Я открыла шкаф и начала шерстить свои полки, на которых, я и так прекрасно знала, нет ни одной вещи, подходящей для ужина с мужчиной. Более того, у меня нет ни единой юбки! Специально не стала брать их с собой. Это у нас в столице брюки на девушке были чем-то таким… на грани дозволенного. Я до сих пор помнила волнение, которое испытала, когда на магические бои мы с Кат надели комбинезоны с летящими брюками, почти неотличимыми от юбок! Кажется, я чувствовала бы себя менее смущенной, если бы пришла на мероприятие голой! Но в походных условиях все воспринималось иначе. Лазить в юбках по горам или трястись неделю в поезде глупо, поэтому гардероб я подобрала соответствующий: рубашки разных цветов и фасонов, жилетки и брюки. Почему-то мне казалось, наглого рыжего подобный наряд разозлит, но я, так и быть, сделаю ему приятное – рубашку надену красную, раз этот цвет ему приглянулся. Да и к моим черным волосам подходит как нельзя лучше.

Задумав маленькую месть, я изрядно повеселела. Собралась, расчесала волосы, подумала и решила, что сегодня обойдусь без косы. Выдохнула и вышла за дверь своих покоев. Ожидала очутиться в знакомом коридоре, поэтому замерла как вкопанная, так как меня окружал сад.

Самый настоящий, с поющими птичками, розовыми кустами и тропинками. В саду, как и за окном, был вечер. Поэтому по обеим сторонам тропинок горели фонари – подвешенные к столбам на бронзовые цепочки шары, внутри которых клубился бледно-желтый свет. Красиво и очень необычно, а самое главное, неожиданно. Рыжий умел удивлять.

Несмотря на то что я знала его имя, или, вернее, догадывалась (все же лично он мне не представлялся), я даже про себя его именовала незнакомцем, рыжим и, с особым удовольствием, – нахалом. Возможно, потому что не хотела с ним знакомиться по-настоящему. Проще считать, что все наши встречи случайны и больше не повторятся.

Мне предстояло определиться, по какой из трех тропинок я пойду, и выбор был непростым. Я больше хотела заблудиться, чем прийти куда нужно.

Впрочем, долго размышлять не пришлось. С ближайшего розового куста слетела стайка переливающихся светляков, покружила вокруг меня и веселой гурьбой устремилась в глубь сада. Я не сразу поняла, что эта светящаяся стрела из мелких жучков указывает мне путь.

Буквально через несколько минут, которые я потратила, чтобы пройти за живым указателем сквозь цветочный лабиринт, я стояла на открытой площадке. Тут было довольно ветрено. Мне показалось странным желание рыжего устроить ужин именно тут. Если у меня улетит тарелка, я расстроюсь.

– Ты все же пришла, хоть и демонстративно не надела платье, – вместо приветствия сказал мужчина, и я не смогла определить по его голосу, он больше доволен или зол.

Он уже сидел за накрытым на двоих столиком возле невысокой резной решетки, увитой плющом. Она, как балконные перила, шла по краю платформы.

– Присаживайся, – пригласил рыжий, и я осторожно шагнула к стулу, чтобы обнаружить: над самим столом царил штиль. Не шелохнулись салфетки, сложенные причудливым образом, не колыхалась скатерть, и волосы (какое же это счастье) не лезли в лицо.

– Тебе понравился мой сюрприз? – поинтересовался он и щелкнул пальцами.

Жест, доведенный до автоматизма. За моей спиной сгустилась тень, и призрачная рука потянулась к бутылке с вином. Ей-богу, я чуть не заорала. Я слышала о слугах-призраках, но видела впервые. Даже у Констера таких не было. Говорят, они стоят баснословных денег.

– Не люблю сюрпризы, – отозвалась я с заметным запозданием, просто на миг забыла о том, что нужно отвечать. – А еще не люблю, когда меня шантажируют, принуждают и заставляют.

– Ты могла просто согласиться сразу, и ничего этого не было бы, – невозмутимо пожал плечами нахал и отсалютовал мне бокалом вина. – За самую красивую девушку в экспедиции!

Оказавшись за столиком, я смогла получше рассмотреть открытую площадку и то, что находилось за небольшим заборчиком, который ее завершал. Сад, где нам накрыли ужин, располагался на крыше между двумя замковыми башнями. Отсюда можно было разглядеть мутные, подернутые вечерней дымкой очертания внутреннего замкового дворика. Тропинки, клумбы и фонарики. Наверное, с утра там особенно красиво.

– Тут волшебно, – заметила я и поставила бокал, чтобы приступить к содержимому тарелки.

– Мне приятно, что тебе нравится, – довольно улыбнулся рыжий.

Но это было не совсем так. Мне не нравилось.

Вино было вкусным, мясо нежнейшим, а компания – приятной. Правда, во всем этом было огромное, просто огромнейшее «но», которое перечеркивало все удовольствие от вечера.

Я этого не хотела. Ни приглушенного света, который давали магические фонари, ни едва слышного пения каких-то чудных ночных птичек (потому что не чудные птички ночами не поют), ни прекрасного розового сада, ни этого мужчину, который рассматривал меня ну очень странно. Даже не знаю… Так смотрят на породистую лошадь или картину известного мастера: с восхищением и желанием обладать. И так совершенно точно не смотрят на женщину, которая интересна.

А если учесть, что я вообще предпочла бы, чтобы на меня не смотрели, то ситуация вырисовывалась на удивление неловкая. Я бы действительно с большим удовольствием поела внизу со всеми.

– Все же не понимаю, зачем тебе это нужно? – нарушила я затянувшееся молчание.

– Что именно? Ужин с красивой девушкой?

– Ужин с девушкой, которая не горит желанием с тобой ужинать. Мне кажется, разница существенная.

– Лесси, ты категорична и похожа на розы в моем саду, – усмехнулся рыжий и откинулся на спинку стула, взглянув на меня с хитрым прищуром. – Такая же яркая, красивая и колючая.

– Между прочим, ты даже не представился. А мое имя тебе уже давно известно. Не думаешь, что это… слегка невежливо?

– А нужно? – удивился он. – Думаю, ты и так прекрасно знаешь, кто я.

– Дарг Амбер? Кстати, дарг… это что? Титул?

– Это уважительное обращение. Так мы подчеркиваем принадлежность к древнему роду, издавна населяющему предгорье.

– Это как-то связано с вашей силой?

– Вот видишь, – самодовольно улыбнулся он. – Тебе все же интересно общаться со мной. Просто ты упрямишься по непонятной мне причине.

– Просто больше общаться не с кем. Вот и все. Ты же не пустил меня к моим. А они, наверное, волнуются.

– Кстати, о волнении. Я сам не был на ужине, но знаю, как он проходил. И вот что странно, Лесси… О тебе волновался только тот паренек, Нэд. Это из-за него ты меня отталкиваешь?

– Я тебя отталкиваю из-за того, что не люблю рыжих, наглых и богатых. Рыжих вообще, а наглых и богатых – с недавнего времени, – с удовольствием припечатала я.

Невероятно. Мне нравилось говорить ему гадости. После Констера, на которого я взирала, как на божество, подобная собственная свобода была упоительна. – Но это не делает Нэда более привлекательным. Я достаточно четко описала свою позицию?

– Вполне. Так почему же о тебе не волнуется дядя?

– Ну, возможно, потому, что если не учитывать неделю пути сюда, мы с ним виделись… три раза. Два в глубоком детстве, а после третьего я решила присоединиться к экспедиции.

– Как интересно… А зачем тебе вообще эта экспедиция?

– Может быть, я хочу заполучить сокровища дракона? – лукаво улыбнулась я и сделала еще один глоток из бокала. Терпкая сладость вина прокатилась по горлу, оставляя послевкусие чернослива.

– «Может быть» – очень неопределенно, – усмехнулся он, с жадностью наблюдая за тем, как я отпиваю вино. – Так хочешь или нет?

– Нет. – Я пожала плечами. – Я не верю в сокровища дракона. Если они и были, их нашел ты или твои предки.

Амбер ухмыльнулся и даже не попытался возразить. Впрочем, его гримаса была красноречивее всяких слов, а я продолжила:

– Я просто сбежала с дядей. А уж за сокровищами драконов или изучать виды бабочек – без разницы.

– Семья? Нелюбимый жених? Долги?

– Нет, все проще. Любовь… – Я не стала скрывать. Возможно, то, что мое сердце разбито и занято, его остановит. – Я была так глупа, что влюбилась в богатого и наглого.