«Липовая рощица…» Липовая рощица Под моим окном. Детский садик простенький — Бывший барский дом. Белых ставен кружево Тлеет меж ветвей. Чьи там тени кружатся В сумраке аллей? Чьи слова неясные В ранней тишине Сквозь столетье красное Чудятся всё мне?.. «Что-то мне недужится…»
Что-то мне недужится, Что-то зябко мне: За окошком кружится Тополевый снег. Как тут не печалиться: Все и вкривь и вкось, Вон из рук все валится И ни в сноп, ни в горсть… Как ни будь ты стойкою, Как ты ни бодрись — Долгой неустойкою Обернулась жизнь… То-то мне недужится, То-то зябко мне, Хоть летит и кружится Теплый летний снег… «Ни в какой толпе не выделяюсь…» Ни в какой толпе не выделяюсь, Несмотря на шляпу и очки, Ибо русский тип собой являю — С вечной замесью в глазах тоски. С детства всем всегда кажусь знакомой: Тот же вид у этих и у тех… Паче гордости такая скромность, Но ведь этим погордиться – разве грех? Вы тот факт примите во вниманье: У меня – от чьих-то всё ж щедрот — Есть единственное достоянье — Это славный бедный мой народ… Да еще язык его в придачу… «Все было по-домашнему обычно…» Все было по-домашнему обычно: На стульях книги – сразу и не сесть, Бубнило что-то радио привычно, Собака с кошками просили есть. Раздевшись, отморожу рыбы кошкам, На полки махом книги водворю, У этих фото постою немножко, Потом уж чашку кофе заварю. И перед кухонной вечерней сменой На новом на диване посижу… И в центре маленькой моей вселенной Я с радостью себя воображу… «По каким-то зеленым холмам…» По каким-то зеленым холмам, На автобусе призрачно-алом В гости ехала к милым друзьям… Что ж: во сне и не это бывало… Наяву все, конечно, не то: Шум, недосып и в поезде грязно… Я, плотней завернувшись в пальто, Радость встречи не трачу напрасно — Ни на зелень фантомных холмов, Ни на эту автобуса алость… Там лишь, в лоне двух смежных домов, Эта радость до дна изливалась… «Прошла и эта жизни полоса…» Прошла и эта жизни полоса: Знакомства, встречи, ужины, прогулки… И вот уже другие голоса Слышны в ближайшем к дому переулке. И книг уже совсем иной подбор Назначен мной к скорейшему прочтенью, И новых планов все сильней напор… Но что-то медлю я с их исполненьем. «И пусть во сне все вверх ногами вечно…» И пусть во сне все вверх ногами вечно: Какие-то вагоны иль трамваи Бог весть куда везут нас бесконечно — Но в снах всегда я очень молодая. Беру грибы невиданных размеров… А то возьму над садом полетаю… Или танцую где-то хабанеру — Мне что: ведь я такая молодая… «Сквозь толщу лет солоноватых…» Сквозь толщу лет солоноватых С трудом протискиваю взгляд — И вот опять меня и брата Отводит няня в детский сад. Синё и снежно, чуть сонливо… Тепло в пальтишках и пимах… А дома ждут нас терпеливо Наш кот и пара черепах… Такая рань, что виден вроде Вон там остаточек луны… Зима… Дней пять до новогодья… И все полгода до войны… «Глядит умильно на меня…» Глядит умильно на меня С надеждой безответною… Ах, все собаки мне – родня, И большей частью – бедная… И вот стараюсь помнить я, Чтоб каждый раз средь прочего Нашлись в портфеле у меня Кусочек или косточка… «Так сумрачно-лилов закатный…» Так сумрачно-лилов закатный ливень света И тающих снегов так тонко испаренье, Что даже самые реальные предметы И не противятся игре воображенья. И будто позапрошлый век завис в березах, И буквы ять и ер присутствуют в афишах, Одежды встречных и слова слегка курьезны, И цок подков по мостовой, и в дымах крыши… «Почти африканские джунгли…» Почти африканские джунгли У нас на окошке царят: Какие-то пальмы-молчуньи И кактусов целый отряд. Зима ль на дворе или осень, Им дела до этого нет: Растут себе, много не просят — Воды лишь чуть-чуть на обед. И лишь по весне или летом Шепнут полевым вдруг цветам Из пришлых недолгих букетов: «Ну, что там, на воле? Как там?..» |
