Я слегка раздула ноздри, задрав голову.

Вот козёл!

Я стиснула челюсть. Да, статья, по которой меня на год упекли в колонию, вполне ощутима. Это вам не штраф за неправильную парковку, но все же…

Никто не смеет упрекать меня в этом!

– Мне плевать, что вы там считаете! – резко отвечаю я, чувствуя, как к горлу подступает колючий ком. – Я не социально опасный преступник, иначе бы меня не выпустили по УДО, даже если бы мой приёмный отец управлял этой страной. Раскройте глаза шире и прочитайте статью ещё раз!

Шериф поджимает губы. Ему не нравится моя дерзость. А я не собираюсь отмалчиваться. Думаю, после случившегося каждый понимает, что я не позволю себя обижать. И я никогда не остаюсь в долгу.

Я окидываю его кабинет быстрым взглядом, останавливаясь на фотографиях. Прямо передо мной висит фотография девушки примерно моего возраста. Светлые волосы, прямой пробор, улыбка во все тридцать два зуба – она хорошенькая.

Теперь настала моя очередь кривиться.

– Ваша дочь? – спросила я, указав пальцем. Шериф напрягся.

Я поспешно встала, обошла стул, стиснула его спинку.

– Она ведь папина девочка, правда?

Мистер Перри нервно сглатывает, но не пытается меня заткнуть.

– Уверена, вы бережёте её, как зеницу ока, но все же… – я сделала небольшую паузу, оголив свои острые зубки. – В жизни всякое бывает… Я вот преступница, которую надо изолировать об «приличного», – я делаю кавычки в воздухе, – общества. А ваша дочь чиста и невинна. – Я сильнее стиснула деревянную спинку, пропуская через свое тело вибрацию. – А что если какой-то мудак вдруг захочет её?

– Довольно! – Шериф ударил кулаком по столу, желая, чтобы я заткнулась на фиг. А я и не собиралась продолжать. Я уже сказала все, что хотела, слегка подковырнув его правильную душонку. – Сядь обратно.

Я плюхнулась на стул, чувствуя удовлетворение. Вот и поговорили.

– Мисс Дэвис, – шериф клацнул зубами, – я должен дать гарантии школе, что вы будете вести себя прилично и не доставите никаких проблем.

Что, конечно, он сделать не может. Я видела это в его взгляде.

– Еще я должен предоставить вам общественные работы.

Какого хрена? Какие ещё общественные работы?

– В нашем городе небольшой выбор, поэтому я не могу сходу дать вам задание. Я должен подумать об этом.

Уверена, если приглядеться, можно заметить, как из моих ноздрей вырывается пар.

– Можешь быть свободной. Через час начнутся занятия в школе. Я позвоню им и сообщу о твоем переводе.

Я осталась на месте.

– Что-то ещё? – насторожился шериф.

– Только попробуйте запихнуть меня в дом престарелых, – зло выдохнула я. – Хватит с меня и одной маразматички!

– Не волнуйся, – кивает он. – Я не подпущу тебя к беззащитным старушкам.

И вроде бы я получила, что хотела. Тогда почему во рту появилась горечь?

***

– Твою ж мать! – взвыла я, приземлившись задницей на кафельный пол местной школы.

Это день не мог стать ещё хуже. Так я думала буквально пять минут назад. А нет! Вот тебе, наслаждайся!

Я ещё толком не вошла в школу, а уже так близко с ней познакомилась. Я яростно подняла глаза вверх, пытаясь понять, во что врезалась.

Не могли же они быть настолько тупыми, чтобы поставить стену прямо после входной двери?

И снова нет! Это не стена.

Моё раздражение и готовый словесный поток, состоящий из отборного мата, упёрся в зелёные глаза, обрамлённые квадратными чёрными очками. На секунду я прикусила язык, наслаждаясь невероятным цветом. Но затем мои глаза скользнули по его лицу, и я скривила губы.

Густые брови, чётко очерченные скулы, заострённый нос, тонкие губы и, как вишенка на торте, густые светлые волосы, идеально ровно зачёсанные вверх. Да ладно?

Этакий маменькин сыночек в очочках…

– Ох, – выдохнул парень, – прости я…

Он замолчал. Я видела, как расширяются зрачки в его глазах – так он ко мне близко. Я резко втянула воздух, сразу окунаясь в аромат мяты, кофе и корицы. Что за смесь такая?

Парень смотрит слишком пристально, словно пытается что-то рассмотреть.

– Чего вылупился, очкастый? – ощетинилась я, выплёскивая на него свое раздражение.

Он качнул головой, пару раз моргнув. Я поджала губы. Где мой рюкзак?

Я обернулась, чтобы подхватить его с пола. Зеленоглазый подал мне руку. Я скептически взглянула на неё, затем оттолкнула. Я сама встану, мне не нужна помощь.

– Прости, что сшиб. – Парень выпрямился, поправляя рюкзак за своей спиной. Я замерла, поняв, что у этого батана шикарное двухметровое тело, с кучей прокаченных мышц. Будь перед ним прежняя Салли, она бы присвистнула и подмигнула ему. – Ты просто неожиданно влетела, я не ожидал…

– Смотреть надо, куда прёшь! – К несчастью, он встретился с Салли-хамкой, больше не обращающей внимания на людей вообще. – Разве грёбаные очки тебе не для того, чтобы смотреть по сторонам?

– Ого, какая агрессивная.

Парень улыбнулся, чем полностью обескуражил меня. Его нисколько не зацепили мои нападки?

– Ты новенькая?

Я часто заморгала, смахивая неожиданный интерес к ямочкам на его щеках. Он поправил очки.

– Тебе какая разница? Иди, куда шёл!

Я обошла его, но остановилась, затем повернулась обратно. Коридор пуст. Первый урок уже начался. Парень остался на месте, все ещё наблюдая за мной.

– Где кабинет директора? – совсем не дружелюбно спросила я.

– Иди прямо и упрёшься в него, – кивнул очкарик в противоположную сторону.

Я закрыла глаза, глубоко вдохнула, затем вновь прошла мимо него, задержав при этом дыхание, чтобы ненароком вновь не столкнуться с ароматом этого пай-мальчика. Я почему-то в этом даже не сомневалась. Одного взгляда на него хватит, чтобы понять, что он собой представляет. Скукотища.

– Эй, новенькая, – позвал он меня, когда я уже успела отдалиться от него на несколько метров, – скажи хоть, как тебя зовут?

Я сделала вид, что не слышу его. Должна признать, что голос у него очень приятный.

Стоп, Салли!

Игнорировать – вот, что я должна делать.

Директора на месте не оказалось, а вот его секретарь любезно поздоровалась, дала мне документы на заполнение. Я быстро поставила галочки на предметах, которые выбираю к изучению. Чего думать-то? Просто завершим те курсы, которые у меня уже были.

Секретарь с улыбкой протянула мне карту школы, распечатала мое расписание, затем выпроводила из кабинета.

Какой криворукий чувак нарисовал это? Покажите мне его, я плюну ему в лицо. Ладно хоть, перемена ещё не началась, и весь коридор не заплыл школьниками. С пятого раза мне удалось понять, где нахожусь я и в какой стороне нужный мне класс.

Прозвенел звонок, ударив мне в ухо. Я чертыхнулась, замирая возле стены, чтобы меня не снесло потоком, хлынувшим из аудитории. Я дождалась, пока все выйдут, а затем пока другие не войдут, заняв свои места. Не хочу столкнуться с негодованием какого-нибудь ученика, что я заняла его место.

Я вошла в класс и сразу заметила его. Ничего такого в этом нет. Я просто уже видела его, тогда как остальная масса мне абсолютно незнакома. И вовсе он мне не улыбнулся.

Я заняла последнюю парту в первом ряду. А зеленоглазый очкарик сидел за последней партой в третьем ряду. Он развернулся, чтобы удобнее было на меня таращиться.

Чёртов идиот! Я прикусила губу, чтобы избавиться от жужжащего желания показать ему средний палец.

Я уже почти вышла из себя, когда в класс, хвала небесам, буквально впихнулся преподаватель с кучей географических карт, из-за которых даже головы его видно не было. Он облегчённо выдохнул, опустив свои сокровища на стол.

– О, как хорошо! – воскликнул преподаватель, от чего я подпрыгнула. Какой у него писклявый голос – ужас просто. – У нас пополнение!

Он красноречиво посмотрел на меня.

– Давай, милая, выйди сюда и представься!

Что? Не знаю, что мне не понравилось больше – его обращение «милая», или сама просьба, прозвучавшая как высшая степен награды.