— Что, прямо сейчас, да?

— Да, — его дыхание всколыхнуло светлые пряди.

По телу Жени пробежали мурашки. Она обняла его в ответ, нежно гладя ладонями широкую спину.

— Ничего у тебя не выйдет. Нам на ужин нужно. Родители рвут и мечут, что мы задерживаемся на час. За эфир прислали мне десяток сообщений. Ты же не хочешь объясняться, почему мы опоздали на еще больший отрезок времени?

— Я еще за предыдущее проявление чувств не оправдался… — отодвинул воротник водолазки и скользнул пальцами по отметке на ее шее. — Боюсь, второго проступка мне не простят.

— Простят, но злоупотреблять добродушием моих родителей я тебе все-таки не советую. Хочешь, поедем домой на трамвае? Как раньше.

— Хочу, Васнецова. Очень хочу.

Он улыбается так тепло, а у Женьки уже такое щемящее чувство в груди, будто она провожает его на самолет. Хочется уткнуться лицом в широкое плечо и не отпускать. Полчаса, час, сутки… Чтобы просто вместе. Рядом. Потеряться во времени и пространстве. И потерять его призывную повестку в военкомат.

========== Часть 10 ==========

— Я скучал по твоей семье, Васнецова, — честно признался Денис, когда, после шумного семейного ужина, им удалось уединиться в комнате Женьки.

— Они по тебе тоже, Воронцов, — улыбка на девичьих губах была искренней и абсолютно счастливой.

— Сложно было не заметить. Особенно, когда твоя мама в третий раз попыталась добавить мне горячего, — рассмеялся и потянул девушку к себе за запястье. — Иди сюда… Весь вечер хотел тебя поцеловать, — привлек несопротивляющуюся Васнецову и осторожно уложил рядом с собой.

— Что же тебе мешало? — лукаво прищурилась, смотря в горящие глаза необычайно красивого оттенка.

— Недоверчивый взгляд Сергея Алексеевича, которым он одарил нас обоих после твоих слов: «Нет, папочка, мне не жарко в водолазке. Просто она хорошо сочетается с этими джинсами». С джинсами, Васнецова. Ты совсем врать не умеешь? — добродушно усмехнулся и осторожно щелкнул ее по кончику носа.

— Скажи спасибо, что не рассказала все как есть. Иначе бы сейчас ты так просто не лежал здесь рядом со мной, — недовольно проворчала, стараясь сделаться как можно более независимой. Из вредности отстранила от себя его горячую ладонь.

— Только не говори, что тебе нет восемнадцати, — деланно испугался, но не сумел скрыть насмешливых огоньков в глазах.

— Дебил, — вздохнула и усмехнулась.

Парень ответил теплой улыбкой. Так хорошо ему было рядом с этой девочкой, что появилась в его жизни. Взгляд зацепился за ее раскрасневшиеся щеки.

— Может, хотя бы сейчас снимешь с себя водолазку? Жарко, ведь, — и, словно в подтверждение своим словам, приподнялся и стянул с себя джемпер, точь-в-точь такого же насыщенно-шоколадного цвета, как его глаза.

Женька заинтересованно повела бровью, рассматривая Дениса при ярком свете. Он откинул в сторону снятую с себя вещь и взглянул на спортсменку бессовестно притягательным взглядом.

— Воронцов, а ты не боишься, что сейчас кто-нибудь из моих многочисленных и очень любопытных родственников решит заглянуть в эту комнату?

— Нет, не боюсь, — наклоняется к ней и убирает с девичьего лба прядку светлых волос. — Как говорится, кто не рискует…

— Тот не пьет шампанского? — перебивает его, чувствуя совсем близко его губы.

— И это тоже, Васнецова. Это тоже… — улыбается и накрывает девичьи губы неторопливым поцелуем.

Женя ерзает, пытаясь найти наиболее удобное положение, и обнимает его ладонью за затылок, притягивая ближе к себе. Гладит пальчиками крепкую шею. Она тоже целый вечер мечтала о том, чтобы коснуться этих губ, что, почти не переставая, улыбались ей. Сейчас сложно было представить жизнь без подобных проявлений чувств. Друг без друга. Оказалось, что нужно всего лишь прислушаться к своим желаниям, чтобы стать неприлично счастливыми.

Пальцы Дениса вытащили водолазку из джинсов и скользнули под нее, ласково поглаживая подтянутый живот. Воронцов очень хорошо знал, что на каждое его прикосновение у Васнецовой — мурашки. Даже сейчас она вздрогнула и прогнулась в пояснице, ощущая по телу приятную дрожь. Маленькая ладошка зарылась в темные кудри, путая непослушные волны еще сильнее. Денис очень сильно любил, когда она перебирала его волосы. Ни у кого еще так нежно не получалось это делать, как у нее.

— Кудряшки… Я буду по ним скучать, — почти прохныкала, с тоской подумав о том, что будущему солдату непременно придется избавиться от них.

— До свадьбы отрастут, — насмешливо выдохнул, щекоча дыханием ее кожу.

— До чьей свадьбы, Воронцов?

Денис загадочно улыбнулся, заглянув в серо-зеленые глаза.

— До нашей, конечно, до чьей же еще, — наклонился и снова прижался к зацелованным губам.

У Жени будет целый год, чтобы подумать над его словами. Почти предложением. Да, мимолетно оброненным в разговоре, но вполне настоящим. Конечно, потом он вернется и сделает все как полагается: с кольцом, букетом и прочей положенной мишурой. Даже на колено встанет, чтобы совсем красиво было. Хотя это все, наверное, не так важно, как само желание — переплести свою жизнь с жизнью другого человека.

Воронцов не позволил ей ничего сказать. Но она, кажется, и без того все прекрасно поняла. Лишь слегка сжала темные вихры, послушно отвечая горячим губам. И только когда кудрявый брюнет настойчиво потянул вверх ее водолазку, заставила себя отстраниться:

— Денис… Я не шутила, — поцелуй. — На счет незапертой двери и моей любопытной семьи, — снова поцелуй. Еще более импульсивный и горячий. Наполовину задранная водолазка уже раскрыла подтянутый живот.

— Знаю, Васнецова… — немного приподнялся, чувствуя, как тепло внутри от одного ее помутненного поцелуями взгляда. — Я через несколько дней буду плац обивать кирзовыми сапогами. Меня сейчас, правда, совсем не волнует нашествие твоих любопытных родственников, — усмехнувшись, уткнулся в ее щеку и оставил поцелуй на границе с шеей.

Пальцы с новым рвением продолжили тянуть вверх облегающую ткань.

Женька закусила губу и прошептала:

— А я тебя волную?

Воронцов нервно сглотнул. Ее взволнованное состояние ужасно нравилось ему. Для таких моментов, наверное, и нужно было влюбляться: ради честного шепота, по-детски чистого пронзительного взгляда, трогательных прикосновений и алых девичьих губ.

— Еще как волнуешь, — почти прохрипел, наконец, избавляя девушку от водолазки. Вытянул ее руки над головой и прижал их сильной ладонью к кровати. Снова в глаза бросился бордовый подтек на нежной шее. Губы вплавились в ключичную косточку с противоположной стороны от метки, доселе спрятанной под одеждой. Он целовал нежную кожу, вдыхая еле ощутимый сладковатый аромат ее духов.

До комнаты донесся звонкий смех гомонящих людей из коридора, но Денис даже бровью не повел. Лишь сильнее сжал удерживаемые запястья и, бросив на Васнецову короткий взгляд, надавил на нее большей частью своего веса. Обоих прошиб жар от соприкоснувшихся тел, а губы Воронцова поспешно прильнули к девичьим. Мысль о том, что кто-нибудь может войти, вызывала еще больший азарт, выбрасывая в кровь двойную порцию адреналина.

Непоколебимость Дениса, кажется, частично передалась Женьке. В конце концов, они оба взрослые люди. Воронцов, вот, вообще в армию уходит. Васнецова целый год его не увидит, не считая, коротких встреч, которые будут такими редкими и такими желанными. А еще писем, смсок и телефонных разговоров. Нельзя отнимать у себя такие сладкие минуты, пока этот парень еще на гражданке. Здесь, рядом… И так целует, что голова идет кругом.

Денис скользнул подушечками пальцев по ребрам и освободил девичьи запястья от натиска ладони. Васнецова обхватила его за спину, оставив легкие следы полумесяцев от ногтей на коже. Еще ни с кем и никогда она не чувствовала себя так хорошо и правильно, как рядом с ним. Синхронное «люблю» коснулось родных губ и застучало в висках.

А по стеклам забарабанил дождь, накрывая ночным ливнем город, эту улицу и дом. В одной из многочисленных квартир которого целовались двое влюбленных, позабыв обо всем на свете. У них было вчера, есть сегодня и будет завтра. А потом… Потом будет еще очень много всего. Ведь, все самое интересное только начинается…