А следующим пришло ещё одно озарение: если уж она ощущала удары, то выплеск эмоций, завершающий «постельные утехи», тоже почувствовала бы! Неужели он говорит правду?

Воспоминание слишком ярко вспыхнуло в голове – те же руки, только недавно прикасавшиеся к ней, скидывают одежду с другой, те же губы целуют не её, плечи, по которым с таким удовольствием скользили ладони, прижимают к кровати совсем чужую женщину…

– Чего не было? Того, что ты позвал её к себе, раздевал, целовал? Этого не было?

Лунар отвернулся к окошку.

– Хотел проверить, осталась ли связь, – отозвался глухо. – Прости.

– Можешь считать, что не осталась.

– Думаешь, обманывать себя разумно?

– Разумно, если это то, что тебе нужно. Если спустя пару дней… – Сафира запнулась, снова на миг окунувшись в воспоминания, волосы засверкали, тело откликнулось горячей волной, – бросаешься в кровать первой встречной проверять ненавистную связь – считай, что её нет!

– Я тоже видел, как ты целовалась со своим пижоном. Наверное, из тех же побуждений?

– Хотела проверить… прошло ли отвращение ко всем мужчинам, или это относится только к тебе.

– Проверила? – Сафира слишком хорошо знала обманчиво-спокойный взгляд.

Отвернулась, смотреть в глаза оказалось невыносимо. Почему она должна чувствовать себя виноватой?! Если бы он не ушёл, если бы она не видела его с другой, то даже мысли не мелькнуло бы проверять!

Предводительница снова разозлилась.

– Проверила. Надеюсь, когда силы укажут отца ребёнка, для меня не будет пыткой пройти через это.

– Что ещё ты видела? – Лунар приблизился, пристально глядя, словно ожидал услышать нечто важное.

– Ничего, – буркнула предводительница.

Отчаянно не хотелось спрашивать о разговоре с сестрой, о свадьбе… будто ей есть до этого дело! Пусть ищет, кого хочет, он давно уже сказал, что уйдёт!

– Я же ответила: считай, что связи нет. Проведём обратные ритуалы, верну тебе фитарель, рано или поздно силы укажут, как избавиться насовсем. Мы заключили договор, и я стараюсь его придерживаться. Зачем ты после всего приходишь, заводишь разговоры, пытаешься поцеловать?! Я возвращаюсь в Рог, ты к себе. Не нужно ничего обсуждать, не нужно ничего спрашивать! И в твой мир я не пойду!

Сафира ощутила горячие слёзы в глазах. Проговорить оказалось слишком больно, хоть и необходимо. Действительно, пришёл тут, что-то выясняет! Разве ещё не всё сказано? А уж услышано и подавно больше, чем нужно.

– Сафира…

– Если планируешь и впредь пользоваться нашей связью, можешь не рассчитывать на это! Один раз я сделала глупость, но умею учиться на ошибках.

Воин как-то неожиданно дёрнулся, остановился, глаза потемнели. Сафира бросилась к выходу.

– Ты куда? – прозвучало глухое.

– Второго гнарана нужно выгулять.

– Сафира! – он нагнал её через несколько минут, на ходу пристёгивая ножны и надевая куртку. – Одна ты не полетишь.

– С тобой тоже! Значит, лети сам!

Лунар словно хотел возразить, но неожиданно согласился, кивнул. Наверное, и ему нужно было остыть, хотелось прийти в себя, разрядиться.

Предводительница смотрела из-за ограды, как воин седлает животное, доверчиво ткнувшееся в руку, даже, кажется, что-то шепчет.

Когда гнаран со всадником разогнался, оттолкнулся тонкими ногами и взлетел, девушка отвернулась. Не могла видеть, как в небе уменьшается такой родной и такой неожиданно далёкий силуэт.

На душе вдруг сделалось пусто и тоскливо, словно случилось что-то непоправимое. Опять почудился качающий головой Талим. Снова забыла все его уроки, вела себя как глупая девчонка, а не предводительница.

«Всегда старайся слушать, спокойно задавать вопросы и пытаться понять побуждения», наставлял предводитель. А она? Не выслушала, не спросила.

Сафира решительно тряхнула головой. Что он ей расскажет? Она и так уже не раз всё слышала. Зато высказала накипевшее, поставила точку, может быть, станет хоть немного легче.

Легче не становилось. Предводительница медленно пошла обратно к шатру, буквально заставляя себя не всматриваться в небо.

Неожиданно что-то отвлекло, потянуло за руку. Сафира бросила взгляд на запястье – браслет Фаара слегка вибрировал, словно кто-то дёргал за отходящую от него нить.

Девушка несколько мгновений рассматривала, после направилась по нити. Почти не удивилась, обнаружив его светлость возле одного из костров сзади королевского шатра.

Сводный брат короля сидел в тонком деревянном кресле, рядом стояло такое же свободное.

Поигрывал большим рубином в перстне, к которому и тянулась нить. Увидел Сафиру, поднялся поприветствовать, галантно усадил возле себя – предводительница подумала, не ожидал ли её специально?

– Что вы делаете? – поинтересовалась.

– Эти украшения, которые так сочетаются с вашими прекрасными волосами, из одного набора. Нашего фамильного. Я настроил их друг на друга. Недавно кто-то словно попытался прощупать. Вы не заметили?

Сафира изо всех сил постаралась не смутиться, качнула головой:

– Нет.

– Возможно, ваши собственные силы воздействовали на браслет?

– Мои силы при мне.

– Надеюсь, вы достаточно смогли их контролировать, – снова полуулыбка, заставляющая насторожиться, следить за каждым словом.

– О чём вы? – Сафира постаралась не думать, что их с Лунаром разговор мог быть услышан – если не смысл, то тон.

– Не хотел бы, чтобы невеста говорила так со мной, – многозначительно усмехнулся Фаар. – Впрочем, уже не невеста, ведь верно?

– Вы понимаете мои слова? – спросила предводительница, не заботясь о структуре местного языка. Хотелось определить, что он может знать.

Фаар бросил взгляд, в котором ей не удалось прочитать ответ. Предводительница порадовалась, что хоть Кадим не слышал ссоры с Лунаром, машинально проверила – мараг, похоже, собирался спать.

Фаар продолжал молчать, Сафира решила было уйти, но внезапно вспомнились слова Даара.

– Что такое изначальный камень? – снова спросила она, на этот раз вкладывая энергию в речь. Вдруг действительно не понимает.

Фаар мимолётно поморщился, после улыбнулся:

– Камень, из которого состоит наш мир.

– Как это? – Лунар же называл этот мир «фантомным».

Ещё одна мысль неожиданным озарением сверкнула в голове.

Предводительница нащупала фитарель, стараясь не терять нить разговора и не показывать, что чем-то занята. Приказала Кадиму сказать Китилье про изначальный камень. Несколько раз повторила мысленно слово, надеясь, что хоть как-то смогла передать.

Кадим почти слышимо зарычал, отправляясь исполнять поручение. Следующим предводительница передала приказ выспаться: ей нужен крепкий защитник.

– Вы разве не учились азам? Как же можете использовать силу? – поинтересовался Фаар, пристально вглядываясь в девушку. Он не мог видеть манипуляции с фитарелью, но кто знает, что способен почувствовать.

– Предполагаю, мы учились… по-разному.

Фаар медленно кивнул, всё с тем же пристальным взглядом. Сафира задумалась, пытаясь поймать ассоциацию. Изначальный камень… В их мире часто использовали фитарин для различных ритуалов, но он был совсем другим, ничем не походил на камни в браслете. Уж она точно узнала бы, да и Лунар…

Мысль отдалась глухой болью, вспомнился обряд, золотой фитариновый узор. Сафира почти непроизвольно бросила взгляд в небо.

– Ждёте? – тут же заметил Фаар.

– Не хотелось бы отражать ещё одно нападение, – откликнулась предводительница.

Провела рукой по браслету: в мыслях вертелась очередная ассоциация. Цепочка в пепле кострища. Кольцо Малит…

– Вы не знаете, – пробормотала, – кто… ещё умеет использовать украшения… – Сафира замялась, пытаясь сформулировать хотя бы на своём языке.

– Личные украшения? – уточнил Фаар. Она кивнула:

– Да, личные. Для каких-то ритуалов… или… – предводительница развела руками, не представляя, как объяснить.

– Можете описать подробнее?

– Не могу, к сожалению. Знаю только, что кто-то забрал вещь знакомого мне человека, и она нашлась в каком-то… нехорошем месте.