– Пап? – робко позвала я однажды за ужином.
– М? – промычал он, с аппетитом доедая остатки курицы в остром соусе с рисом.
– Можно я сегодня вечером пойду с Джастином погулять? Часов в восемь?
– Вы же обычно встречаетесь в шесть? В восемь уже зайдёт солнце.
– Да, но вчера он позвал меня посмотреть на звёзды.
– А как же я? Совсем про батьку забыла? – с притворным огорчением пробормотал он, приступая к салату.
– Ну, папа! – Как же я не люблю, когда он так говорит. За столько лет стало понятно, что это лишь наигранная обида, но вот отвечать на неё я так и не научилась.
– Пап, ну пап! – передразнил он. – Ладно уж, иди. Но ненадолго.
Папа пошёл бродить по морю, поэтому номер был в моём распоряжении. Я встала напротив зеркала, висящего на покосившейся дверце шкафа, и чуть не застонала от осознания новой проблемы. Надо было срочно придумать, в чём пойти.
«Эх, нет тут Киры! Вот уж кому всегда собраться легко. Правда она бы засыпала вопросами о нём и одарила бы многозначительным взглядом. В её понимании, если у меня появляется друг, то мы обязательно должны встречаться», – я улыбнулась своим мыслям. Кира – моя подруга детства, и она всегда понимала меня лучше других. Но вот если я ей проболталась о том, что у меня появился друг, она сразу начинает строить в голове планы о свадьбе. В этом плане она неисправима.
Наконец, когда на мне красовался лёгкий светлый сарафан чуть ниже колена, я окинула взглядом струящиеся причудливыми волнами русые волосы за своей спиной. Они местами отдавали золотым, а иногда и вовсе переходили в каштановый оттенок. Я довольно кивнула своему отражению. Пора. Провожаю себя как на торжественную церемонию, честное слово.
***
Мы с Джастином лежали на песке около моря и смотрели на звёзды. Шум волн Индийского океана напевал свою мелодию, успокаивая и усыпляя.
– Мне порой так хочется, чтобы всё было по-другому. Я мечтала о многом, но сейчас всё больше понимаю, что это невозможно. – Глядя на звёзды, я почему-то всегда вспоминала своё прошлое. Слёзы так и наворачивались на глаза от некоторых особенно печальных воспоминаний.
– Почему? Не стоит пытаться изменить то, что было. Иногда нужно просто поменять то, что есть. Мы все переживаем жизненные уроки, которые остаются невидимыми шрамами. Но эти шрамы можно вылечить.
– Если заживут все шрамы, появится место для новых, – задумчиво, но каким-то смирившимся голосом протянула я. Только сейчас, повернув голову, я заметила, что Джастин всё это время неотрывно смотрел на меня.
И я не стала отводить взгляд. Мы лежали, глядя друг другу в глаза, пока недалеко от нас не заиграла песня под названием «You And Me»2. Джастин встал, протянул мне руку. Я послушно поднялась за ним следом, а он, не говоря ни слова, повёл меня в танце.
Я в одну секунду позабыла всё на свете: все мои грустные мысли и воспоминания будто растворились в пространстве. Я даже плохо отдавала отчёт своим движениям, – единственное, о чём я сейчас думала, так это то, как мне хорошо и спокойно рядом с Ним. Я чувствовала, что мне сейчас ничего не грозит. Звёзды, шум прибоя, музыка, остывший песок под ногами и тёплые руки Джастина слились воедино, позволяя забыться в танце. Так хотелось остаться в этом маленьком волшебном мире навечно, закрыться за прозрачным непреодолимым куполом от вселенной со всеми её возможными проблемами и неудачами, попросить весь существующий мир подождать и выделить ещё хоть минутку для нашего личного мира, такого маленького, невинного, временного. Нашего мира.
***
Позже, засыпая, я не могла перестать улыбаться. Как же хотелось, чтобы такие фантастические минуты повторялись как можно чаще! В такие моменты всё кажется понятным. Всё, кроме одного: в этот раз я испытала какую-то новую эмоцию, новое чувство, над тайной которого пока приходилось только гадать.
Глава 5
Утром я проснулась под пение птиц за окном. На часах было не больше восьми, и папа всё ещё похрапывал, вместе с пернатыми создавая горе-оркестр. Решив дать главному «инструменту ансамбля» подольше поспать, я тихонько спустилась в сад у гостиницы.
Я отправилась вглубь заросшей пальмами, цветущими кустами и прочими растениями лужайки. Тут, на улице, главный инструмент уступал чириканью птиц, позволив насладится их акапеллой. В то время как остальные обитатели отеля и не думали выбираться из кроватей, я позволила себе неспешным шагом пройтись в одиночестве и отдаться своим размышлениям.
Большую часть моих мыслей занимал именно вчерашний вечер, когда мы с Джастином танцевали под звёздами. Я прокручивала в сознании эти пару минут, пока каждой клеточкой заново не прочувствовала всё так, как запомнила.
Загадочное явление – звёзды. Они светят много тысяч лет. Наши предки, те, что жили десятки веков назад, также выходили на улицу ночью и разглядывали причудливые белые огоньки. Их увидят и наши последователи. Возможно, потом звёзды будут известными человеку не хуже родной планеты. Но сейчас, несмотря на уже доказанные факты, звёзды остаются великой загадкой если не для обычного человека, то для таких, как я – мечтателей – точно. Их можно сравнивать с чем-либо, олицетворять и ассоциировать сколько душе угодно, однако надо признать, что они смотрят на нас всех свысока, они могут оценивать и, возможно, даже критиковать нас – поколения. Для звезды человеческая жизнь ничтожно мала и коротка, и поэтому она способна увидеть и запомнить миллиарды жизней из разных тысячелетий, тем самым связывая всех нас крепкими, невидимыми узлами, о существовании которых многие даже не догадываются. Отдельное внимание нужно уделить людям, у которых появляются похожие мысли, глядя на эти далёкие от нас космические тела под названием звёзды. Так люди неосознанно делятся на группы, которые их так же тайно связывают.
То же самое можно сказать и про океан – где-то там, глубоко в подводном мире, может находиться капля, которая упала вместе с дождём на глазах у наших прабабушки или прадедушки, имена которых уже давно затерялись в истории. Но, быть может, именно эту каплю вынесло волной, и она только что стекла вниз по щеке, оставив от себя крохотную молекулу прошлого. Или вот тот причудливый камешек, что морская вода так любезно принесла потоком прямо мне в ладонь, – кто знает, а его могла бросить в воду моя прапрабабушка, будучи ещё маленькой девочкой. Забавно, не так ли? Но, действительно, это, увы, никому не известно. Об этом можно только гадать.
И всё же, сколько бы раз я ни прошлась вдоль трёх растущих в ряд пальм, бассейна, шести шезлонгов и двух столиков, а также мимо сонного работника отеля, что лениво болтает ложкой в чашке с традиционным индийским чаем со специями, сколько бы ни проделывала обратный маршрут, а всё же основной вопрос выяснить у самой себя так и не удалось: почему меня из раза в раз всё больше тянет к Джастину? Почему мне кажется, что именно он – причина, из-за которой так не хочется уезжать?
Стоило мне в который раз задать себе подобный вопрос, на этот раз уже вслух, чуть не выкрикнув его, как я увидела эту самую причину, стремительно сокращающую между нами расстояние.
– Привет! – Причина по имени Мучающий-Мой-Разум-День-И-Ночь-Джастин осторожно обняла меня. – Я тут проходил мимо и увидел тебя. Я думал, ты ещё спишь.
«Из-за тебя-то и не сплю!», – подумала я, ласково улыбнувшись.
Совсем скоро Джастин ушёл так же быстро, как и появился, сославшись на неотложные дела. Он прошмыгнул за калитку, выплеснув на траву немного тростникового сока из своего стакана, который всё это время покоился в его руке, а я, пожав плечами, развернулась и задумчиво побрела назад в номер отеля.
«Может, я столько раз перекручиваю в голове наши разговоры, потому что он говорит по-английски? А что, это всё объясняет». Не найдя лучшей отговорки, я со спокойной душой решила, что пора заканчивать утреннюю прогулку и, наконец, сходить на завтрак, который я в первый раз умудрилась не проспать. К слову, папу пришлось будить и лишать оркестр основного музыкального сопровождения.
