях. Она скучающе указала на главный проход.

— Занимайте любые свободные места.

Мы кивнули и, хватаясь за удобно размещенные поручни, поплыли по проходу. Я обдумывал слова капитана.

— Пригнуть голову… что она хотела этим сказать?

— Она хотела сказать «берегите себя», — без труда ответила Саша. — А ты что подумал?

Я нахмурился.

— Это могло быть предостережение.

— Ты слишком беспокоишься.

Саша разглядела пустые места и подплыла к ним. Я последовал за ней. По потолку пробежал крошечный ремонтный бот, один из сотен, бродящих по кораблю. Он как будто спешил, и в его крошечных челюстях был зажат винт. Я надеялся, что не случилось ничего серьезного.

Остальные пассажиры — пестрая группа, собранная с пяти или с шести кораблей, — разглядывали нас, пока мы пристегивались в креслах. Нештатные, корпы да парочка зомби — на мой взгляд, ничего необычного. Они смотрели на нас тусклым, ушедшим в себя взглядом и размышляли, что ждет их впереди. И думы эти были невеселые, ведь известно, что даже легкие работы на Марсе — тяжелые, и далеко не все, кто сюда прилетает, доживают до возвращения. Да, толпа не слишком дружелюбная, но и не особенно враждебная, поэтому я заставил себя расслабиться и украдкой взглянул на Сашу.

Девочка выглядела хорошо. Даже удивительно, учитывая все пережитое. Но внешность бывает обманчива. Наблюдать за Сашей стало моим хобби, и теперь показалось, что я вижу напряженные морщинки вокруг ее глаз и бледность, которую не мог скрыть искусственный загар. Оно и понятно: бедняжку похитили корпы, за ней гонялись убийцы, она лишилась глаза, и в довершение всех бед на нее напал сексуальный психопат. И все это несмотря на мою, вынужден сказать, весьма сомнительную защиту.

Странно, но я чувствовал себя ребенком, чьи родители попали в беду. Испуганным, уязвимым и беспомощным ребенком. А ведь это я должен был защищать Сашу, а не наоборот. Мне хотелось поговорить об этом, но я знал, что девочка откажется.

Пол накренился, когда челнок вошел в вираж, потом выровнялся, и мы понеслись вниз, к планете. Я ощутил внутри противную пустоту и стал искать себе занятие. Иллюминаторов не было, но был экран, вставленный в спинку кресла передо мной. Я опустил его. Появился диктор, счастливый и довольный. Ну еще бы, он-то ведь был на Земле. Диктор улыбнулся, сверкнув зубами.

— Привет! Я Том, а как зовут тебя?

Я проигнорировал вопрос, и он перешел с беседы на монолог:

— «Марсокорп» и его филиалы рады приветствовать вас на Марсе. Независимо от того, посещаете вы нас с деловым визитом или проездом, наш персонал приложит все усилия, чтобы сделать ваше пребывание здесь как можно приятнее. А теперь устраивайтесь поудобнее, отдыхайте, а мы расскажем вам о планете.

Саша взглянула на мой экран.

— Что там?

— Так, всякая всячина о Марсе. Хочешь посмотреть?

Зевнув, Саша покачала головой.

— Моя мать тоже платит рекламщикам, чтобы те расхваливали станцию Европы. Все это сплошное вранье.

Девочка закрыла глаза и собралась спать. Пожав плечами, я повернулся к экрану. Там уже появилось цифровое изображение Марса с наложенным на него текстом. Диктор рассказывал, но я с удовольствием обнаружил, что большинство слов могу прочесть сам.

Так я узнал, что диаметр Марса 4200 миль, период обращения вокруг Солнца 687 суток, а каждые сутки длятся 24 часа 37 минут. Красной планетой Марс называют из-за оранжево-красного цвета поверхности, вызванного минералом лимонитом. Атмосфера крайне разреженная и состоит на 95% из углекислого газа, 2,7% — азота, 1,6% — аргона и мизерного количества кислорода, окиси углерода и водяных паров. Так что без скафандра на планете делать нечего. А чтобы вы не скучали, к вашим услугам были невероятные перепады температур, пылевые бури и сравнительно небольшая сила тяжести.

Снимки поверхности исчезли, и снова появился диктор. Он улыбнулся.