— Я знаю! — Кайла и Анка одновременно переглянулись. Потом Анка продолжила: — Под Стохесом идет один большой коридор, который разветвляется около Митры на три Ветви: одна к Гермине, одна к Яркелу, одна к Орвуду. В каждом городе по несколько точек выхода на разных концах района, поэтому там легко заблудиться. Но если мы собираемся рассматривать только коридор под Стохесом, то нам нужна «центральная артерия», которая ведет прямо к стенам Сины от Митры.
— Там будет легко их поймать, — додумала мысль Саша.
— Наше УПМ там бесполезно. Потолки низкие и сам коридор не такой уж широкий, — возразила Микаса.
— Если они заедут не слишком глубоко в туннель, то можно остановить их без УПМ, — все внимательно посмотрели на Анку. — Я достану вам пару ружей солдат Гарнизона.
— Хорошо, с этим разобрались. Как нам заставить их приехать именно туда, куда нам нужно? Ведь по тому, что мы знаем, этих путей тьма тьмущая… не собираемся же мы их у каждого поджидать? — спросил Леви.
— Софи упоминала письмо, — слегка робко сказала Кайла.
***
Когда разведчики закончили наметки плана и поднялись на второй этаж отдохнуть, Кайла, Леви и Анка остались на кухне.
— Уже уходишь?
— Надо принести ружья из склада, пока людей не так много. Заодно сообщу о вашем плане офицеру Пиксису. Если будет какая-нибудь возможность помочь — я передам, — Леви молча кивнул в знак благодарности. Кайла вела себя как-то неестественно спокойно: вечно в ее руках что-то вертелось, что-то крутилось. Подол платья был весь измят из-за постоянного сминания, волосы уже вились от того, что Кайла постоянно накручивала их на палец. — Кайла, что с тобой?
— Передашь, пожалуйста, папе, что со мной все хорошо? — с мольбой в голосе попросила та. — Не хочу его лишний раз пугать. Когда все закончится сама все расскажу.
Анка с неодобрением прошлась по подруге взглядом и с горечью поняла, что этот обман будет не такой уж плохой идеей. Что-что, а вид у Пиксис был, мягко говоря, плох.
— Хорошо, скажу как хочешь, — девушка остановилась взглядом на животе подруги. — Принесу тебе новое платье, а то кровь заметна.
— Спасибо большое, — Кайла мельком взглянула на Леви и спросила: — Как там Лейла?
— Твое письмо ее очень взбудоражило. Мы перечитывали его, наверное, раз пятнадцать, — усмехнулась Анка, наблюдая, как капитан проявил больше интереса к разговору. — Не знаю, как там мама с ней справляется сейчас.
— Она сильно переживает? — забеспокоилась Кайла, даже слегка привставая. Ей меньше всего хотелось будоражить дочку, ведь она пыталась сделать письмо максимально добрым и нежным, без волнующих новостей.
— Успокойся, мамаша, все с ней в порядке. Конечно она очень была рада, получив от тебя письмо! Она очень ждет встречи с тобой, вот и не сидит на месте, — слегка подмигивая сказала Анка. — Она настоящая помощница.
Кайла облегченно выдохнула и улыбнулась. На душе стало теплее от таких приятных новостей про дочку… хоть она ни на секунду не сомневалась в Анке и госпоже Мэри, но она очень часто беспокоилась за дочку. И это понятно. Наверное, только мысли о Лейле еще держали ее в здравом уме.
— А где она сейчас? — спросил Леви, когда Кайла умиротворенно плюхнулась на стул.
— Она в Каранесе с моей мамой, — Анка не смогла сдержать улыбку, вспоминая слова Лейлы перед уходом и прыснула от смеха.
— Чего смешного?
— Она просила передать, что очень хочет увидеть «маминого друга». Сказала, что даже нарисует его.
Леви как-то странно выгнул бровь, не зная, как ему на это реагировать. Словосочетание «мамин друг» казалось ему каким-то неуместным и странным. Он слегка откашлялся, чем вызвал у переглядывающихся Кайлы и Анки улыбки на лицах. Кайла с большим интересом следила за каждым изменением на лице капитана. Она понимала, что Леви все еще сложно осознавать такие большие перемены в его и без того насыщенной жизни. Он расспрашивал Анку в сдержанном тоне, хотя и серьезном, но ласковом. Узнав достаточно, он закончил свой довольно длинный и монотонный допрос и проводил вместе с Кайлой Анку до двери.
— Постараюсь вернуться до восьми. А вы пока уточните у Софи ее позицию, — Анка обняла Кайлу и закрыла дверь.
Комментарий к Любить со сломанным сердцем
Напишите
Получилось ли у меня раскрыть столь ожидаемое многими событие хорошо? Или вы видели это иначе? Если да,то как?) Будет интересно сравнить))
========== Око за око ==========
От приятного тепла факела, подвальной духоты и долгой неподвижности Марта клевала носом. Веки безудержно тянулись сомкнуться, закрыть красные глаза, перед которыми уже вспыхивали мутные пятна. Пустой стул напротив плыл в наступавших слезах, а темные тени стены сливались в сплошной черный фон. Марта попробовала шевелить рукой — безуспешно. Они были прочно привязаны к подлокотникам, без возможности напрячь даже пару мускул. Веревка холодной змеей обвивала предплечье, но в кожу не впивалась.
«Тут темно… но тепло, — Марта перевела взгляд на все еще горящий факел. Его свет больно резанул по глазам, и Марта скривилась, отвернулась. — Где Софи?»
Она и правда осталась в подвале совсем одна. Наверное, когда она задремала, разведчики увели ее. Она должна была что-то кому-то написать, но Марту это не сильно интересовало. Эта женщина всегда вызывала в ней какое-то необъяснимое чувство собственной ничтожности и жалости, всегда смотрела на нее свысока, как на мусор, как на дешевку. Причем она сама была далеко не важная дама: не красива, не умна, не богата, с довольно опасной и точно не благородной работой. Марта усмехнулась. Не ей уж точно говорить о «благородной работе», особенно сейчас. Она не брезговала никаким заработком. Марта была и официанткой, и посудомойщицей, и служанкой, а сейчас и того хуже. Девушка слегка дернулась, вспоминая первые две недели «новой работы». До чего же тошно…
Но Марта была неглупой. Злой, мстительной, сама себе на уме, но не глупой. Она прекрасно видела, как на нее смотрит Софи, прекрасно понимала, что ведет себя распутно и бесчестно. Прекрасно видела свое отражение в зеркале и так же прекрасно понимала, что она себе противна.
Марта перевела полузакрытые глаза на выход. В воспоминаниях всплыл образ до ужаса перепуганной Кайлы, что после ее слов поспешила удалиться, лишь бы не находиться в одном помещении с ней. Нос непроизвольно дернулся, когда Марта вспоминала выражение лица майора. Тогда, это бессилие в полумрачном лице, смешанное со страхом и неловкостью, вызывало эйфорию. Марта с чувством выполненного долга наблюдала палитру эмоций на столь ненавистном лице, что чуть не заулыбалась как полоумная. Те минуты желанного возвышения казались подарком за все те унижения, которые она испытывала, сидя связанной напротив Софи.
Почему же сейчас, вспоминая это, ей не хочется улыбаться?
Она сделала еще пару бесполезных попыток расслабить веревки, как услышала скрип ступенек. В полуосвещенном факелом лице она узнала Кайлу.
— Чего тебе? — грубо спросила ее Марта.
— Пришла тебя развязать, но, как мне кажется, тебе и так хорошо, — грубо ответила Кайла. — Уже девятый час, ты тут нормально проторчала.
— А почему я вообще тут торчала?! Вы должны были защищать меня, а не связывать, был уговор!
— Могла быть вероятность, что Софи придет не одна. Хоть Саша и Жан отследили ее передвижение, перестраховаться было бы не лишним, — Кайла вплотную подошла к Марте и достала нож. — Так, резать?
На Кайле уже не было того окровавленного платья, в котором она явилась в подвал в начале. На ней уже была военная форма, из-за чего ее силуэт казался Марте более грозным. Марта опустила глаза и пробормотала:
— Режь.
Кайла опустилась на одно колено и начала перерезать веревки на руках Марты. Царило полное молчание. Нож скрипел о жесткие нитки, пока Марта наблюдала, с каким лицом Кайла водит им по веревке. В ее взгляде не было ни злости к Марте, ни страха, ни волнения, ни даже задумчивости. Губы плотно сжались в тоненькую полоску, словно она хотела ругнуться, но насильно затыкала себе рот. Марта заметила, что форма, в которой была Кайла, была ей велика; в некоторых местах на ремнях были проделаны искусственные отверстия. Видимо, она настолько похудела, что военные стандарты не рассчитывались под такую худощавую фигуру. Спереди, на груди, ремней не было вообще.
