Наложив рамку на текст, Евграф воскликнул:

   - Обожаю такие загадки.

   Пять минут ничего не происходило. Библиотечный сидел, уставившись на пергамент некоторое время, потом, будто встрепенулся:

   - Тебя как зовут? Михаил? Ну-ка, залезь вон на ту полочку. А то пока-а-а я с этой книжной конструкции слезу... Возьми книгу с черепом на корешке, да, да, ее, неси сюда.

   Евграф открыл книгу и начал читать вслух:

   "Мальчик смотрел в пустые глаза каменного идола, и пытался понять, почему этот Бог такой жестокий и кровожадный. Почему люди так безропотно приносят ему все новые и новые жертвы? Он провел пальцами по жертвенному камню, пропитанному страхом и болью. Посмотрел на руку, испачканную кровью многих, многих жертв. Чьих-то детей, матерей, мужей и жен. Злость и жажда мести закипели в его сердце. Он поклялся себе отомстить за смерть сестры, чья кровь сегодня обагрила этот страшный алтарь. Мальчик поклялся, что убьет всех жрецов. Их белые одежды станут черными от крови, потому что их кровь черна так же, как их души. А потом он убьет их кровавого Бога. Мальчик верил, что Бога можно убить. Тем более такого злого. Он уже все придумал. Он пойдет в ученики к чародею. Будет много учиться и станет сильным, могущественным колдуном. Овладеет древними магическими знаниями. Будет повелевать силами природы и одолеет кровавого убийцу.

   Так и случилось. Взял его в ученики один старый чародей. Передал ему все свои знания, а что не передал, молодой колдун взял сам. И стали его звать Силуяном. Только в одном имени его была сила, а в магическом искусстве не было ему равных. И написал он на волшебном свитке заклинание, загоняющее в камень злого Бога. А когда сделал он задуманное, разделил свиток на две части. Одну из них спрятал в другом мире, чтобы никто не смог оживить кровожадного Бога. Тогда забыли люди дорогу к его святилищу и не приносили ему больше кровавых жертв. И не пришлось убивать жрецов. Сами вымерли. За ненадобностью". Понятно?

   - Почти, - кивнул Михаил.

   - Значит, свиток может и освободить этого Бога, так? - сказала знахарка.

   - Догадливая! - библиотечный снял пенсне и с интересом взглянул на нее. - Как зовут?

   - Вера.

   - Подходяще.

   - А Силуян этот жив еще? - спросил Колесников.

   - Говорят, что могущество его переросло в бессмертие и живет он далеко в пустыне, как отшельник, - ответил библиотечный.

   - И этот в пустыне? - воскликнул Михаил. - Что они там все забыли? Таши этот... тоже.

   - Покой, - философски вздыхая, заметил Евграф.

   - Почему же он просто не уничтожил свиток? - удивилась знахарка. - Вдруг однажды, кто-нибудь, захочет оживить этого злого Бога? Уже что-то происходит. Вот и Михаил появился здесь не просто так.

   - Деточка, в этой жизни просто так ничего не происходит. Да-с-с, - вздохнул Евграф, посмотрев на знахарку поверх пенсне. - Оба свитка уже в нашем мире, и по правилам жанра, развязка близка.

   - Значит, опять в пустыню? - спросила Вера.

   - Только подальше немного, - злорадно ухмыльнулся библиотекарь. - Завертелось уже все. Не остановишь.

   - Может его того..., в смысле - свиток, нет, лучше оба, как кольцо всевластия? В жерло. И конец войне, - в отчаянии сказал Колесников. Очень в пустыню не хотелось. - Где у вас тут ближайший вулкан?

   - Вам к Силуяну надо. На север. Всего-то два дня пути, - захихикал библиотечный. - Гостинец не забудьте. Он черничное варенье любит.

   Михаил с Верой посмотрели друг на друга.

   - Думаешь, Матвей? - спросила знахарка.

   - С Лукой? - поднял брови мент. - Я два дня не выдержу.

   - Не волнуйся. Я знаю короткую дорогу.

   - Это как это? Что же мы тогда в поисках Таши так долго таскались по пустыне, совсем как евреи с Моисеем?

   - Просто дорога эта одноразовая, на крайний случай берегла.

   Одноразовой дорогой оказалась банальная дверь в подземелье королевского дворца. В склепе. Однако, чтобы ее открыть, Михаилу пришлось отодвинуть один из тяжеленных гробов и отогнуть от стены пыльный гобелен.

   Вера открыла дверь, и в склеп ворвался жаркий воздух, несущий запах сушеной травы.

   - Почему одноразовая? Только туда? - спросил Колесников, заглянув в открытую дверь.

   - Вернемся, она исчезнет.

   - Телепортация? Не сочетается с таким миром. Откуда ты про эту дверь знаешь?

   - Наследство от бабушки, - таинственно улыбнулась Вера.

<p>

***</p>

   Пустыня, в которой обитал Силуян, больше походила на тундру. А его жилище - на огромный шалаш. Мент и знахарка осторожно заглянули внутрь.

   Да-а-а. Бессмертие не красит. Силуян в течение почти вечности превратился в ... нечто. Нет, не то. Он стал всем. Черт, слов не хватает, чтобы описать эту субстанцию, заполняющую все пространство вокруг, эту зеленую кожу в бурых пятнах, поросшую мхом, травой и грибами. Ногти и волосы корнями вросли в стены и пол. По поверхности всего этого ползали мерзкие "гады" разных размеров.

   - И вот этому ты гостинец несла? Куда варенье лить будем? - шепотом спросил Михаил у знахарки, отмахиваясь от надоедливых насекомых. - Ты уверена, что он жив? Что - то мух многовато.