========== Глава 1 «Apocalypse Please» ==========
2030 год
Что значит слово жить? Существовать, дышать, питаться, размножаться, чувствовать. Является ли жизнью то состояние, когда некоторые из этих признаков у тебя отбирают?
Уже десять лет люди, населяющие землю, живут совершенно по другим правилам.
Нью-Йорк — единственный оставшийся после катастрофы город, где ещё есть горстка человеческих существ. В основном это молодое поколение, нервные системы у взрослых просто не выдержали апокалипсиса.
Что же изменилось? Нет, на улицах не ходят зомби и не питаются мозгами, всё это милые детские сказочки по сравнению с тем, что творится на самом деле. Никакой фантастики, всё реально. Главная опасность — это земля и, конечно же, сами люди.
И так, начнём по порядку.
После большого ядерного взрыва, повлекшего за собой ещё ряд катастроф гигантского масштаба, оболочка планеты сильно изменилась.
Во-первых, она стала непригодна для существования практически на всей своей площади.
Во-вторых, с лица земли стёрлись любые признаки цивилизации, были уничтожены все постройки вследствие землетрясений, извержений вулканов и цунами, некоторые материки вообще затопило из-за глобального потепления и превращения айсбергов в воду.
В-третьих, эти стихийные бедствия не спешили останавливаться или прекращаться. Все десять лет на единственный уцелевший островок жизни сыпались катаклизмы одна за другой, пытаясь уничтожить человеческую расу окончательно.
На улице стояла адская жара, больше не было времён года, только иногда небольшие поблажки в виде ураганов и ржавых дождей. Температура около сорока градусов заставляла плавиться бедных людишек, мозг кипел и отключался из-за постоянного перенагрева.
Ураганы, смерчи, торнадо приходили внезапно, но очень часто. Пять могучих серо-синих столбов, от земли до самого небосвода, сметали всё на своём пути, поэтому никто особо не спешил покидать дома.
Полуразрушенные здания стали укрытием для многих живых. Верхние этажи были разрушены ещё в самом начале бедствий, на растрескавшемся асфальте, точнее на том, что от него осталось, валялись куски бетона, преграждая путь.
Жилища были похожи на ещё недостроенные дома без окон, без дверей и красивой отделки, только фундамент и бетонный каркас. Хотя окна кое-где ещё оставались.
Осадки были немного коричневого оттенка, поэтому их и называли ржавыми дождями. Вся влага бралась с отравленной земли, и ничем хорошим попадание под такой дождь не светило.
Небо тоже изменилось. Солнца больше не было видно. Одни облака: серые, синие, лиловые — все сплошным фронтом — устрашающая картина.
Растения и животные постепенно вымирали. Нехватка первого уничтожало второе, а атмосфера вокруг вносила в это свой вклад.
Но самое страшное происходило с людьми. На всей планете, наверное, осталось человек восемьсот, и то с каждым годом эта цифра сокращалась.
Новый мировой порядок, введённый Валентином Моргенштерном, очень способствовал вымиранию в геометрической прогрессии.
Центр города, то место, где остались неразрушенные здания, а жизнь кипела полным ходом и всё внутри процветало, принадлежал «Кругу». «Круг» считался властью, а Валентин Моргенштерн, его предводитель, — правителем. Добро пожаловать в те времена, когда была абсолютная монархия. Всё в мире циклично, как говорится.
Его бы никто не слушал, но у этого человека в руках были источники давления. В его распоряжении находились теплицы с растениями, которые были едой, и подземные воды, которые спасали от жажды.
Мужчина написал свод законов, при выполнении которых люди получали свою долю пропитания, а иначе им грозила верная смерть.
Нельзя было испытывать каких-либо чувств или привязанностей по отношению друг к другу. Слово «семья» вышло из употребления. Любые эмоциональные или интимные связи карались смертью или заключением там, куда лучше было не попадать.
Валентин действовал по правилу «разделяй и властвуй». Он желал, чтобы каждый заботился и думал только о себе, ему не нужны были всякие самопожертвования и идиотская любовь, и тем более новые голодные рты, а то ещё нарожают детей на свою голову.
Иметь потомство могли только избранные: он, его дочь и его сын. Для них мужчина уже подыскал хорошенькие пары, которые жили в его «дворце».
Если бы все были эгоистами, то на них было бы легче надавить и заставить что-то делать. Разобщённая нация — погибшая нация. Так что отношения были под строжайшим запретом.
Вишенкой на торте, точнее на гробу всех сгубленных им людей, была его коронная фраза: «Закон суров, но это закон».
За его выполнением следили близкие подчинённые Валентина — Ходж Старквезер, Виктор Элдертри и ещё несколько других людей. Все они верили в идею Моргенштерна, что строгим порядком они спасут мир.
Только в этом мире будут жить только его отпрыски, его потомство, а остальные канут в лету.
Его дочь — милая рыжеволосая красавица Клэри — не была похожа на отца. Девушка имела мягкое сердце, она любила окружающих, вступала с ними в дружеские отношения, не боясь получить что-то за это.
Её будущее было уже прописано Валентином. Второй половинкой Клариссы являлся Джейс Эрондейл — наглый нарцисс, идеально подходивший под образ людей, который желал создать предводитель «Круга».
Клэри испытывала к нему смешанные чувства, она не отрицала, что тот был красавцем, но он ей не слишком нравился из-за своего ужасного характера и зацикленности на себе единственном и неповторимом.
Если бы она выбирала, то она бы вышла замуж за Саймона — своего лучшего друга, отзывчивого и доброго парня.
Моргенштерн не трогал её друзей и не запрещал дочери с ними взаимодействовать. Всё, что касалось его семьи, стояло выше закона.
Его сын Джонатан был ещё похуже и поэгоистичнее Джейса, хоть и казался на первый взгляд ангелом. Парень брал, что хотел, никогда не задумываясь о последствиях.
Ему в жёны была приготовлена Изабель Лайтвуд, дочь друзей Валентина, которые погибли при начале конца света. Мужчина приютил у себя красавицу Иззи, имея на неё большие планы.
Его сын был влюблён в эту девушку, но не показывал вида, плохо обращаясь с ней, впрочем, как и со всеми. Изабель же от него не отставала, обзаведясь скверным характером в таких условиях.
Она была готова дать отпор любому, кто скажет ей что-то не то. Лайтвуд верила, что лучшая защита — это нападение, поэтому всегда была способна первой причинить людям боль.
Девушка знала, что где-то за стенами этого прекрасного дома, где она жила в не слишком приятной компании, был её брат, но с ним она практически не виделась, Моргенштерн не позволял. Даже когда люди приходили к центру за провизией, Валентин смотрел, чтобы они никак не контактировали с его золотым гнездом.
Он почему-то не любил старшего Лайтвуда, тот сильно отличался от его идеала.
Алек не подходил ни на какую роль из им распределённых. Этот парень был бунтарём, можно сказать, он жил рядом с людьми, которые являлись плохой компанией и подрывали авторитет Валентина.
Давно бы уже следовало их посадить или убить, но пока что мужчина не мог этого сделать, те имели неплохие связи, и народ мог взбунтоваться, а это было последнее, что он хотел.
Алек жил вдали от роскоши домов Моргенштерна. У него было всё, что необходимо для жизни. Крыша над головой, укрытие от смерчей и люди, такие же как он, с которыми можно было спокойно делиться переживаниями. Они стали его родными, хоть парень и пытался каждый день прорваться к сестре.
Он понимал, что такая привязанность и дружба ничем хорошим не закончится, но всё равно надеялся, что Валентин не узнает. А ещё у него была большая проблема в виде любовных чувств, которые строго-настрого запрещались законом.
Александр жил в полуразрушенном доме, деля квартиру с Рафаэлем Сантьяго и Магнусом Бейном.
С первым они были знакомы ещё с детства, — угрюмый испанец, ловко владеющий сарказмом. Десять лет назад, до начала конца, когда они были беззаботными малышами, Иззи была влюблена в этого парня.
