Литмир - Электронная Библиотека

– Ну, все, – тихо сказал Влад, хотя произносить слова вслух было вовсе не обязательно. – Я твой… веди.

И в следующую секунду капитан увидел, как правая сторона кормы пошла вниз. Появились две руки, с костяными утолщениями вместо ногтей. На палубу, в рывке выбросив мощное тело, выбралось существо. Последний луч солнца, отыскав трещину в скале, отразился бликом от прозрачной поверхности, за которой скрывалась голова.

Огромный, голый, человек стоял на палубе, повернув то, что называлось лицом в сторону Влада. По белой коже катились капли. На его теле, перевитом жилами, не было видно ни царапины.

Глава пятая

Змея, кусающая себя за хвост

Там, на глубине, его не ждали. Тяжелая вода, лишенная света,  не любила пришельцев – она делила всех на охотников и жертв. Тот, кто распределил роли, явил великодушие – самая неприметная тварь могла защитить себя, всадив отравленную иглу в любителя легкой наживы.

Если бы здесь, в коралловых дебрях зажегся свет, было бы больно смотреть на фиолетово-желтое разнообразие, подсвеченное искрами мелких рыбешек. Глубже, в провалах цвета индиго, царствовала темнота. Человек, которого девушка в свадебном платье назвала Ихтиандром, не торопился. Он плыл у края кораллового рифа, загребая под себя воду. Тонны воды, заброшенной за спину, отделяли его от лодки, скрывающей за бортами рыжую, обгоревшую на солнце девчонку. Когда человек уплывал, она спала. Измученная, уставшая от борьбы за собственную жизнь, но сытая.

Свинцовые волны катились к далекому берегу, оставляли мокрые следы на поверхности скал. Человек дожидался, пока солнце разгонит тучи. Он давно не пользовался привычным набором органов чувств, но солнечные лучи, скользящие по поверхности, вселяли уверенность. Кроме того,  будили  – не отрывки воспоминаний, скорее, осколки картин. Вполне возможно, связанные с тем, кем он считал себя прежде.

Рядом парила медуза. Хрустальные, ядовитые нити струились за полным света куполом. Стоило зазеваться и коснуться тонких щупалец  – смерть наступит раньше, чем успеешь испугаться. А убийца продолжит свой путь, ловя стеклянным небосводом разлитое в воде золото.

Человек был одинок, безоружен, но беззащитным себя не считал. Другое дело девушка, спящая в лодке. Слабая, хрупкая, она нуждалась в защите.

Человек нырнул в расщелину, стараясь уйти от мыслей, чья тень сжимала его сердце в тиски – как будто он хотел втянуть в себя воздух, и не мог.

На глубине, где нашла свой последний приют затонувшая яхта, зрение помочь не могло. Человек «видел» иным органом чувств. Силуэт тридцатиметровой красавицы, лежащей на боку, некогда горделиво носившей на груди имя «Callisto», отпечатался в его мозгу. Словно воочию предстала палуба, забитая изъеденной солью шелухой. Ряды иллюминаторов, безнадежно пытающихся в абсолютной темноте поймать отражение солнца.  Немногие обитатели яхты премиум класса ютились на корме. Осьминог, да пара мурен холодно встретили пришельца.

Человек уцепился за поручни трапа и втянул себя в узкое пространство между каютами. Раньше здесь обитала смерть. Она поджидала гостей на каждом шагу. Ныне, единственный свидетель – разложившийся труп  – дрейфовал между рядами открытых дверей кают, лениво перебирая рукавами глубоководного костюма, из которых торчали обглоданные кости. Поднырнув под труп неизвестного дайвера, человек сделал пару гребков и поднялся к распахнутой двери в одну из кают.

Ничего не изменилось. Они по-прежнему были здесь – пузатые твари, выращивающие в своем чреве черные алмазы. Несметное богатство, лягушачьей икрой рассыпанное по каюте, закрывало и палубу, и стены, и бывший потолок. Человек коснулся ближайшего шарика, без особых усилий оторвал его от комковатой поверхности матрицы. Некоторое время пришелец вертел алмаз в руке, не думая ни о чем.

Потом он повернулся и поплыл обратно.

***

– Я смотрю, ты меня не слушаешь! – Николь перегнулась через борт и хлопнула ладонью по воде. –  А? Кому я все это рассказываю?

Девушка откинула со лба прилипшую прядь волос и плотнее закуталась в жалкое подобие одежды – просоленную от брызг вуаль. На поверхности воды, сморщенной ветром, снова показалась голова с огромными глазами. И лишь тогда Николь достала закатившийся под лавку подарок и поднесла к свету.

– Удивительно красиво, – хриплым голосом сказала она и тяжело вздохнула. – Я стала беспокоиться. Не пропадай надолго, хорошо?.. Я тебе уже сказала спасибо за подарок?

Голова Ихтиандра качалась на воде. То появлялся, то исчезал неровный череп, накрытый волной. На вопросы он не отвечал и вообще никак не реагировал на слова. Но девушка продолжала говорить, словно ее слова могли отогнать смерть, уже пятые сутки терпеливо внимавшую звуку ее голоса.

– Хоть бы показал мне, где берег, – скрипнула Николь. – Просто махнул бы рукой. Я бы гребла, гребла… Я тебе сказала спасибо за подарок? Да, сказала. Я все помню – и не надо смеяться! Я еще не сошла с ума. По крайней мере, пока.

Девушка замолчала, поймав взглядом линию горизонта. Дул ветер. Было свежо. Николь попыталась закутать плечи, но это мало помогло.

– Как ты там терпишь такой холод, в воде? Мне здесь холодно, а ты…

Она передернула плечами и тут только вспомнила, что продолжает держать в руке подарок. Черный алмаз небывалых размеров и почти совершенной круглой формы – богатство немыслимое.

– Знаешь, – Николь подняла алмаз, – если на него падает свет, кажется, что внутри его загорается пламя. И движется по кругу, как спираль. Прямо завораживает. Один такой… только намного меньше, мне подарил на прошлый день рождения папка… Мой.

В глазах защипало. Горло стянула судорога, но слез не было. Николь несколько раз шмыгнула носом, потом заговорила снова.

– Скоро… когда я умру. Ты тоже будешь здесь плавать, да? Не забирай алмаз, хорошо? Пусть порадуются те, кто меня… – она прикусила губы и вдруг сорвалась в крик. – Что я несу?! Господи, скажи, что я несу?! Да наплевать мне на всех! Какая мне разница, кто меня найдет после того, как все будет кончено? И уж точно мне пофиг, что кому-то привалит такая удача – найти мое мертвое тело с настоящим богатством в руках!

Николь закрыла руками лицо, и некоторое время просидела так, пережидая болезненный приступ, от которого жгло в груди.

– Вот возьму, и не умру, – наконец, выдавил она. – Назло ему. Назло этому… – она сдержалась. – Ты не напомнишь… И все равно. Раз я начала, так и закончу. На чем я остановилась? Да помню я, не надо подсказывать. Ты только будь здесь, а, чудик? – жалостливо попросила девушка. – Так вот. Длинный парень так прошипел это слово «крас-с-с-сивая», что у меня будто что-то оборвалось внутри…

…Нескончаемое свистящее «с-с-с-с», царапающее мозг, не позволило скатиться в небытие. Несмотря на то, что более всего хотелось забыть обо всем, отречься от правды, которая заглядывала в лицо печальными глазами.

Крас-с-сивая. Звук раздражал до такой степени, что Николь заставила себя открыть глаза. Туман неохотно раздвинулся, оставив рябую пелену на периферии зрения. В каюте никого не было. Заключенная в круг иллюминатора, ночь мигала далекими огнями. Свет бра, встроенных в боковые деревянные панели вычленял пятна на обивке дивана, стоявшего напротив, терялся в мраморных разводах на невысоком столике.

Николь подняла голову. Она обнаружила себя распятой на койке с непомерно длинными ножками. Конечности, перевитые прочными ремнями, болели. Свадебное платье, несколько потерявшее лоск,  обернулось вокруг тела жгутом. Лежать на нем было больно. Но самое страшное – из правой руки, отставленной в сторону, с заботливо подложенной под локоть крохотной подушкой, торчала игла. От нее тянулась пластиковая змея трубки, присоединенная к капельнице. Рука посинела от холода – жалкая, обескровленная, безвольная. На сгибе темнел синяк, уже желтеющий по краям. Стальное жало, присосавшееся к ране, повергло Николь в такой ужас, что она дернулась всем телом, пытаясь освободиться. Больше всего на свете ей захотелось выдернуть инородное тело, острием вздувшее темно-синюю кожу. Изо всех сил девушка потянула на себя левую руку, вложив в отчаянное движение страх перед неведомой смертью, о которой до последнего момента она не знала ничего.

13
{"b":"719826","o":1}