— С тех самых пор, как три часа назад перешагнула порог этой студии.
Кудрявый брюнет издал звук, похожий на ликующий рык и одним ловким движением притянул Васнецову к себе. Лица, в очередной раз, оказались слишком близко. Женька приподнялась и уткнулась кончиком носа в теплую щеку. Ладошка легла на широкий затылок и тонкие пальцы мгновенно запутались в темных кудрях.
Сухие горячие губы торопливо накрыли не сопротивляющиеся губы Васнецовой. Жар мгновенно пронесся сумасшедшей волной по телу. Нежно и горячо. Как такое вообще возможно — непонятно. Только у Воронцова с пол-оборота получалось доводить Женьку до полуобморочного состояния, когда колени подгибались, в глазах темнело, а существующие звуки сливались в единый гул. Разве что, отчетливо слышалось учащенное сердцебиение и шумное дыхание.
Настойчивые губы опускаются ниже и оставляют чувственные поцелуи на бронзовой шее. Ставшие влажными, уверенные ладони грубо мнут тонкую ткань футболки, изучая поддающееся тело. Денис мучает поцелуями пульсирующую венку на шее до тех пор, пока, сквозь опьяняющую пелену чувств, не слышит нежный шепот своего имени. Сжимает хрупкие запястья и снова прижимается к девичьим губам. Женька садится на край стола, ощущая две крайности — проникновенные поцелуи и грубые руки, сдерживающие запястья, на которых теперь, наверное, останутся синяки.
Жесткие ладони размыкаются и, бесцеремонно минуя хлопковую ткань, касаются разгоряченной кожи под футболкой. Девушка интуитивно подается вперед и чуть сильнее обычного кусает кудрявого диджея за нижнюю губу. На языке чувствуется солоноватый привкус.
— Эй, ты меня укусила… — шепчет, облизывая губы, и смеется.
— Прости, — шумно выдыхает, пытаясь выровнять сбившееся дыхание.
Воронцов притягивает ее ближе и почти сразу жалеет об этом, потому что тело мгновенно отзывается сладкой истомой. Ладони поспешно соскальзывают с бархатной кожи. Денис глубоко дышит, упираясь кулаками в деревянную поверхность стола. Васнецова осторожно гладит кудрявого напарника по волосам и ловит затуманенный карий взгляд.
Воронцов усмехается и медленно целует ее. Это поцелуй-вызов, который позволит Женьке решить — нужно ей то, к чему все это ведет. Или нет. Тренировать свою выдержку с ней он больше не может. Это уже какое-то насилие над организмом получается.
Горячие губы почти разочарованно отстраняются, когда вдруг цепкие пальцы в уверенности тянут ткань черного джемпера вверх и откидывают, вывернутым наизнанку, в угол студии. Денис обхватывает широкие бедра, чувствуя нерешительную ладонь на своем торсе. На тонкой коже под ключицей остается еле заметный след от укуса.
— Васнецова, мы сейчас таких дров наломаем… Что потом делать будем? — последняя разумная мысль перед тем, как остатки разума дадут сбой, отдаваясь в плен эмоций.
— Не хочу думать об этом, Воронцов, — шепчет, обнимая широкую спину и сильные плечи.
— Иди сюда… — горячий шепот в самые губы и, тонущая в поцелуе, улыбка.
Денис, наконец, перестает контролировать каждое свое движение. Целует смело и нетерпеливо. Кончики пальцев посылают тысячи электрических искорок, когда касаются нежной кожи на пояснице, стягивая мешающую белую футболку. Через кружевное белье просвечивает красивая грудь, заставляя Воронцова рычать от накатывающих волнами эмоций.
Девичья ладонь ведет полукруг от поясницы к животу и замирает на пряжке тяжелого ремня. Джинсы до предела стягивают пах. Парень с трудом сдерживается, чтобы не заскулить, когда узкая ладошка касается плотной ткани джинсов над возбужденным органом. Быстрым рывком, Денис стягивает с Женьки, жалобно затрещавшие по швам, шорты. Васнецова подается вперед, когда мужские руки на секунду сжимают обнажившиеся в кружеве ягодицы.
Губы сладко ноют от многочисленных поцелуев. Руки предательски дрожат, когда девушка пытается справиться с тугой молнией на джинсах. Особенно сложно это оказывается сделать, если вы ни на секунду не перестаете целоваться. Женька разочарованно выдыхает и, буквально в следующую секунду, чувствует руки Воронцова на ширинке. Тот ломает хлипкий замок и стягивает джинсы.
Еще минута и тела, наконец, касаются друг друга, оказываясь не стесненными лишней одеждой и рамками приличия. Прижимаются друг к другу до сладких спазмов внизу живота. Нательный крестик Дениса бьется Женьке в скулу, когда тот наклоняется к ней, опрокидывая на диван. И где-то на границе сознания шепот: «Ты мне нравишься… Ты мне очень-очень нравишься».
========== Часть 6 ==========
— Я действительно тебе нравлюсь? — чуть слышно прошептал, оставляя легкий поцелуй на горячей девичьей щеке.
Женька серьезно посмотрела в медово-карие глаза и медленно кивнула.
— Ты мне нравишься, — коснулась подушечками пальцев щеки Дениса и, приподнявшись, на секунду прижалась к обветренным губам.
Воронцов растянул губы в счастливой улыбке и уткнулся носом в светлые растрепавшиеся волосы. Одной рукой он придерживал Васнецову за спину, не давая ей упасть. Студийный диван явно не располагал, чтобы на нем лежали двое.
Женька рисовала на предплечье Дениса невидимые узоры, прижавшись щекой к широкой груди. Воронцов водил ладонью по выступающим позвонкам, острым лопаткам и обнаженной девичьей пояснице. Васнецова доверчиво прижималась к нему, оставляя нежные поцелуи под ключичной ямкой.
— Женьк, мы даже дверь не удосужились закрыть в студию. А если бы кто-то вошел? — тихо шепчет.
— Я бы тебя убила, Воронцов, — ласково смотрит на него и убирает со лба Дениса черные как смоль кудрявые волосы.
— Меня? Я, к твоему сведению, мысленно молился всем богам секса, чтобы кому-нибудь не вздумалось сюда войти.
Васнецова смеется и обнимает его за затылок.
— Твои просьбы были услышаны, — приближается и медленно целует его. — Но дважды испытывать судьбу мы не будем, — кусает его за нижнюю губу и выворачивается из неудобных, но желанных объятий.
Денис разочарованно рычит и утыкается лбом в подлокотник дивана. Женька на это лишь улыбается и подхватывает разбросанные вещи. Ей хватает ровно две минуты, чтобы привести себя в порядок и, как ни в чем не бывало, сесть в кресло напротив Воронцова.
— Эй, я не дам тебе уснуть, — придвигается ближе и проводит ладонью по кудрявой макушке. — Денис…
— Васнецова, ты уже получила от меня все, что хотела, — недовольно проворчал, за что мгновенно получил по плечу. Взглянул на Женьку из-под непослушной челки и, не сумев сдержаться, звонко рассмеялся.
Васнецова бросила на Воронцова негодующий взгляд и скрестила руки на груди. Парень встряхнул волосами и, спустив босые стопы на пол, притянул Женьку к себе на колени.
— Какие у тебя планы на оставшийся день? Ну, кроме вечернего эфира.
— Постараться не покалечить своего единственного напарника за его дурацкие шутки, — равнодушно повела плечами.
Денис усмехнулся и положил ладонь на девичьи коленки.
— Тогда позволь мне угостить тебя самым вкусным кофе с пирожными.
— Хорошо. Только с одним условием, — уловила вскинутую бровь Воронцова и немой вопрос во взгляде. — Оденься, пожалуйста, — рассмеялась и почувствовала крепкое объятие Дениса, а потом уверенные горячие поцелуи в шею.
— Тогда у меня встречное условие, — хитро прищурился и выжидающе посмотрел на подругу. — Вечером мы снова поможем друг другу раздеться…
День был странный и непохожий на другие. Воронцов кормил Женьку мороженым, а потом неожиданно целовал в уголки губ, пробуя пломбир. Васнецова дико смущалась и покрывалась румянцем.
Они катались на колесе обозрения три раза подряд. Потому что первые два — безудержно целовались, забывая о красивых видах, на которые хотели посмотреть. В третий раз Женька прижималась к Денису, слушая его размеренное сердцебиение и чувствуя горячее дыхание на макушке.
Несмотря на утренний дождь, днем погода разгулялась и позволила диджеям до самого вечера не вылезать со столичных парков, бульваров, прудов и дворов. В студию они вернулись за пятнадцать минут до эфира. Воронцов помог Женьке настроить аппаратуру и, сделав себе большую чашку ароматного какао, поудобнее устроился на диване.
