— Не трогай её, — отвёл свою руку, чтобы она перестала её касаться.

— Почему?

— Потому что эта чёртова метка отвратительна.

— Но она — часть тебя.

— О, конечно. Та часть, о которой я мечтаю забыть.

— Драко… — она старалась подобрать слова, но не могла. — У меня тоже есть метка, — глухо прошептала, пряча лицо у него на груди.

Конечно. Шрам, оставленный Беллатрисой. Это совсем не то, что должно украшать руку девушки.

— Ты получила её не по своей воле.

— Ты тоже.

— Откуда ты знаешь? — безрадостно усмехнулся. — Это был мой выбор.

— Чтобы спасти семью, — осторожно выбралась из-под его ладоней и села на край дивана.

Маленькая горячая ладонь коснулась плеча. Кончики пальцев медленно заскользили вверх по шее и остановились у его щеки. Карий взгляд сейчас был не меньше, чем центром огромной Вселенной. Казалось, в этом омуте сострадательности можно было запросто утонуть. И Малфой тонул. Пока не перехватил подушечки пальцев губами, поцеловав их. Просто… тоже порыв.

— Грейнджер. Мы очень разные.

— Да.

— Я не хочу думать, что ты меня в чём-то идеализировала. Не хочу давать тебе повод думать, что я лучше, чем есть на самом деле.

— Хорошо.

— Я всё тот же несносный Малфой, которого ты всегда знала. Мои отрицательные качества никуда не ушли.

Гермиона внимательно всматривалась в слегка золотистую кожу лица. Блики от огня делали её не такой холодной. Даже серые глаза сейчас казались более тёплыми. Живыми.

Каким образом их разговор свернул в совершенно другое русло?

— Почему ты так боишься показаться в лучшем свете?

— Потому что не хочу никого разочаровывать, если окажется, что моих светлых качеств куда меньше, чем тёмных.

Грейнджер коснулась крепкой ладони, переплетая с ним пальцы. Он слегка сжал их, смотря на неё из-под светлой чёлки.

— Я уверена, что в людях больше того, во что они сами верят.

Откуда ты вообще взялась такая, скажи мне?

Драко устало улыбнулся. Он не был готов к этому разговору. Это было… сложно. Всё, чем он мог бы с ней поделиться, невозможно было уместить в одну ночь. В один откровенный разговор.

— Можно я приду к тебе завтра, и мы продолжим искать луч света в тёмном царстве моего сознания? Сейчас я просто чертовски устал и единственное, чего хочу, поцеловать тебя ещё раз.

Гермиона еле заметно кивнула, всё ещё будучи слегка задумчивой.

— Приходи.

— А сейчас иди ко мне, — притянул её ближе, прижимая к себе и наслаждаясь тёплым выдохом в его губы.

— Драко?..

— Да, Грейнджер?

— Просто… это самая странная ночь в моей жизни. Но я не хочу, чтобы она заканчивалась так скоро. Это… нормально?

Малфой смотрел на неё. Казалось, это было так правильно — видеть её такой. Открытой.

— Без понятия, Грейнджер. В эту секунду мне кажется, что это куда нормальнее, чем всё то, что случалось со мной до.

До войны? До Грейнджер? До чего?

— Хочешь об этом поговорить?

Гермиона покачала головой, нерешительно погладив платиновые волосы. Тонкие пальчики ненадолго утонули в жестковатых прядях, заставив Драко прикрыть глаза от этой нежности.

— Малфой? Ты точно завтра придёшь? — неуверенно прошептала, не переставая перебирать жидкую платину в своих пальцах.

Драко наткнулся на её внимательную карюю радужку, когда открыл глаза. Он тоже был серьёзен.

— Обещаю. И, судя по тому, что уже далеко за полночь — даже не завтра. Сегодня.

— Верно. Сегодня, — задумчиво пожевала губу, блуждая по его лицу сомневающимся взглядом.

Малфой приблизился губами к её уху.

— Я ещё не ушёл, Грейнджер. И, если честно, совсем не спешу. Тем более что ты лежишь на мне и придавливаешь своим весом к дивану, — делано нарочно вздохнул, кусая губы и пряча дурацкую улыбку.

Гермиона заметно оживилась. Конечно, она не могла проигнорировать подобный выпад в свою сторону.

— О, вероятно, дело в твоих ладонях, что не сходят с моей талии?

— Нет, дело в том, что тебе нравится их чувствовать на своей талии.

— О, ещё чего! — демонстративно фыркнула.

— Тогда почему ты не уходишь? — коснулся её подбородка, чтобы посмотреть в глаза.

— Не имею ни малейшего понятия, Драко… — честно прошептала, не сводя с него внимательного взгляда. — Но в ближайшее время собираюсь это выяснить.

— Хорошо, Грейнджер, а пока… Давай наконец-то помолчим.

Он поцеловал её, не позволяя возразить. Хотя, судя по мычащему полустону, который утонул в его губах, она собиралась что-то сказать. Но явно передумала, обнимая его за плечи. У них, ведь, ещё будет время поговорить, а пока…

Катастрофически необходимо целоваться. Просто целоваться. И надеяться, что до утра есть ещё невероятное множество часов и минут, которые можно потратить на что-то более необходимое сейчас, чем разговоры…