Поцелуи с Лунаром всегда выбрасывали куда-то за грань контроля разума, вызывали взрывную смесь эмоций и ощущений, и в теле, и в душе. Сейчас же предводительница осознавала каждый шаг, каждый жест.
Вот его губы осмелели, руки поднялись на спину, прижали. Сафира с некоторым смущением поняла: она не знает, что делать. С Лунаром всё выходило само собой – то ли он лучше умел подтолкнуть к верным действиям, то ли благодаря воле сил.
Сейчас же в голове постоянно присутствовал какой-то отстранённый наблюдатель, который пытался обдумывать шаги и последствия. Хотелось понять, насколько изменилось отношение к мужчинам, да и вообще как это бывает, когда не вмешиваются силы, связь.
«Хранова связь, постоянно все мысли о ней. Нет уже связи, не должно быть!»
Сафира непроизвольно поискала взглядом зеркало, словно испугавшись – или понадеявшись? – что увидит там отражение синих глаз. Не своих.
На какой-то миг показалось, будто промелькнул силуэт незнакомого города в технологичном мире. Сафира зажмурилась, не желая идти на поводу у наваждения.
В следующий миг костяшки пальцев взорвались болью, она вздрогнула, отстранилась, осмотрела правый кулак.
Когда-то уже было такое, но сейчас… Память тела, слишком сильное желание? Чтобы вернулся, передумал… ревновал?
– Что, Альяра? – хрипло и немного фамильярно прошептал Тоб.
Предводительница словно очнулась, вдруг вспомнив о нём.
– Ничего, – качнула головой. – Просто хотела понять…
– Не успел жених за порог, ты уже других водишь? – раздался от двери голос Китильи.
– Подсматриваешь? – не удержалась Сафира. И тут же добавила, не желая выяснять отношения при свидетелях: – Тоб уже уходит.
Парень бросил на неё взгляд, однако перечить не стал. Поздоровался с вошедшей, попрощался с обеими и вышел. Кажется, вполне довольный достижениями.
– Идём в кабинет, – проговорила Китилья.
Сафире не понравился тон, однако она предпочла промолчать. Поговорить-то всё равно нужно.
– Я вчера хотела, – отозвалась. – Но мне сказали, ты занята.
– Видишь ли, мне иногда нужно зарабатывать деньги и положение, чтобы продержаться в этом мире. Приходится устраивать приёмные дни, а меня давно не было в столице, много желающих скопилось.
– И кого ты принимаешь? – полюбопытствовала Сафира, не представляя себе, кто и для чего может ходить к Китилье.
– Иногда лечу, но препаратов мало, поэтому, увы, редко. Твоего дара у меня нет. А так, узнать, кто кого любит – не любит, кто кому изменяет, кто из давно ушедших ещё жив, а кого уже не ждать – это в пределах моей силы.
В коридоре обнаружилась Мирпа с подносом, на котором стоял заварник, чашки и большое блюдо с выпечкой. Служанка, обескураженно смотревшая вслед ушедшему гостю, бросила взгляд на «ведьм» и разумно решила вопросов не задавать.
Девушки прошли в комнату здесь же, на первом этаже, с отдельным выходом на улицу.
Сафира огляделась. Зеркала не было, что вызвало неожиданное облегчение: рука всё ещё ныла, а сердце почему-то колотилось сильнее обычного.
Зато стояли диваны, столики, кресла, горел огонь и вообще обстановка выглядела уютной, располагающей. Предводительница избрала кресло поближе к камину, устроилась в нём и остановила взгляд на пламени.
– Вина? – Китилья подошла, протянула бокал.
Сафира машинально взяла, пригубила. В Роге делали вино из ягод, которые выращивали на площадках у подножий. Более тёмное и терпкое, а также, как показалось Сафире, более крепкое.
– Решила отомстить? – снова подала голос Китилья.
– Кому?
– Не прикидывайся дурочкой. И не забывай, что я вижу больше, чем тебе хотелось бы.
– Я тоже, – пробормотала Сафира, вспомнив сны.
– Ты о чём? – не поняла Китилья, опускаясь с бокалом в соседнее кресло.
На столике стояла изящная, оплетённая тонкими прутьями бутыль.
– Ни о чём. Почему я не могу выйти из дома?
– Потому что гонять за тобой и вытаскивать из неприятностей у меня желания нет. Лучше уж делай глупости здесь.
– Хочешь сказать, я только их и делаю?
– Частенько. Тоб, например, – большая глупость, как бы ты ни злилась на Лунара.
– Злилась? Он ушёл, ничего не сказав, даже не попытавшись. И я ничего ему не должна.
– Просто не успел. Порталы – моя единственная связь с домом, но отсюда я их открывать не могу, нет достаточного количества энергии. Стихийные попробуй вылови да выясни, куда ведут и что несут. Из дома раз в месяц или около того мне их проводят, передают необходимое, я стараюсь переправить информацию. Но, к сожалению, сложно спрогнозировать, когда и как откроется портал, практически невозможно, зависит от многих факторов. Обычно в радиусе нескольких кварталов и в течение трёх-четырёх дней около условленной даты. Местные уже привыкли, что это мои колдовские штучки. Лунар точно знал, куда портал его выведет и какие задействованы параметры. А за тобой попросил присмотреть.
– И что… он сказал последнее?
– Полагаю, «спасибо», – Китилья почему-то отвела глаза.
– Ты не слышала?
– Если тебя интересует, вернётся ли он, то непременно вернётся. Что не оставит нас в этой дыре, даже не сомневайся. Но вот когда… возможно, через месяц. Возможно, раньше или позже. Не знаю, что ещё может задержать его в институте.
– Или кто, – хмыкнула Сафира.
– Я тебя предупреждала, – прохладно отозвалась Китилья. – Впрочем, не знаю, что он там тебе наобещал…
– Ничего он мне не обещал, – Сафира ощутила, как щёки погорячели.
Похоже, действительно весь дом осведомлён. Ещё и от Кадима наверняка наслушается. Машинально отправила марагу посыл молчать, видимо, удивив неожиданным приказом.
– Я имею в виду, не знаю, как Лунар для себя позиционирует ваши отношения. По крайней мере, пока мы были вместе, он мне не изменял.
– Зато ты ему изменяла, – огрызнулась Сафира, осознавая, что не нужно этого говорить.
Зря, конечно. Но очень уж хотелось сбить поучительный тон «специалистки по Лунару».
– Он рассказывал? – спросила та с некоторым удивлением и, как показалось Сафире, с надеждой.
– Случайно узнала. Сказал, ему давно уже всё равно.
– Не представляешь, сколько раз я об этом жалела, – вздохнула Китилья, и Сафире стало совестно за жестокие слова. – Так надеялась, что сможет простить. Но Лунар… иногда мне казалось, для него это был просто хороший повод расстаться, не наступив на горло своему благородству. Зато потом пошёл в загул.
– Ну, со мной он расстался не так благородно, – хмыкнула Сафира, делая глоток. Обнаружила, что Китилья уже допивает второй бокал – может, это и вызвало грустные мысли вместе с извечным женским желанием поделиться своей печалью? – Но сама говоришь, оправдание у него есть, значит, может в загул идти так же свободно.
– Самое обидное, ему и делать ничего не нужно было, девки сами на шею вешались, он просто не отказывался. Весь из себя такой правильный, не обижать же даму, тем более, что и напрягаться, ухаживать не надо. И не упрекнёшь, будто соблазнил и бросил.
– Да он и сейчас не отказывается, – откликнулась Сафира.
В словах Китильи слышалась давняя обида, и они отдавались в сердце предводительницы глухой неутихающей болью.
– Кто знает, – пожала плечами Китилья. – Для моего дара слишком далеко. Вот приедет – спросим, тогда, может, узнаю, обманывает ли. Хотя с ним это тоже не всегда видно, не могу я его читать.
Сафира задумчиво взглянула на собеседницу, размышляя – сказать, не сказать? В конце концов, отвечать её никто не заставит, если у самой желания не возникнет. А выяснить так хотелось… Вдруг это всего лишь глупые сны, проекции страхов?
– У вас там есть такая… Тайса, – решилась. – Знаешь?
– Да есть одна дура навязчивая. Он что, рассказывал о ней? – Китилья выглядела удивлённой и расстроенной.
– Рассказывал, как же! – хмыкнула предводительница. – Он мне ничего не рассказывал, выжмешь из него! Только если приказать через фитарель.
– И что Тайса?